Шарнирные куклы. Мир под стеклом

На несколько томительных мгновений комната погрузилась в гробовое молчание. Эли не спускала с графа недоумённого и расфокусированного взгляда, всю глубину которого, пожалуй, было невозможно описать словами. Прошла минута, другая — и, наконец, белокурая красавица, не выдержав собственного напряжения, зашлась неприятным, истерическим смехом. Патриция, которая, как и её наставник, искренне наслаждалась произведённым эффектом, отстранёно подумала, что, наверное, сейчас в душе бывшей любимицы графа играют примерно те же чувства, что раньше по её вине испытывали другие люди.

— Моё настоящее имя — Джессамина Виламар? — проговорила между всхлипываниями девушка. — И вы хотите, чтобы я в это поверила? Нет, после моего неудачного покушения вы по ходу сошли с ума. Неважно, как меня называют люди, но я всегда была, есть и буду Алиной Лидией Лайсвеш и никем другим!

— Почему ты так держишься за это имя? — с наигранным любопытством поинтересовался граф Валлоу и сам же ответил на свой вопрос издевательским тоном: — Ах, да, тебе же, как и твоему дяде, больше всего на свете хочется примерить на свою прекрасную златокудрую голову прекрасную золотую корону.

Эли по привычке обиженно выпятила нижнюю губу. Тем не менее она не стала ему возражать.

— Впрочем, со временем ты и так будешь королевой. При условии, что с этой минуты мы снова станем прежними союзниками и добрыми друзьями, — проговорил мужчина после небольшой паузы и, немного помедлив, решил продолжить свой рассказ: — Ты, наверное, уже догадалась, что в тот роковой день Адриан Виламар поменял вас с кузиной местами. Вы были с ней примерно одного возраста: с виду совершенно такие же, как и все двухгодовалые дети, так что никто ничего не заподозрил. Тебя он подбросил Изабелле и принцу Джону, который, как ты знаешь, скрывался в то время под именем черногвардейца Роберта Лайтера. А настоящую принцессу — не морщись, моя дорогая, тебе придётся рано или поздно с этим смириться — твой дядя в тайне вывез куда-то в столицу и скрывал её ото всех в течение целых четырнадцати лет. Как бы то ни было, однажды его хитроумной игре пришёл конец: либо сам он допустил какую-то оплошность, либо его вычислили королевские шпионы, но вскоре блистательного наместника уже допрашивали в мрачных подземельях Хайларта. Адриан, несмотря на то, что всю свою жизнь привык ходить по лезвию ножа, неожиданно превратился в трусливого юнца и оказался не в силах умереть во имя собственных же идей и целей — не то, что наши фанатики, которые при первых же признаках беды, глотают мортис. Таким образом, тогда он поведал правительству практически все свои тайны. Ты не поверишь, но, в конце концов, его всё же помиловали, хотя других бы на его месте, наверняка, как минимум четвертовали: как-никак, но он почти пятнадцать лет пудрил мозги самому королю! Надо сказать, что обаятельная внешность графа даже в подобной ситуации сыграла ему на руку. Его отправили доживать свои дни в каком-то отдалённом монастыре, который, если верить неясным слухам, больше походит на неприступную тюремную крепость. Вот так и потухла одна из ярчайших звёзд на политическом небосклоне! И никто даже не потрудился сочинить ей эпитафии.

Граф внушительно замолчал, будто и вправду был опечален подобным обстоятельством. Патриция ехидно подумала, что, похоже, причиной большей части его странных поступков была излишняя страсть к театральности.

— Но ты… Ты, моя дорогая Эли, будто его отражение! — проговорил тем временем мужчина подкупающе искренним тоном. — Когда я всматриваюсь в твоё прекрасное лицо, то на мгновение готов поверить, что передо мной стоит сам Адриан Виламар в женском обличии. Как бы то ни было, вы с ним похожи не только внешне: иногда мне кажется, что весь его сложный — деятельный, амбициозный и упрямый — характер передался тебе без остатка.

Казалось, что новоявленная Джессамина Элисон Виламар была весьма польщена подобным сравнением.

