Странник четвертого круга

Невысокий лысоватый толстяк с комичными усиками производил обманчивое впечатление. В своем мятом костюме, с потертым портфелем, он был похож на коммивояжера, предлагающего всякую хрень наивным людям. А невинное выражение ореховых глаз просто кричало о том, что этот человек извинится даже перед кошкой, если наступит на нее в темной комнате. И, конечно же, у такого типа обязательно есть страшная крикливая жена в бигудях, которая родила ему четырех дочерей, похожих на нее как две капли воды. И именно поэтому несчастный мужик мотается по всему миру, предлагая аборигенам лучшие образцы итальянской кожгалантереи. Он практически не бывает дома, ведь находиться в этом аду более двух часов кряду просто опасно для мужской психики.

Именно такое впечатление создавал о себе старший инквизитор Святого Престола, который мог отбить летящую в него молнию и голыми руками задушить гиппопотама. Последнее, безусловно, является легким преувеличением, потому что в круг обязанностей инквизиторов не входит убийство беззащитных животных. За это могли лишить квартальной премии.

Сегодня пытки посредством такси не будет. На Белорусском вокзале, куда пришел поезд, его ждал водитель с табличкой, на которой была заботливо написана его фамилия. Правда, она была написана кириллицей, но Карло был предупрежден о милых национальных особенностях, и начертание свой фамилии на русском знал. Он приветливо махнул водителю, и сел в длинный лимузин, который самым наглым образом припарковался на проезжей части. Впрочем, внимания вездесущей местной полиции такая малость не удостоилась. Инквизитор сам попросил встретить его именно здесь. Он хотел понять, есть ли за ним хвост, и именно поэтому один аэроэкспресс ему пришлось пропустить. Все было чисто. Карло, обладавший абсолютной памятью на лица, был уверен, что все, с кем он прилетел, покинули аэропорт раньше него, и это было отлично. Начинать с убийства визит в страну, где каждый иностранец как на ладони, было не лучшим выбором.

Карло рассеянно смотрел в окно, в котором пролетал огромный, вечно суетящийся город, не знавший покоя. Ему, южанину, было не понять этого. Американцы и русские вечно спешат, куда-то торопятся, а разве в этом настоящее счастье? Или, может быть, оно в том, чтобы съесть домашней пасты и запить легким местным вином где-нибудь в тосканской деревушке? Им этого не понять. Город закончился, и многополосное чудовище, взявшее город в свои чадящие выхлопами объятия, осталось позади. Они съехали на узкую неприметную дорогу, вдоль которой спрятались за кирпичными заборами все деньги необъятной страны. Наверное, эти люди любят фильмы про зомби-апокалипсис, подумал Карло. Ведь иначе объяснить, зачем еще нужна ограда высотой четыре метра вокруг обычного дома, он просто не мог.

Дом же Петра Христофоровича Флоренского в заборе такой высоты не нуждался, ведь это было уделом выскочек. На подъезде к его имению, окруженному лесом, стоял пост охраны, который бдительно проверил документы. И только получив добро от кого-то свыше, машина продолжила путь. Дом стоял на опушке леса. По размерам он напоминал виллы итальянских князей, но, пожалуй, был больше и куда наряднее. Все-таки, глупый кич, свойственный нуворишам, еще не уступил тут места высокому стилю. Этот дом был явно построен в те времена, когда именно бьющий в глаза шик был писком моды среди людей, выросших в коммуналках, и дорвавшихся до немыслимых для них ранее денег. Что ж, это проходит, и помпезные безвкусные дворцы уступят место более рациональным жилищам. Эта страна пройдет тот же путь, что и другие, а значит, неизбежно станет такой же, как и они, даже в мелочах. Просто нужно время. Так думал старший инквизитор Святого Престола, поднимаясь по мраморной лестнице, в конце которой его ждал сам хозяин, гостеприимно раскинувший руки. Высокий крепкий мужчина, которому можно было дать и пятьдесят лет, и семьдесят, приветливо улыбался. Но эта улыбка не могла обмануть знатока человеческих душ, коим был Карло. Глаза хозяина были холодны, как зимы в его стране, и в них не было и тени дружелюбия.

— Святой отец! Какими судьбами! — воскликнул хозяин.

— Я частным порядком, Петр Христофорович, поэтому, прошу вас, просто Карло, — ответил инквизитор. — Я не задержу вас надолго.

— Для вас я всегда свободен, вы же знаете, — лил мед хозяин. — Пройдемте в кабинет. Я приготовил для вас сюрприз. У меня есть Macallan 1926 года и юбилейные Коибы. Почти пятьсот долларов за штуку. Волшебный аромат.

— Я не курю, к великому моему сожалению, — ответил Карло Мартинелли, устраиваясь в глубоком кожаном кресле.

— Курить? — изумился хозяин. — Кто вам сказал, что это нужно курить? Вы еще скажите, что этот виски пьют, святой отец. Ах да, Карло…Этим можно только наслаждаться, потому что это лучшее, что есть этом бренном мире.

— Ну, раз вы настаиваете, — нерешительно сказал Карло, — то я, пожалуй, попробую.

Как ревизор со стажем, он знал, что курение — почитаемая и древняя традиция. Ведь любой проверяющий знает, что восемьдесят процентов информации о предприятии можно получить в курилке, и только двадцать — прошерстив ее бухгалтерскую отчетность.