Ключи от Бездны

- Гуртом и батьку бьют, - заметил Чумп, почти не сбившийся с дыхания. - К слову, видали батек и позабористее.

Да уж, подумал Хастред, на генерала их двух таких ушлых было бы маловато. Кнез против них выглядел как тигр против двух псов, но генерал смотрелся бы как мамонт и, случись ему не пожелать развлекаться, просто пришиб бы обоих первым попавшимся ухватом.

- Думаете? - озадачился кнез. - Что ж, всякий опыт полезен, но со всяким же опытом приходится завязывать, когда он становится обременительным.

Освободившейся рукой он вытянул из ножен кинжал, глубоко вздохнул, поиграл плечами и бросился в атаку сам, да с такой скоростью, что гоблины только и успели сдать в стороны, чтобы не снес, как потерявшая управление колесница. Хастред постарался встретить налетающего на горизонтальный взмах клинком, но кнез, причудливо отогнувшись назад, под ним попросту проскользнул. Чумп отчаянно крутнулся на месте, вышибая из-под него ноги, но едва коснувшись лопатками земли кнез тут же выпрыгнул вверх и вернулся в вертикальное положение. Кинжал рассек Хастреду рукав, царапнув по кольцам кольчуги, палаш эфесом двинул Чумпа в висок. Чумп увернулся и, эффектно закрутив ногой в воздухе, зацепился ею за кнезову руку, повис на ней всеми телом и второй ногой ухитрился пнуть в лицо, смяв щеголеватый шнобель. Не видя смысла срывать столь перспективную дистанцию, Хастред со своей стороны подтянулся сзади и угостил кнеза локтем в затылок. Мог бы и убить, мог бы и лошадь, но кнезу не хватило — он взвыл и рывком выдрался из ближнего боя, стряхнув Чумпа с руки и глядя совершенно бешеными глазами поверх кровавого пятна, бывшего носа.

- Разозлили, - отметил Хастред с удовлетворением.

- Уже злой пришел, - откликнулся Чумп, поднимаясь, и как Хастред машинально отметил, далось ему это не без труда. - А ты еще доконал своими распросами.

- Зато запах признал, - похвастался кнез, приходя в себя. - Это ж у моего травника так пахнет. Что ж, с вами закончу — и его навещу.

Он демонстративно утер свернутый нос рукавом и принял выпендрежную стойку, вознеся палаш выше головы и предупредительно выставив вперед кинжал.

- Что-что там этот дуподрюк сказал за травников? - полюбопытствовал за его спиной голос и так-то неприятный, а тут еще и с намеренно подпущенной недоброй скрипучестью.

- Да наконец-то, - выдохнул Чумп и позволил себе скорчить гримасу. Тут только Хастред заметил, что палаш успел взрезать ему кожанку, оставив кровавую отметину через плечо и грудь. - Тебя только за смертью... дожидаться.

Кнез проворно отскочил, чтобы не оставлять никого за спиной, и воззрился на новое действующее лицо с негодованием.

Зембус стоял, привалившись к толстому клену, скрестив на груди руки, и взирал на происходящее с неодобрением.

- Еще один, - возмутился кнез. - Сколько же вас всего? Или вы не с ними? Чьих будете, сударь?

- Это санитар леса, - представил друида Хастред.

- Вон санитар леса, - возразил Зембус, кивая куда-то ему за плечо. Книжник бросил туда быстрый взгляд и содрогнулся, обнаружив там поджарого и по-зимнему слегка облезлого волка, а за его костлявым задом еще парочку, взирающих только и исключительно на кнеза. - А меня правильнее назвать заведующим отделением колоноскопии, чем бы она ни была — звучит в любом случае подходяще.

Кнез сощурился, с трудом удержав нервный вздох.

- И у вас тоже ко мне претензии?

- До сих пор не было. Этим двоим, - Зембус бросил презрительный взгляд на помятых гоблинов. - Давно пора было надрать задницы, чтоб жизнь медом не казалась. Но вот травники — это мой профсоюз, так что не стоило, дяденька, им угрожать.

Кнез возмущенно поджал губы.

- Моя земля, мои люди. Кому хочу, тому и угрожаю.