— Что же до загадочной принцессы, которую не видел ни один человек, кроме самого бывшего наместника, — спустя некоторое время продолжил свои бесконечные рассуждения бывший хозяин острова, — то она бесследно исчезла ещё много лет тому назад. В тот день, когда черногвардейцы ворвались в дом, где якобы проживала эта девушка, там уже никого не было. «Настоящая» Алина Лайсвеш просто растворилась в воздухе, будто её никогда и не существовало. «Очередная выдумка?» — спросишь ты. Даже не знаю, что тебе на это ответить. Как бы то ни было, в столице поговаривают, что его высочество принц Дантес уже несколько лет только и занимается тем, что разыскивает свою пропавшую троюродную сестру. Стало быть, она и в самом деле не просто выдумка лорда Виламара, который, наверняка, помешался от страха из-за одного вида пыточных инструментов.

— Но как же Дантес собирается найти эту, как вы говорите, наследницу, если он даже не имеет ни малейшего понятия о том, как она выглядит? — рассудительно проговорила Эли, не обращая внимания на его сарказм. — Она же может быть кем угодно.

— Некоторые приметы всё же имеются, — будто нехотя признался граф Валлоу. — Например, я готов поклясться в том, что у неё светлые волосы, симпатичное личико и стройная худощавая фигура. Впрочем, самое главное — это, пожалуй, её глаза. Есть основания предполагать, что у них весьма необычных цвет. «Один глаз голубой, а другой — зелёный», — её несчастная безумная мать одно время твердила эту фразу, как заклинание.

— Сведения, конечно, полезные, но едва ли могут помочь с поисками, — язвительно заметила его гостья.

— Как бы то ни было, мы должны найти её первыми, — Патриция внутренне усмехнулась: она подумала, что, наверное, за последний час её предшественница удивлялась чаще, чем за всю свою жизнь. — Освободим Адриана Виламара и где кнутом, где пряником заставим опального графа помочь нам с поисками его бывшей воспитанницы. Как только настоящая принцесса перестанет быть нам помехой, мы тут же объявим тебя законной наследницей. А в чем, собственно, проблема? Я уверен, что королева Эванджелайн будет только рада взять тебя под свою опеку: мне кажется, что ты с ней всегда находила общий язык. Король Гедеон не будет возражать, даже если его трон займёт нищенка с Деревянных Холмов: поговаривают, что последнее время он, в дополнение к прочим своим странностям, взял ещё в привычку без конца вести дебаты с невидимым собеседником. Что же до Дантеса, то незаконный наследник едва ли сможет что-нибудь сделать в подобной ситуации.

Да, решила маленькая островитянка, эта златокрылая стрекоза, сама того не замечая, снова угодит в сети коварного паука.

— Говорите вы, несомненно, хорошо, — нехотя согласилась Эли, принявшись задумчиво ходить по комнате. — Однако не настолько хорошо, чтобы вам поверить. Нет, я больше никогда не совершу подобной ошибки! Вы лжёте всем и всегда, даже своим преданным слугам, которые готовы отдать за вас собственную жизнь. Даже если предположить, что сейчас вы сказали правду насчёт моего происхождения и ваших целей, то, где же, дорогой граф, то загадочное письмо? Или что там ещё вы поручили дворецкому? Бедняга мистер Кларк принял мортис, чтобы сохранить вашу тайну. Нам пришлось разобрать ту карету на части, чтобы отыскать спрятанную книгу — в которой ровным счётом не оказалось ничего примечательного. Если хотите, чтобы я вам поверила, для начала скажите, что это за предмет вызвал такой переполох в ту роковую ночь два месяца назад и где вы его на самом деле спрятали.

— Если я скажу, что это, ты, пожалуй, разочаруешься, — полностью владея собой, равнодушно проговорил граф. — Но если тебе уж настолько интересны все мои незначительные дела, то так и быть, я дам одну подсказку. Когда я прятал эту… бумагу, то неожиданно вспомнил о своей «прежней» дочери. О той, чьё имя ты носишь сейчас и которая на полном серьёзе приехала вести расследование в собственный город.

