Флигель-Адъютант

* * *

Ворота распахнулись, выпуская ровные ряды пехоты в новенькой форме, с примкнутыми штыками на винтовках, развевающимися знаменами и невиданным доселе на просторах Кафа и Леванта боевым кличем:

— Сига-суджук! Сига-суджук! — их шепот был подобен грому!

Черт возьми, отсюда, с выжженной земли парка, с расстояния в полторы версты, наша "лапотная рать" смотрелась куда как впечатляюще! Блеф? Профанация? Надувательство? Позвольте! Если и блеф — то наивысшего качества!

Делегация баалитов — гораздо более многочисленная, чем первая, резко остановила коней на границе жилой застройки. Скакуны перебирали ногами, горячились, прядали ушами заслышав шум тысяч людей. Я разглядел Касыма в белой чалме, и рядом с ним человека в черном бурнусе с капюшоном, надвинутым на лицов — Джавдет?

Он сделал властный жест рукой, и Касым двинулся ко мне. Точно — Джавдет.

Колонны ополченцев развернулись в боевые порядки, замерев с винтовками на плечах у самой стены. Так их казалось еще больше, и старинные карамультуки с длинными штыками смотрелись отсюда, из тени реющих знамен, ничуть не хуже винтовок Лабеля. Наверное, потому, что вооружены этим наследием глубокой старины были подростки и старики из последних рядов, которые терялись за спинами своих более крепких и бравых товарищей.

— Откуда это? — Касым второй раз за сегодня спешивался на моих глазах. — Откуда войско?!

— Я предлагаю вам покинуть Шемаху немедленно, — я снял фуражку, глянул на небо и прищурился. — Просто представьте, уважаемый Касым Абу Али: Горская дивизия блокирует Золотые ворота уже к вечеру, Искандер ведет своих джигитов налегке, у каждого — по две заводные лошади... Корпус генерала Бероева подтянется к утру — но вам от этого легче не станет.

— Не станет легче?! — он еще бодрился. — Что сделают твои пехотинцы против двадцати тысяч аскеров?

Я вспомнил Наталь, гемайнов и их вечную войну, и усмехнулся:

— Они сделают по два выстрела! — лицо Касыма в этот момент стало похожим на гнилую смокву.

Тут за моей спиной раздались приветственные крики. Шум нарастал подобно прибою, и я не мог не обернуться: ну конечно! Дождались!

На огромном белоснежном жеребце царь объезжал свое войско, приветствуя ряды воинов. Вместе с ним на коне ехала и царица — Император удерживал супругу за талию рукой, она крепко прижималась к его груди и не сводила взгляда с лица мужа.

— Это кто? — Касым не знал, что и думать! Наконец, его голос перешел на петушиный крик: — И отчего вы всё время смотрите на небо?

— Погода нынче хорошая, — ответил я. — И ветер прохладный, северный.

Касым поднял голову, проследив за моим взглядом, побледнел, вскочил на коня и умчался прочь, забыв знамя. Гегард Торники, который всё это время стоял за моей спиной недвижно, словно статуя, теперь смотрел в небеса широко открыв глаза:

— Что это, полковник? Что же это?

— Его Императорского Величества гвардейские именные бомбовозы! — ответил я, наблюдая плавный и неотвратимый полет десятков серебристых, огромных, хищных дирижаблей по небу.

Мне было жутко интересно: как Башир протащил во дворец искровой передатчик?