Флигель-Адъютант

* * *

Дверные ручки были выломаны, ломик валялся на лестничной клетке. Я наклонился, и, стараясь не шуметь, сунул гвоздодер за ремень. На секунду замер, прислушиваясь: лающее тевтонское наречие раздавалось глухо, но совсем не далеко.

Осторожно заглянув в казарму, я оценил мягкие диваны, комнатные растения, большой аквариум, спортивный уголок с множеством снарядов и приспособлений в холле и ровные ряды одинаковых дверей по обеим сторонам коридора. Голоса раздавались из-за одной из них. Кажется, там шло совещание или что-то подобное. Чувствуя себя полным кретином, я на цыпочках подобрался к зеленой двери с надписью " Sicherheitschef". На кой черт им здесь, в этих краях, таблички на тевтонском, понять не мог. Наверное — орднунг?

В любом случае, они были там! И никакой охраны в коридоре! Потрясающая безалаберность. Скорее всего, все свободные люди бегают-ищут меня по подземельям и территории. А я — вот он!

Стрелять начал сквозь закрытую дверь — на уровне груди, выпустив всю пачку патронов одним махом, веером, стараясь перекрыть как можно больше пространства, а потом отступил в холл, как раз к аквариуму, и под жуткие вопли из-за стены принялся перезаряжаться. Черт, будь у меня граната...

Гранаты не было, зато имелась початая бутылка спирта! Там, за дверью, тевтоны были слишком заняты друг другом — не знаю, скольких я зацепил, но раненых явно было больше одного. Я спрятался за диван и принялся из подручных средств сооружать зажигательный снаряд. В качества фитиля подошла ватная набивка от мебели, которую я расковырял ножом. Спички у меня имелись, так что я был почти уверен в успехе своей идеи, когда подбирался с этой бутылкой к двери начальника охраны.

Самым слабым местом в плане был тот факт, что я оставался в одиночестве, и тыл мне прикрывать было некому. Если бы один из отрядов, отправленных на мои поиски, сейчас вздумал вернуться — конец пришел бы некоему полковнику лейб-гвардии, не так давно бывшему поручиком... Повезло — не вернулись.

Я был готов героическим пинком распахнуть дверь и швырнуть туда зажигательный снаряд, фитиль которого уже полыхал вовсю, пропитанный спиртом. Но случилась нелепость, на которые так богата война: один из уцелевших тевтонов с пистолетом в руках ринулся наружу именно в этот самый момент, широко распахнув дверь и столкнувшись со мной нос к носу!

Пинок сапогом пришелся ему в грудь, а бутылка прилетела по лбу — не разбившись. То ли бросил я слабо, то ли череп у тевтона оказался мягче, чем казался на первый взгляд... Стеклянный сосуд упал на пол, горящий фитиль из ваты вылетел, спирт вылился и таки вспыхнул! Тевтон, который опрокинулся от моего удара на спину, в ужасе принялся отползать, его штаны полыхали синим огнем! Крики подхватили и его товарищи — раненые и те, кто пытался им помочь, всего человек шесть. Пламя перекинулось на веселенькие бумажные обои с цветочками, деревянный стол...

— Гиб ауф!!! — заорал я, перехватывая "Гарант". — Гиб ауф унд хенде хох, швайнехунд!!!

Одного выстрела в потолок хватило, чтобы тевтоны, эти юные нордические рыцари, будущие сверхлюди, сдались в плен избитому, голодному и оборванному хаки-пехотинцу, вшивому интеллигенту из имперской провинции. И вообще — унтерменшу от рождения, потому как — полукровка и представитель динарской расы...

Как они меня не пристрелили? Шесть вооруженных мужчин, пусть четверо из них и были ранены, но... Всё дело было в психологии, в эффекте неожиданности. Они ведь думали, что охотятся на меня. Планировали что-то, карандашами в схему тыкали с умным видом... А тут на тебе — грохот выстрелов, огонь, дикие крики! Да и тевтоны, кроме их начальника, едва-едва разменяли третий десяток и вряд ли имели опыт боевых действий. А начальник получил две пули — в плечо и правую руку, самый первый, и теперь корчился на полу, нагнетая своей яростной матерщиной обстановку.

Так что они побросали пистолеты и даже не тянулись к винтовкам. Я выстроил тевтонов в коридоре вдоль стеночки и заставил того самого, у которого обгорели штаны, связать всех остальных, а потом стреножил и его тоже.

— Лос! — сказа я, шевеля стволом "Гаранта". — Вперед — на лестницу!

Я намеревался их всех запереть в каморке наверху. Раненых заставил жевать первитин — слушать их вопли мне было не с руки. Спасти их всех, вылечить? Это получилось бы у меня вряд ли. Прикончить их? Не знаю, что-то в моей душе было против такого действа. Слишком молоды были эти ребята... Слишком похожи на тех, с кем я бок о бок сидел в окопах Великой и Гражданской войн... Панкратов, Мамсуров, Фишер, Вишневецкий, Ванечка наш Царёв, дай ему Бог здоровьица...

В общем — они отправились в каморку, к своему товарищу с пробитыми ягодицами, а я заблокировал дверь этого чулана парой разряженных винтовок и отправился собирать трофеи. Воевать в одиночку я больше не намеревался, тем более, где обзавестись союзником, я, кажется, знал.