Мургаш

1

— Завтра вечером отправляемся.

— Наконец-то!

Янко улыбнулся и сказал:

— Командиру нельзя быть таким нетерпеливым.

Я знал, что нельзя, но столько времени не видеть своих товарищей…

После совещания я еще несколько раз встречался с Янко на разных квартирах. В бригаду мы должны были отправиться вместе, но нам предстояло еще много дел: установить связь с районными партийными и ремсистскими комитетами, с курьерами бригады, со штабом зоны, а также подождать дополнительных указаний. 12 августа мы послали Миле на встречу с Тодором Дачевым и Веселином Андреевым, чтобы проинформировать их о последних партийных решениях. Двумя днями раньше, 10 августа, Пирдопская и Центральная четы, возглавляемые заместителями командира и комиссаром бригады, заняли село Осоицы.

…Четверо убитых, десятки арестованных, брошенных в лагеря и тюрьмы, — далеко не полный список фашистских преступлений за последние три месяца в Осоицах. Огромный сосновый лес был сожжен и вырублен, чтобы и птица не могла в нем укрыться.

«Осоичане теперь не смеют даже смотреть в сторону гор», — писал в своем докладе генералу Кочо Стоянову командир роты жандармов, расквартированной в селе.

В «усмиренном» селе оставили всего несколько полицейских. Да, осоичане получили тяжелый урок!

В семь часов вечера две четы вошли в село. Население встретило нас радостно, а защитники власти перепугались насмерть. Один из полицейских спрятался в колодце, но дети увидели его и показали нам:

— Дяденьки, а он вон где сидит!

На следующее утро начальник новоселского околийского управления полиции направил доклад директору областной полиции:

«…Партизаны, напавшие на село Осоицы, взяли 150 кг муки, 100 кг риса, 63 кг сахара, 25 кг мыла, заплатив за все кассиру кооперации.

Командир был вооружен автоматом, одет в военную форму… Среди партизан были известные полиции Никола Величков и Тодор Дачев из села Чурек…»

Между прочим, в докладе ни слова не говорилось о мерах, предпринятых для преследования партизан. Никаких мер и не было.

Как-то вечером, два дня спустя после ухода Миле из Софии, Янко, Гошо и я двинулись к Мургашу. Вокруг царило полное спокойствие. На рассвете мы добрались до сгоревшей турбазы. Целый день провели в нетерпеливом ожидании. Никто не появился. На следующий день тоже никто не пришел, и Янко, которого ждали неотложные дела в Софии, должен был уходить. Мы проводили его до Локорско, где связали с партийной организацией, и простились. Увиделись снова лишь 13 сентября в Софии.

На другой день товарищи из Локорско связали нас с четой. Я встретил Атанаса, Доктора, Даскала и других моих старых товарищей, а многих партизан и партизанок видел в первый раз.

Спустя несколько дней прибыл наш курьер из Локорско и стал нетерпеливо рассказывать:

— Говорят, вчера крупные партизанские силы вели сражение в Стырпеле и потрепали жандармов. Наши были вооружены пулеметами…

Слухи о поражении жандармов в селе Стырпел, Пирдопской околии, действительно с быстротой молнии облетели близкие и отдаленные села.

Центральная и Пирдопская четы напали на село, в котором, по заранее полученным данным, находилось два взвода жандармов, расквартированных в здании училища.

Тщательно продуманное нападение началось в пять часов вечера. С молниеносной быстротой штурмовые группы окружили училище. Заговорили пулеметы и автоматы жандармов. Им отвечали пулеметы и автоматы партизан.

Внезапность нападения вызвала среди жандармов растерянность, а потом и настоящую панику. Привыкшие показывать свою силу перед беззащитным населением жандармы, побросав оружие, а многие, переодевшись в гражданское платье, стали удирать по оврагу, который примыкал к зданию училища. В это время штурмовые группы партизан преодолели ограду, блокировали выход из училища и взяли в плен всех оставшихся в нем жандармов.

Когда бой кончился, на площади собралось все село. С речью к жителям обратился комиссар Андро.

Силой, настоящей, реальной силой стали теперь партизаны. В своем докладе командир разбитой жандармской части писал:

«Противник был вооружен тремя пулеметами и большим количеством автоматов. Мы отбивали его атаки в течение целого часа, пока не кончились патроны. После этого мы были вынуждены отступить и оставить село…»

Ранним утром следующего дня крупные жандармские и полицейские части несколько раз проезжали на грузовиках по дорогам. На некоторое время они останавливались, осматривали местность, но в лес входить не отваживались. Страх парализовал их инициативу…

Теперь мы были полными хозяевами гор.