Флигель-Адъютант
Читать книгу "Флигель-Адъютант"
ХХ ЗАМИНКА
Мы заночевали на конюшне.
Лошади хрупали зерном из кормушек, Стеценко сунул под голову седло и, стянув с себя сапоги, тут же провалился в царство Морфея. Царёв ходил смурной некоторое время, мерял шагами небольшое помещение и, казалось, порывался о чем-то со мной посоветоваться, но всё никак не мог решиться. Наверное, мучила его всё та же извечная беда и всё то же счастье, преследующее наш мужской род с начала времен — наличие женщин. Или — их отсутствие, это у кого как получается. Поучать его и воспитывать я не собирался. Захочет — сам заговорит.
Я достал блокнот и карандаш и вместо того, чтобы заняться литературой или на худой конец — публицистикой, посвятил себя жанру эпистолярному:
"Душа моя стремится к вам, ненаглядная Лизавета Петровна, как чайка к морю. Однако случаются у нас по пути заминки, и прибытие к месту назначения постоянно откладывается. Как вы знаете, мне поручили провести этнографические исследования на братском Востоке, и в экспедиции нашей народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком. Давеча присоединился к нам еще один этнограф — знакомец ваш по работе на далёком Юге и мой верный заместитель. Так или иначе — ноги несут меня всё дальше по каменистым горам и горячим пескам, потому как долг перед имперской наукой нас к тому обязывает. Также хочу сообщить вам — путешествие наше протекает гладко, в обстановке настоящей общности и согласия. Идем по горным дорогам и ни о чем не вздыхаем, кроме как об вас, единственная и незабвенная Лизавета Петровна. Так что зазря убиваться не советую, напрасное это занятие..."
Карандаш выпал из моих рук, блокнот сполз на устланный соломой пол... Я и во сне всё сочинял это письмо, а потом — тоже во сне — пытался понять, почему пишу его таким странным велеречивым псевдонародным штилем, ранее мне вовсе не свойственным.
Проспал я что-то около шести часов и проснулся с дурной головой. Буря всё не успокаивалась, ветер сотрясал стены конюшни, а спутники мои и не думали пробуждаться. Потерев лицо ладонями и слегка размявшись, понял — делать нечего. Нужно было искать хозяина постоялого двора, чтобы раздобыть свежей еды и воды.
Стоило только открыть хлипкую деревянную дверь, как песок целыми горстями полетел мне в лицо, за шиворот, за голенища сапог... Отплевываясь и пытаясь не наглотаться песку, я брел на мигающий свет фонаря в окне гостиницы и наконец остановился прямо перед литым медным кольцом на двери, каким полагалось стучать перед тем, как вломиться внутрь.