Препод

* * *

Несколько дней Виолар старалась мне на глаза не попадаться, что было смешно, учитывая, что в Академии мы встречались всё равно. Пока однажды, не постучалась вечером ко мне в комнату.

Я сидел за столом, при свете магической лампы, штудируя одну из книг библиотеки и раздражённо записывая на отдельный лист те вопросы, которые у меня появлялись по мере её чтения. Особенно угнетало, что пытаясь ответить на одни вопросы, я тут же плодил другие, потому что, такое ощущение, что просто не существовало литературы, не имевшей серьёзных пробелов в материале. Причём чувствовалась, чувствовалась искусственность этих лакун.

— Да, войдите, — громко произнёс я и на пороге показалась опустившая взгляд в пол девушка.

Лёгкий румянец играл на её щеках, а пальцы нервно теребили ткань мантии.

— Хотела что-то спросить, Альтина? — спросил я, но та только отрицательно покачала головой.

— Нет, профессор, только хотела извиниться за тот вечер, когда вы меня…

— Пустое, — махнул я рукой, не дослушав фразу, — в следующий раз просто соизмеряй количество выпитого со своими возможностями и всё будет нормально.

— Просто мне так стыдно, — тихо произнесла она, — вам пришлось меня нести, и потом тут…

— Да, и я очень надеюсь, что это было в первый и последний раз, — наставительно ответил я, — делать мне больше нечего, пьяных студенток по домам разносить.

— Никогда, такое, никогда, — с жаром произнесла Виолар.

Пару секунд помялась на пороге, а затем, ещё больше покраснев, снова извинилась и убежала к себе.

— Ох уж эти первокурсницы, — пробурчал я себе под нос, вновь возвращаясь к книге, — итак, на чём я остановился? А, вот: “В расчёте перехода магической энергии, число Пси считается неделимым”. Почему неделимым? Откуда неделимым. Кто это установил? Где хоть какое-то объяснение, откуда это число Пси взялось? И где, собственно значение этого числа?

Зарычав, со злостью книгу захлопнул и отбросил подальше. Будь я математиком, может сам бы допёр что тут к чему и чего не хватает, больно, чем дальше углублялся, тем больше всё это напоминало пресловутый физмат, как его описывали мне мои коллеги с кафедры прикладной математики, но я-то, блин, историк.

Да, к слову, всегда к физмату испытывал чувства близкие к отвращению, а тут, внезапно, стало даже интересно во всех этих формулах копаться. Похоже тоже толика Вольдемаровского влияния сказалась. Но тотальный некомплект необходимых знаний заставлял испытывать строго негативные эмоции.

Резко поднявшись, со скрипом отодвигая стул, я пробормотал:

— Надо подышать воздухом.

Вышел из-за стола и надо же было такому случиться, что краем мантии зацепился за ручку выдвижного ящичка. Раздался треск и, посмотрев туда, я увидел прореху сантиметров в пять длиной. Правда, порвало только внешний слой, подклад не пострадал, но всё равно, этот несчастный клочок теперь болтался на самом виду, на бедре сбоку. Не заметить его было невозможно.

А ведь это была моя последняя мантия, и тогда, когда проблемы с финансами так и не решены! Было от чего расстроиться.

Повздыхав, я подтянул место порыва к себе, прикидывая как его половчей зашить, чтобы не так заметно было, как внезапно увидел, что между тканью и подкладом что-то есть. Будто клочок бумажки, по цвету почти не отличавшийся от самой ткани. Попробовал подцепить его и втянуть через дырку, но тот оказался как-то приклеен к подкладу и вылезать не хотел.

Мантию было жалко, но любопытство было сильнее, поэтому я надорвал ткань ещё, пока не смог вытащить бумажку через дыру вместе с подкладом.

— “Наследнику владетеля, в час, когда ночное светило встанет ровно над третьей башней, откроется путь…” — с некоторым трудом прочитал я написанный текст. Там дальше было ещё что-то, видимо про то, что это за путь, но чернила слишком потекли и стали совсем не читаемы.

— О как, — пробормотал я, чеша затылок, — это что получается, у меня персональный квест появился?

Правда, я припомнил историю этой мантии, рассказанную Пафнутием и желание бежать искать эту третью башню слегка под пропало. Если верить ему, бывшего владельца что-то выжало как мокрое полотенце, так пропитав кровью мантию, что отстирать не смогли и решили покрасить в красный. Незавидная участь, с какой стороны не посмотри.

Поэтому бумажку я тут же тщательно от подклада отодрал, а затем сжёг прямо в ладони, вызвав небольшое пламя.

Ну его нафиг, так рисковать.Опять же, текст, я и так запомнил, если мне, вдруг, расхочется жить спокойно и потянет искать приключения на собственную задницу.

Так и порешив, я пошел за ниткой с иголкой, чтоб залатать мантию.

Но мыслями, нет-нет, на текст записки перескакивал. Очень уж было интересно, что это за наследник и какого владетеля.