Три жизни Алексея Рыкова. Беллетризованная биография

1. Как слиняла империя

Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже «Новое Время» нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Василий Розанов

Февраль 1917 года огорошил многих посвященных и непосвященных. Перемен — и даже кардинальных — ждали, но мало кто мог предсказать их масштаб и хаотичность. Эта революция — до сих пор, по большому счету, не разгаданная — громко прозвучала на весь мир, ведь она смела с политической карты мира российское самодержавие, и так уже затянувшее пояс после 1905 года, а в особенности после 1914-го, когда началась война, которая оказалась для империи неподъемной. Наверное, власть императора не поколебалась бы, если бы не заговоры великих князей и недоверие генералитета.

Но основным мотором революции в начальственных кабинетах оказались в то время кадеты и октябристы, надеявшиеся в условиях войны, с помощью союзников, быстро перестроить политическую жизнь в России отчасти по британскому, отчасти по американскому образцу. Да, они считали войну благоприятным фоном для таких перемен — и, видимо, в этом оказался главный просчет респектабельных революционеров. Но не только они были истинными героями Февраля. Не менее важной оказалась уличная борьба против «старого мира», в особенности против его извечных хранителей — полицейских. Их просто громили — где попало и чем попало.

Резко изменилась ситуация в армии, в которой более не существовало ни дисциплины, ни иерархии. Усилилось политическое брожение на национальных окраинах империи (или уже не империи?). Сохранить «единую и неделимую» уже весной 1917 года вряд ли было возможно — особенно учитывая, что после войны пересмотр границ в Европе и Азии виделся неизбежным.

Карточка арестованного Рыкова. 1909 год. Дело было прекращено… [РГАСПИ. Ф. 669. Оп. 1. Д. 27. Л. 1–1 об]

Февральские дни на рабочих окраинах. Худ. И. А. Владимиров, 1934 год

Алексей Рыков. 1919 год [РГАСПИ. Ф. 421. Оп 1 Д. 665]

23 февраля (8 марта) царь прибыл в Ставку. Императрица Александра Федоровна, остававшаяся с детьми в Царском, была твердо уверена, что происходящие в Петрограде события «не похожи» на революцию. «…Все обожают тебя и только хотят хлеба…» — писала она мужу 26 февраля (11 марта). Император почти не сомневался в скором усмирении волнений. Но…

Все закончилось, как известно, отречением Николая от императорской власти в пользу брата. Вскоре и Михаил Александрович собственноручно написал и подписал соответствующий акт, составленный лучшими юристами кадетской партии. В нем объявлялось «твердое решение в том лишь случае восприять верховную власть, если такова будет воля великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием, чрез представителей своих в Учредительном собрании, установить образ правления и новые Основные законы Государства Российского».

Манифест об отречении Николая II и акт об отказе от престола Михаила Александровича были обнародованы одновременно. Так уходила в прошлое династия, правившая в России почти 304 года.

Ссыльный большевик Рыков почти ничего не знал о придворных и правительственных интригах. Единственная новость из Петрограда, которая с солидным опозданием, но все же сравнительно быстро дошла до его избы, — это убийство Григория Распутина. Рыков не был прямым свидетелем возвышения этого старца-авантюриста: взлет Распутина пришелся главным образом на время его ссылок. Но Алексей Иванович видел, что распутинская история эффектно показывает, как все «прогнило в Датском королевстве», и ее нужно использовать в пропаганде против значительно ослабевших (об этом Рыков тоже знал из различных источников) с 1905 года, но еще не исчезнувших с лица земли русской монархистов. Многие в столицах связывали ослабление императорской власти с падением и гибелью Распутина. И не только по мистическим мотивам. Уход «друга» деморализовал Николая II, а особенно — его супругу, имевшую немалое влияние на императора. Они не сумели сражаться за власть.