Городской детектив. Штопая сердца

– Проблемы? – спросил молодой человек.

– Ну да. Нужна машина срочно. И ещё нам нужно как-то девушку уговорить с нами поехать, учитывая, что она немного, – Глаша осеклась, подбирая слова, – не в себе, что ли.

– С машиной решу. А девушку можно попробовать убедить с помощью человека, которому она доверяет. – быстро сказал Артём.

– Точно! Мать пропавшей. Как же её, – нахмурилась Глаша, – сейчас я ей позвоню, а вы решите пока с автомобилем.

Буквально через несколько минут Глаша с Артёмом уже ехали в полностью заваленной всякой снедью машине, весёлый балагур-водитель рассказывал местные небылицы, постоянно смеялся и смолил жутко вонючую папиросу.

– А я чё? А ничё! – поминутно повторяя любимую присказку, говорил он. – Я-то за продуктами езжу, меня начальство-то ценит. Так я с города еду, и когда электрон подъезжает, я сразу к перрону, если по дороге. Всё копейка, моей Леське на трусы и помаду.

– Вы слышали, что у вас здесь девушки пропадают? – в лоб задала вопрос Глаша, понимая, что прятаться бесполезно и нужно добыть хоть какую-то информацию.

– Куды? Сами наверняка ходули навострили. У кажной контры с родаками были или с мужиками. А у нас же теперь модно стало к психологам всяким бегать.

– В смысле? – не поняла Глаша.

– Ну баба к нам одна стала приезжать. Рекламу дала в группах, типа психолог для жертв домашнего насилия. А кто их там насиловал? Если родители ремнём по жопе протянули, то это значит было за что. А то юбки задерут, сиськи отрастят и ходют по посёлку, а мы-то все не железные. – зло буркнул мужик. – Приехали. Вам куды?

– К магазину. – быстро сказала Глаша, фиксируя информацию. – Артём, подожди меня на улице.

Проскочив по ступенькам, Глафира сразу направилась в отдел, где Погорелов встретил Катю. В магазине было пусто и тихо, слышалось только жужжание мух и неисправного вентилятора, а дверь в подсобку была приоткрыта. Глафира быстро огляделась, набрала Артёму сообщение, а сама пошла в виднеющийся за прилавками коридор.

Везде была тишина и никого не было видно, только где-то вдалеке слышался грохот разгружаемой машины.

– Ну что? – спросил появляющийся со стороны чёрного хода Артём.

– Не знаю. Ничего. Никого. – Глафира набрала мать пропавшей девушки, но на долгие гудки никто не отвечал. – Я попросила встретиться с нами здесь, – девушка стала открывать двери в подсобки, но везде был лишь бардак, валялись какие-то ящики и гниющие овощи. – Нет нигде. – выдохнула она.

Металлический звук в другом конце коридора, заставил Глашу замереть. Они с Артёмом несколько секунд прислушивались, потом начали осторожно продвигаться к месту, откуда теперь слышался шёпот. Артём, дойдя до лестницы ведущий вниз в темноту, движением руки остановил Глафиру и сам стал спускаться вперёд. Через несколько секунд молодой человек вдруг странно замычал, а потом закричал, и вдогонку за его воплем послышался женский торжествующий крик:

– Вот тебе, паразитина!

– Остановитесь, – заорала Глаша, бросаясь вдогонку, – это я, Глафира, я вам звонила. Это наш сотрудник.

Спустя несколько минут в одном из складов расположились Артём с синеющей кожей вокруг глаза, насупленная Катя и несколько смущённая Ольга Санна.

– Простите, молодой человек. Я же не знала, – она явно подбирала приличные слова, чтобы не сбиться на приличествующую ситуации брань.

– Ну, ничего, первое боевое ранение. – усмехнулся Артём. – А чем вы меня?

– Так это… шваброй. – повела плечом женщина.

– Оружие для славы, конечно, сомнительное. – усмехнулся мужчина.

– Так! Ольга Александровна, как и договаривались, – Глаша сделала большие глаза, – вас с Катей сейчас отвезут на беседу. Да?

– Да, да. Катеньку я уговорила, она понимает что нужно.

– Ольга Александровна, – Глаша задумалась, – а вы знаете о таком кабинете психологической помощи, мне рассказали, что у вас такой работал.

Из угла, где сидела Катя, вдруг послышался всхлип, девушка задрожала, выставила вперёд руки и стала рычать, потом вдруг вскочила, забилась между стеной и стеллажом и, упёршись в угол лицом, часто задышала.

– Анна Михайловна, – тихо сказала Глаша, набрав номер Лисицыной, – у нас очень большая проблема, просто на машине я её не довезу. Я вызываю психиатрическую помощь.

***

Вечером все, кроме Визгликова, сидели за круглым столом, ковыряли ужин и молча пили вино, которое Лисицына просто заставила поставить на стол, мотивируя это тем, что нужен какой-то спусковой крючок в этом напряжённом хаосе.

– Где Стас? – спросил появившийся на пороге Козаков.

– Он Андрея отправил в тюремную больницу и поехал к родным, рассказать о случившемся. – отозвалась Лисицына.

– Пробил я пальчики с пакетика. Куда ему информацию направить?

– Юрий Арсеньевич, на телефон, конечно. Куда ещё. – делая глоток вина, сказала Анна.

– Экспертизу ждать долго, но я и так скажу, что это был героин.

– Это кошмар. Мало того, что нужно вывести из состава группы Визгликова из-за родственных связей, при этом сохранив целостность, так теперь на пересмотр пойдут все дела Андрея за долгие годы его службы.

Кирилл, сидевший рядом с Глашей, поднял папку и показал её Лисицыной.

– Ребята проследили весь маршрут Журавлёва. Мы смогли по картинкам со смежных камер выстроить траекторию его движений и с точностью до десяти метров можем сказать, где и на сколько он останавливался. Кому передать?

– Сергею. Артём завтра пойдёт оформляться, – Лисицына покачала головой, взглянув на его глаз, – потом будем подключать к работе. Как там, кстати, Латунин?

– Физически чувствует себя по-прежнему паршиво, – сказал Погорелов, – душевно – летает.

– В смысле?

– За ним Надя ухаживает. Каждый день приезжает. – улыбнулся Сергей и подумал о Кире. Усмехнувшись внутри себя, он достал телефон и, выбрав контакт девушки, стёр его из памяти. Он точно знал, что не имел права тянуть её в эту страшную жизнь, которую он сейчас проживает.

– Я думаю, ни у кого не остаётся сомнений, что вся эта цепочка, приведшая к Кате, должна быть разобрана на каждое звено. И ещё я склоняюсь к мысли, что наш противник силён, если у него есть время продумать такую комбинацию. Стас считает, что мы можем поймать его на скорости. А значит, нам нужно сейчас собраться и просто реактивно реагировать на каждое происшествие. Поэтому с завтрашнего утра я ставлю табу на любые внерабочие дела. Только это дело, несмотря ни на что. Отдохнём, когда поймаем его. Ребята, мы уже близко, я это чувствую.