Фронт в тылу вермахта

Единство и революционная дисциплина, смелость и выдержка — и победа наша!»

В сложной обстановке, когда приходилось решать многие политические, идеологические и военные задачи общенационального восстания, ЦК Компартии Словакии, избранному на объединенном съезде 17 сентября 1944 года, и в целом партии очень помогли опытные представители руководства Компартии Чехословакии во главе с Яном Швермой.

Большое внимание в ходе восстания коммунистические руководители уделяли национальным комитетам — этим будущим органам народной власти. По инициативе коммунистов и при их непосредственном участии проводились многочисленные массовые политические мероприятия. Так, 7 октября 1944 года в Банска-Бистрице состоялась многотысячная народная манифестация, которая показала боевую готовность населения, партизан, солдат отдать все силы борьбе с врагом. А 15 октября в промышленном городе Центральной Словакии Подбрезове была созвана конференция революционных профсоюзных заводских комитетов, на которую прибыло 200 делегатов от 137 заводов. Эта конференция заложила основы единого профсоюзного движения в Словакии. Ее решения укрепили руководящую роль рабочего класса в национально-освободительной борьбе и в будущей новой Чехословацкой Республике.

Руководство Компартии Словакии уделяло большое внимание политической работе в повстанческой армии, разъясняя цели Словацкого национального восстания, укрепляя антифашистские настроения, создавая моральные и политические предпосылки для упорной борьбы против гитлеровских оккупантов. Об этих задачах Г. Гусак в словацкой газете «Правда» от 13 сентября 1944 года писал: «В нынешнее революционное время мы должны создавать революционную демократическую армию, дух и руководство которой будут соответствовать стремлениям нашего народа к свободе, лучшей жизни, осуществлению наших национальных и государственных целей. Патриотические солдаты и патриотические офицеры в обстановке взаимного понимания и любви, будучи связаны борьбой и общностью целей, будучи поддержаны всем нашим народом, гарантируют создание такой армии… Наша армия, безусловно, должна избавиться от всяческого груза прошлого и по образцу наших героических партизан и бойцов из СССР, по образцу великой Красной Армии, воодушевленная революционным духом и революционным порывом, в братстве и дисциплине должна огненным мечом разбить те немецкие войска, которые Гитлер и Тисо направили против свободной Словакии».

Поэтому коммунисты, направленные в армию, выполняли роль офицеров-пропагандистов, перед которыми стояла очень важная задача — углублять самосознание солдат и офицеров. Вопреки сопротивлению некоторых руководящих армейских командиров, Президиум Словацкого национального совета в начале октября 1944 года послал в армию сто офицеров-пропагандистов, половину из них составляли коммунисты. Среди тех, кто вел эту работу и кого я хорошо знал, были Й. Грозиенчик, Й. Гойч и другие.

Утром 30 сентября, заехав к Каролу Шмидке, я рассказал о своих беседах с руководящими работниками Главного штаба, поделился соображениями о необходимости его реорганизации, коснулся взаимоотношений Главного штаба с партизанскими бригадами и отрядами и некоторых других вопросов.

— Я во всем доверяю вам, товарищ Асмолов, — сказал Шмидке, — и во всем полагаюсь на вас.

Договорились, что в ближайшее время будет подготовлен приказ Главного штаба партизанского движения Словакии о введении для партизан удостоверений личности и порядке вступления в партизанские отряды. В Главном штабе введем пропуска, штат его сократим и укрепим новыми людьми.

Когда мы порешили все дела, Шмидке спросил, не хотел бы я встретиться с Голианом. Тут же по телефону он связался с командующим повстанческой армией.

— Приезжайте хоть сейчас, — ответил Голиан.

Штаб повстанческой армии находился в большом сером здании на берегу реки Грон. Дежурный офицер проводил нас на второй этаж. Голиан ждал нас.

Как только мы уселись в кресла, в кабинет вошел невысокого роста словацкий офицер. Это был начальник штаба повстанческой армии майор Юлиус Носко. Держался Носко скромно, уточняя то, что просил Голиан, и понравился мне своей осведомленностью, высокой штабной культурой, знанием дела в восставшей армии. Шмидке в разговор почти не вмешивался, лишь изредка делал какое-либо замечание. Однако слушал внимательно, иногда переводя то или иное слово, выражение, если Голиан не знал, как это сказать по-русски.

Я попросил Голиана ввести меня в обстановку, показать, где проходит линия обороны повстанческого района, какими силами обороняется освобожденная территория и чем располагают немцы, каковы взаимоотношения повстанческой армии и партизан, какие у штаба армии прогнозы относительно дальнейшего хода вооруженной борьбы.

