Дедушки с гитарой 2

Он помолчал и с улыбкой продолжил:

— Вы сейчас, конечно, скажите, что рабочий. Но почему? Да. Рабочий сделает что-то… Но ведь он сделает это не просто своими руками, а инструментом, который для него спроектирует Инженер. Получается без Инженера Рабочий для Общества не нужен.

— Понятно. Тогда встречный вопрос — а зачем Инженер, если нет Рабочего? Если нет человека, который возьмёт в руки ну, скажем…

Никита явно вспомнил стоящему во дворе нашего ДК фигуру Стаханова.

— … ну отбойный молоток? В шахту что, Инженер полезет? И уголек ломать начнет?

Он покачал головой.

— Не думаю…

— Вот и выходит, что каждый должен заниматься своим делом, — сказал я сверху.

На меня посмотрели, и никто не возразил, а Никита продолжил.

— Не возражаю. А где тут дело для Банкира? В чем его работа?

Наш джинсовый собеседник по-настоящему удивился.

— В организации денежных потоков. Это тоже важно!

— Важно, — согласился Никита. — Тут, правда, есть одно «но»… Рабочий работает руками и его руки никто не заменит…

Кузнецов поднял руку, останавливая не высказанное возражение.

— Ну, по крайней мере, пока Инженер не изобретет робота-шахтера или угольный комбайн. Но зачем тут Банкир?

Блондин усмехнулся.

— А кто даст деньги сыну Рабочего, чтоб он начал учиться и стал Инженером? Кто заплатит Инженеру, чтоб он сидел и изобретал тот самый угольный комбайн? Только он. Деньги-то у него!

— То есть у Банкира функция не производить, а управлять деньгами?

— Да! И это, как мы видим, очень важная функция.

— И что, никто кроме него не может с этой функцией справится? — сверху усмехнулся я. — Вот уж не поверю… Между прочем эту функцию очень удачно может выполнять Государство. Точнее Общество, через Государство. Как, собственно, это происходит у нас в стране.

— И что получается? — с иронией спросил мой визави. — Посмотрите на ваши автомобили!

— Не всегда, — согласился я с ним. — Но иногда — очень хорошо. Посмотрите на наш «Луноход», на наши спутники и космические станции… Посмотрите в конце концов на наши танки….

— Вот-вот… — блондин посмотрел на меня почти победоносно, словно подловил меня. — Танки у вас хорошие.

Я немножко картинно развел руки.

— Увы. Это печальная необходимость. Вы, кстати, помните, чему посвящен Фестиваль?

Он не ответил.

— Напомню, если забыли… Мы тут выражаем солидарность с героической борьбой народов Вьетнама и Лаоса, и Камбоджи с империализмом.

— И как это соотносится с предметом нашего разговора? — удивился он.

— Самым непосредственным образом. Социализму, чтобы жить и развиваться, нет необходимости с кем-то воевать. Ему нужно только трудиться. Поверьте, наши народы с большим удовольствием делали бы не оружие, а те же самые автомобили и телевизоры, но Капитализм не дает нам этой возможности. Капитализм, чтоб развиваться, просто должен воевать. За колонии, за рынки сбыта… А мы не можем оставаться беззащитными, понимая это. Американские автомобили действительно хороши. Но, к сожалению, Америка производит не только отличные автомобили, но и военные конфликты. Мы это видим. Весь мир это видит… Ближний Восток, Вьетнам, Лаос, Кампучия… Если бы Америка только делала отличные товары, мир был бы доволен…. Но Капитализм не может жить, не организовывая новых войн…

Он не стал отвечать и я, не дождавшись возражения продолжил.

— Наша система в данный момент, возможно, не так эффективна, но она более справедлива. Банкир у нас не снимает сливки, отдавая обезжиренное молоко Рабочему и Инженеру… Да и имейте ввиду, что ваша система функционирует уже сотни лет, а наша — всего полвека. Да заметьте какие полвека! Две войны — Гражданская и Вторая Мировая, восстановление после всего этого, культурная революция… Мы хорошо помним, что у нас было и видим, что стало. Мы знаем, что с чем нужно сравнивать.

