Дом на краю ночи

Чуть позже на палубе снова поднялась суматоха: выяснилось, что пропала вдова капитана. Боцман и второй помощник организовали поиски, но никаких следов безумной женщины мы не нашли; на судне ее не видели с тех пор, как закончилось сражение, и мы вынуждены были признать, что морские дьяволы утащили бедняжку в море, где она, несомненно, погибла. Для Мэри это известие явилось сильным ударом; она оставалась подавленна и грустна на протяжении без малого трех дней и утешилась, лишь когда «Морская птица» покинула пределы южных морей, оставив далеко за кормой мрачную пустыню плавучего континента и его страшные чудеса.

И вот через семьдесят девять дней после того, как мы подняли якорь у безымянного острова, наше путешествие закончилось, и мы вошли наконец в Лондонскую гавань, до которой, кстати, добрались исключительно своим ходом, хотя встречные суда не раз предлагали нам помощь. Здесь мне пришлось попрощаться с моими товарищами, с которыми на протяжении многих месяцев делил трудности и опасности странствий в неведомых морях; впрочем, человек не без средств, я позаботился о том, чтобы каждый из них получил от меня памятный подарок.

Женщине-коку я тоже вручил значительную сумму, чтобы она могла ни в чем не ограничивать мою дорогую Мэри. Вскоре после возвращения на родину эта добрая женщина, не желая жить в грехе, официально обвенчалась со своим плотником и поселилась с ним и детьми в собственном домике на окраине моих владений, но это было уже позже — после того как госпожа Мэдисон заняла подобающее ей место во главе стола в обеденной зале моей усадьбы в Эссексе.

И еще об одном я хотел бы упомянуть напоследок. Каждый, кому случится побывать в моем поместье и встретить там человека все еще могучего, хотя и слегка согнутого годами, должен знать, что перед ним мой старый друг боцман, с которым мы до сих пор частенько засиживаемся за кружкой доброго вина и вспоминаем обо всем, что нам довелось увидеть и пережить. Мы говорим и говорим — то о плавучем континенте, где царят страх и отчаяние, то о печальной стране, населенной тварями, созданными Творцом по образу и подобию деревьев, и лишь когда в залу, где мы сидим, спускаются мои дети, мы замолкаем, ибо малыши не любят этих страшных историй.