- Твоя земля — плевочек посреди МОЕЙ земли, - срезал его Зембус и в знак того, что препирательства кончились, оттолкнулся плечом от дерева.

- Долгая Дорога? - изумился кнез.

- Вообще не понял, - фыркнул друид и пошел в атаку.

Скорость, конечно, давала вомперу некоторые преимущества, но разве что против чрезмерно расслабившихся грамотеев. Зембус в их компании никогда не лез на первые позиции, но если припомнить, то даже и генерал не рисковал с ним закуситься, не приняв предварительно зажигательного. Палаш сшибся с возникшим словно по волшебству скимитаром из зуба, сделал неуверенную попытку его парировать и сбросить в сторону, но вместо этого соскользнул в сторону сам, а эфес скимитара вбился кнезу в зубы и существенно их проредил, заодно образовав из парочки уцелевших вполне убедительные сколотые клыки на радость Чумпу. Легкий взмах — и кровь брызнула из широкого разруба над коленом, отчаянный тычок кинжалом — встречное закручивающее движение кривым костяным клинком, и вывороченный кинжал выскользнул из кнезовой длани. Габриил зашипел совсем уж по-змеиному, растопырил пальцы опустевшей руки и привел в боевую готовность свои подросшие ногти. Зембус издевательски гыгыкнул и разогнул навстречу пальцы своей левой, выпустив из них трехдюймовые когти. Чтобы было лучше видно, пихнул ими кнезу в глаза, но тот вовремя опустил голову и принял тычок на лоб. Из четырех параллельных разрезов брызнула кровь.

- Понял, понял! - взвизгнул кнез, бросая палаш. - Ваша взяла!

Он торопливо отступил, заваливаясь на свежеподрезанную ногу и умиротворяюще воздев перед собой пустые ладони. Глазами заполошно пробежался с одного на другого, с другого на третьего, даже замерших, словно истуканы, волки почтил вниманием.

- Что понял-то, - недоуменно пожал плечами Зембус. - Я тебе вроде и не объяснял ничего, просто прикончить собирался.

- Это и понял, - кнез судорожно вздохнул и рванул на груди камзол вместе с нижней рубахой. Под одеждой обнаружились иссиня-черные линии татуировки, живо напомнившие чумпова приятеля с каторги, а также вделанный в грудину посреди росписи переливчатый камушек, слишком большой и броский, чтобы быть подлинно драгоценным, зато красиво ограненный и наполненный не то видимостью, не то в самом деле кроваво-красной жидкостью.

И хотя минуту назад все казалось достаточно плохо, вот сейчас Хастред почуял, что нет, то было повидло, а плохо становится сейчас.

- Вали его! - рявкнул он не своим голосом Зембусу и сорвался с места сам, а Чумп, не то предугадав, не то привыкши не полагаться на других, уже бросился вперед первым. А кнез, снова расцветши лучезарной улыбкой, которую немного портили свежеобразованные щербины, что было сил лупанул в центр камня и вызывающе задрал голову, подставляя шею летящему в нее скимитару.

Камень хрустнул и рассыпался, что, собственно, выдало в нем никакой не камень, а чистой воды подделку. Жидкость из него никуда не выплеснулась, а значит, тоже была поддельной; однако все тело кнеза озарилось изнутри яркой вспышкой, и скимитар, ударив его в шею, от нее бессильно отскочил, не оставив следа.

- Ой-ой, - бесстрашно изрек Зембус, а потом взмахнул ногой и всадил ее когти кнезу в физиономию. То есть попытался всадить — ударил на совесть, с такой силой, что пара когтей даже хрустнула, а кнеза качнуло, но ни единого разреза к его коллекции не добавилось. - Что еще за новости?

- Неуязвимость, - выдохнул Хастред, притормаживая, потому что стало поздно и ничегошеньки уже сделать ему не светило.