Патриция в который раз за свою жизнь была приятно удивлена его изворотливости: граф Сергий Валлоу вообще любил говорить правду, когда она не имела никакого значения. Бедняжка Эли терялась в догадках и не могла решить, что ей делать: то ли возмутиться его самонадеянности, то ли закрыть на неё глаза.

— И если уж у нас больше нет друг от друга никаких секретов, — продолжил бывший хозяин острова как ни в чём не бывало, — то, может быть, расскажешь уже, что ты делаешь со своими так называемыми «убитыми»?

Патриция до боли напрягла слух, её сердце отчаянно заколотилось: наконец, она услышит то, ради чего рисковала собственной жизнью.

— Отдаю их Кардиналу за выгодную цену, — нехотя призналась Эли своим вечно раздражённым тоном. — Правда, пока мне удалось продать только двоих. Эти молодые и красивые слуги оказались совершенно бесполезны: они не знали ничего такого, что могло бы мне пригодиться. Как бы то ни было, я уверена в том, что мой будущий свёкр найдёт им применение. И не смотрите на меня так! Мне, как и большинству людей на этом проклятом острове, постоянно не хватает денег.

— Признаться, я бы никогда не подумал, что в твоей прекрасной златокудрой голове может найтись место для столь злых умыслов. Но что же касается денег, — проговорил граф с непередаваемым выражением. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что для того, чтобы получить всё то, к чему мы оба стремимся, тебе нужно немедленно стать баронессой Блад. Как ты, наверное, уже знаешь, твой ненаглядный Кардинал на днях собирается взорвать мост, так что… Так ты не знала? Удивительно. Мне казалось, что в последнее время вы стали с ним близкими друзьями.

Лёгкая издевательская ухмылка тут же заиграла на его тонких губах. Эли поморщилась, видя, какое самодовольное выражение приняло птичье лицо её собеседника.

— Впрочем, это не имеет особого значения, — вдруг великодушно решил граф, видимо, с трудом удержавшись от колкостей. — Завтра, на твои именины, одна особа собирается напоить весь остров каким-то загадочным зельем, которое, если верить древним текстам, заставит всех людей говорить только правду. Надеюсь, ты обернёшь это знание в нашу пользу.

Эли с предвкушением усмехнулась. Патриция же испытала чувство крайне похожее на досаду: признаться, она специально ничего не рассказала графу, надеясь использовать «искренность» некоторых людей в собственных целях. Но как же тогда он об этом узнал? Как бы то ни было, она не сомневалась в том, что он решил предупредить свою бывшую воспитанницу о готовящемся «сюрпризе» только ради того, чтобы вернуть её утраченное доверие.

— Если Уильям собирается запереть всех жителей, включая самого себя, на острове, то у него, наверняка, должен быть план отступления, — видя непонимающий взгляд своей собеседницы, граф пояснил: — Его семье, чтобы выжить, рано или поздно придётся покинуть Туманный Утёс, но как же они собираются сделать это без железного моста? Такая самоуверенность наталкивает меня на мысль, что где-то неподалёку их ждёт корабль.

— Вы думаете? — недоверчиво спросила Эли. — У нас же нет ни единой бухты.

— Видимо, есть, — с нажимом проговорил граф, откидываясь на спинку кресла. — Самое многое через неделю на остров прибудет королева Эванджелайн, которая заберёт нас с тобой в столицу, так что тебе придётся поторопиться. За эти несколько дней ты должна будешь не только выйти замуж за барона, но и отыскать эту загадочную бухту. Справишься — и корона тебе гарантирована. Всё, что тебе нужно, это только поверить своему старому верному другу, который никогда ещё тебя не подводил. Посмотри правде в глаза: другие тебя просто используют. Что Элизабет Валлоу, которая своими слезами и тоскливым лицом заставляет тебя делать то, на что не может решиться сама. Что Уильям Оливер, который хочет твоими руками отомстить тем людям, которые пять лет назад подписали смертный приговор его обожаемой жене. Конечно, ты думаешь, что он помогает тебе «очистить» дорогу к трону, но пойми, что для него куда важнее не амбиции, а собственная мелкая месть.