Я посмотрел на часы.

— Извините… Нам надо успеть подготовиться. Мы сегодня будем играть для вас.

— Согласен. Давайте от политических споров перейдем к музыке, — сказал блондин. — Время само все расставит по своим местам…

«Эх, если бы!» — подумал я, а Никита ответил по существу.

— Музыка примиряет, но не снимает всех противоречий.

Танцы получились… Ну и как всегда у нас.

Несмотря на то, что это был «Дом дружбы ГДР и СССР» молодежи тут набилось разных национальностей и цветов кожи и когда мы через полчаса начали концерт тут уже крутился настоящий интернационал. Молодежь веселилась, танцевала… Те из наших, кто знал наши песни не стеснялись подпевать.

Мы играли и свое, и чужое. Пели и на русском, и на английском, а ближе к концу мероприятия появился секретарь Саша, а с ним ребята из «Пудиса» и еще несколько незнакомых нам человек. Саша знаком попросил нам прерваться.

— Есть слова, — сказал наш секретарь. — Не хотите попробовать?

Ребята из «Пудиса», стоявшего у него за плечами и слушавшие переводчика кивнули.

— Без репетиций? — удивился я.

— Мы репетировали, — важно сказал Саша. — У нас все получилось…

Мы переглянулись, пожали плечами. Для него это было выполнение комсомольского поручения, а для нас только радостью. За свой кусочек песни мы отвечали.

— Хорошо… Не вижу препятствий.

Впереди три микрофонные стойки. Я щелкнул пальцем и звук улетел в зал.

— Премьера песни! — объявил я. — В нашем мире есть много вещей, которые помогают людям лучше понимать друг другу. Песни — одно из них.

Я нашел взглядом нашего блондина и махнул ему рукой, тот взмахнул в ответ.

— Мы написали новую песню, которая может подружить всех нас, людей, всего мира. Понять слова несложно. Вы их наверняка поймете….

Народ радостно загомонил.

Не дожидаясь тишины, я негромко начал, но электроника делал свое дело, разнося голос по всему залу.

— «Вот одна из тех историй
О которой люди спорят
И не день, не два, а много лет…»

Никита сделал шаг вперед и подхватил:

— «Есть ли в этом мире правда?
Труд проклятье иль награда?
Мы хотели получить ответ…»

Люди на танцполе притихли, вслушивались в слова. Сообразили, что не танцевальная вещь звучит. Шум потихоньку стихал. И верно — такие слова имело смысл обдумать.

Мы спели куплеты и неожиданно получили поддержку от Саши. Оказалось, у него неплохой голос.

Следом в дело вступили немцы из «Пудиса». Смысл слов никто из нас точно не понимал, но наверняка это был все тот же поэтический перевод Никитиного текста. Они пропели, но и этим дело не ограничилось! Музыкально-политический конвейер продолжил крутиться! Саша заработал как дирижёр.

У пришедших с ним людей в руках появлялись листки со словами, и наша песня зазвучала на разных языках. Мы играли. А народ пел. Слава Богу и Крису Кельми, музыка входила в мозг «на раз».

Рядом с нами выходили ребята и девчонки и по одной строке выпевали нашу песню. Музыка раскачивала толпу.

Подчиняясь ритму, люди у сцены начали обхватывать друг друга за плечи и раскачиваться.

Немцев тут было большинство, и они подхватили припев. Потом вышло двое англичан и француженки… На сцене смешались все языки и голоса.

Если помните, одна из строк припева случала так: «Будет новый мир и в нем — социализм!» и теперь, сообразив, что к чему, люди даже не знавшие иностранных языков выпевали это одинаково звучащее на всех языках слово — «Социализм»…

Каждый пел, что помнил, но ведь слово «социализм» звучало одинаково на всех языках и это слово поднималась из глубины и волной накатывалось на нас из зала.

В итоге нас подхватили и от избытка чувств начали подбрасывать в воздух. Летали мы, летал секретарь Саша…

«Если это не слава, то кто это?» — подумал я.

Глава 7