Эти фокусы с неуязвимостью были в свое время популярны в оккультной среде, в том числе у уйчландских некромантов и гномских големмейстеров. В тело реципиента вживляли инициатор, при сокрушении которого жизненная сила обращалась в несокрушимую броню. Широкой популярностью в массах эта процедура не пользовалась по очевидным на второй же взгляд причинам: компенсировать потраченную энергию было... ну, нечем. Краткий приступ неуязвимости позволял пережить нападение недоброжелателей, но отключению не подлежал и выжирал большую часть оставшейся жизни, оставив какой-то абсолютный минимум, так что при известном цинизме всякое нападение можно было считать успешным: не убив сразу, ты тем не менее приговаривал жертву к скорой смерти. Но то было для нормальных смертных, а некроманты пытались объезжать тяготы на кривой козе, поглощая потраченные силы из других существ в ходе своих нечестивых ритуалов. Вомпер же мог позволить себе сжечь жизни сколько в него ныне помещается, а потом компенсировать затраты из ближайшего зазевавшегося.

И вопрос сейчас сводился к тому, на сколько времени поддержания неуязвимости в кнезе достанет сил. Если на две минуты, то побегать вокруг него кругами еще допустимо. А если на час и более, то он успеет всех тут, включая волков, размотать и развешать по сучьям, буквально ничем не рискуя.

Чумп, видимо, не верил в неуязвимость как факт, а может, у него были какие-то свои причины считать, что он-де особенный и от него она не поможет, но налетел он достойно и, не будь кнез бессовестным читером, уверенно познакомил бы его с известной матерью. Во всяком случае, камзолу Габриила, на который неуязвимость не распространилась, пришлось несладко — целый ураган ударов вскрыл его тут и там, силясь пробиться к печени, кишкам и прочим жизненно полезным органам; кнез даже машинально отступил с тревожным смешком от такого напора. Однако ни один удар даже не повредил кожу, словно наносились они не по человеку, а по статуе.

Запоздало Хастред сообразил, что Чумп полагает неуязвимость аналогом защитного заклинания вроде каменной кожи, которое могло придавать похожий эффект, но никогда не полный и слетало после того, как поглотит определенное количество урона. Возможно, тут и была некоторая логика, но сколь известно было из учебных пособий по прикладной магии, неуязвимость всегда считалась абсолютной, неразрушимой даже универсальным пронзанием магии, и отключить ее не мог даже сам носитель. Догадайся Чумп притормозить, держался бы на безопасной дистанции; а тут увлекся своим бесплодным трудом, и упустил из виду, как кнез стремительно вымахнул опасно блестящими ногтями в его сторону. Удар пропахал жилистую чумпову шею, брызнув кровью, и ущельник, враз утратив энтузиазм, отвалился на дрожащих ногах в сторонку.

Зато, всеми забытый и заброшенный, но отнюдь не сдавшийся, пришел в себя и, конечно, не остался в стороне Напукон. Пока кнез отвлекался на Чумпа, рыцарь бросился на него головой вперед, прошел, как это называется у борцов, в ноги и безо всякого уважения к задействованным техникам выше его понимания опрокинул и впечатал спиной в сырую землю.

- Да право же, сэр рыцарь, - проворчал кнез, прикрываясь локтями от пудовых кулачищ больше рефлекторно, нежели по необходимости. - Сколько можно. Ну, спасибо хоть, что не померли, мне подкрепиться будет нужно, а эти слишком уж сомнительные...

Он выставил один палец и, словно шилом, пихнул Напукона под ворот кольчуги. Рыцарь всхрюкнул от боли и отвалился с сторону, перекосившись и зажимая новую рану. Кнез со вздохом вернулся в вертикальное положение и потянулся за своим брошенным палашом.

Тогда ожил Зембус, который последнюю минуту провел, ищущим взглядом обшаривая заросли вокруг себя и наконец нашедший что-то одному ему видимое.

- Бери его! - скомандовал он Хастреду, придавив палаш ногой, чтобы кнез не добрался. Габриил нахмурился, дернул за рукоять, но тут книжник подавил в себе рассуждательские привычки и, как заказывали, его взял — а точнее налетел сзади, ухватил, пригнувшись, поперек торса и оторвал от земли, попутно перевернув вверх ногами и в таком виде удерживая над землей. Кнез возмущенно заворчал, но ему слова не давали, а друида, как показалось, этот подход вполне устроил — он бросился мимо скульптурной группы, по пути ухватил Хастреда за шкирку и поволок за собой. Вряд ли сдвинул бы, вздумай Хастреду противиться, но тот ввиду безысходности решил не выкобениваться и услужливо поволокся куда влекли, пару раз для души задев кнезовыми членами деревца и...