Мургаш

1

Подходил к концу месяц нашего пребывания в Бабице, когда однажды вечером Стефан, нахмурив брови, сказал:

— Сестрица, завтра я еду в Софию. Попробую связаться с нашими.

Я с благодарностью сжала его руку. Через два дня Стефан вернулся. По его лицу я сразу поняла, что пришел с недоброй вестью.

— Что случилось?

Я с тревогой ждала ответа.

— Рассказывают…

Он снял очки и, протерев их пальцами, долго надевал.

— Рассказывают… Убили Ворчо… и Васко… и бай Райко, и Борислава.

— А что с Добри?

— Добри… Говорят, его ранили… Только ты не верь…

Ко мне подошла мама и положила руку на плечо.

— Не верь, Лена!..

В глазах у меня потемнело. Как живые, передо мной стали Васко, Ворчо и бай Райко. Не хотелось верить, что больше никогда их не увижу.

А Добри? Я представила его раненым, всего в крови… И мне стало страшно.

— Не верь, Лена!..

Я тряхнула головой и прогнала страшное видение.

— Не верю!

И повторила еще раз, громче и увереннее:

— Не верю!

Но легко сказать «не верю», однако мысль о Добри преследовала меня и днем и ночью. Особенно когда ты одна, совсем одна. Не с кем вымолвить и слова. Сильная и смелая бабушка совсем ослабела. Сидит вечерами в полутемной комнате, и только изредка с ее уст сорвется:

— Здесь будет наша могила.

Кажется, даже воздух как-то тебя давит, но нужно найти в себе силы поглубже в сердце спрятать свою боль, чтобы никто ни о чем не догадался.

Ветрянка у Аксинии проходит. Лекарств нет, денег на доктора нет, молока нет, даже хлеба ребенку не можем дать вволю.

Когда Аксиния плачет от голода и боли (губки ее еще в ранках), мама начинает рассказывать ей сказки.

— Надо достать мед. Лучшего лекарства нет! — сказала как-то бабушка.

Тончо посоветовал сходить к Евстаткову. У него хоть и всего один улей пчел, но он хороший человек. Вызвалась идти Марианти. Страшно было подумать, что вернется она с пустыми руками. Но какова же была наша радость, когда Марианти принесла полную миску меда и большой каравай хлеба.

Для нас это было сказочное богатство.