Голиан начал издалека. Он сказал, что при подготовке военного выступления в Словакии разрабатывались два варианта — наступательный и оборонительный. Первый предполагал выступление Словацкой армии против гитлеровцев в момент, когда Красная Армия перейдет через Карпаты и вступит на территорию Словакии. Расчет строился на внезапности удара по немецко-фашистским войскам с тыла и соединении с советскими наступающими частями. При удачном исходе Красная Армия имела возможность в короткий срок и без больших потерь оказаться в стратегическом тылу фашистских армий, преодолев с помощью словаков труднопроходимую горную местность. Оборонительный вариант предполагал тот случай, когда немецкое командование узнало бы об этом замысле, упредило выступление повстанцев и попыталось оккупировать Словакию, прежде чем мог быть осуществлен первый вариант.

Как пояснил Голиан, две восточнословацкие дивизии, на которые возлагалась задача открыть «проход» через перевалы частям Красной Армии, в первый же день выступления были почти полностью разоружены немецкими войсками. Лишь небольшой части солдат и офицеров удалось избежать этого. Одни отошли в горы, перейдя на партизанские методы борьбы, другие достигли Центральной Словакии и соединились с теми частями и подразделениями, которые были в тылу. Неудача с восточнословацкими дивизиями неблагоприятно отразилась и на ходе боев в Центральной Словакии — вся тяжесть борьбы здесь легла на тыловые войска и партизан. Хотя численность войск в результате проведенной мобилизации была значительно увеличена, им постоянно недостает оружия, особенно тяжелого, и их боевая выучка не такая, какой должна быть.

— Какими же силами вы располагаете на сегодняшний день?

— На довольствии состоит 56 тысяч, — отозвался Голиан.

— А воюет?

— Воюет меньше.

— У вас нет точных данных?

— Численность постоянно меняется: боевые потери, маневрирование, выдвижение резервов, хотя, откровенно говоря, резервов практически нет. Часть военнослужащих просто не имеет оружия, другие охраняют склады, штабы, выполняют иные поручения.

— А какими силами располагают немцы?

Голиан ответил, что противник ввел в Словакию три пехотные дивизии, три боевые группы и другие многочисленные части СС. Против повстанцев также действуют тисовские вооруженные отряды, отряды словацких фашистов — гардисты. Немецкие войска в достатке имеют автоматическое оружие и минометы. В их распоряжении почти 100 танков и штурмовых орудий, несколько эскадрилий бомбардировщиков и штурмовиков. У повстанцев всего около 12 боеспособных танков, 27 артиллерийских батарей, 22 самолета, главным образом из истребительного полка, прибывшего из СССР.

— Сейчас начата переброска из Советского Союза чехословацкой парашютно-десантной бригады под командованием полковника Пршикрыла, полностью вооруженной и экипированной. Штаб ее и некоторые подразделения уже прибыли на аэродром «Три дуба» несколько дней назад. Остальные появятся в скором времени. Это хорошая поддержка. Бригада насчитывает свыше двух тысяч воинов, имеет боевой опыт, приобретенный на советско-германском фронте. Она прибывает со своей артиллерией и минометами. Мы ее сразу вводим в бой, ибо положение на отдельных участках обороны бывает прямо критическим.

Голиан считал, что с точки зрения подготовки и вооружения враг, безусловно, превосходит повстанцев, хотя численное преимущество на их стороне.

— В руках противника инициатива, — отметил Голиан. — Немцы наступают. Они хорошо маневрируют, концентрируя свои усилия на важнейших направлениях, и постепенно добиваются успеха. Мы обороняемся, маневрируем лишь тогда, когда надо закрыть где-нибудь брешь, образовавшуюся в результате прорыва немецких войск. Для контратак и обходов сил не хватает.

Подойдя к карте и взяв указку, генерал пояснил:

— В начале восстания в наших руках была значительная территория. Она доходила на севере до Жилины, Ружомберока, Липтовского Микулаша, Попрада и Левочи, достигала венгерской границы на юге, доходила до Елшавы, Прешова на востоке и заканчивалась на западе на границе с Моравией. Эта площадь составляла свыше 20 тысяч квадратных километров. Теперь освобожденный район занимает около 8 тысяч квадратных километров. В начале восстания полевые словацкие дивизии были всего в 50–60 километрах от передовых частей Красной Армии. Теперь расстояние, отделяющее Центральную Словакию от советских войск, намного больше.

— К большому сожалению, — продолжал Голиан, — узким нашим местом является отсутствие единого командования у повстанческой армии и партизан, которые принимают участие в обороне освобожденной территории вместе с армейскими подразделениями. Силы партизан достаточно внушительны, но они остаются практически вне сферы влияния нашего штаба, хотя существует договоренность о подчиненности их Совету по обороне Словакии.

— Это не совсем так, — возразил Шмидке. — Координация через Главный штаб партизанского движения существует. Мы считаем, что такая система может обеспечить необходимое руководство военными действиями. Дело в другом. Армейскому командованию необходимо предпринять определенные меры для повышения боеспособности своих подразделений и частей, улучшить управление ими. Партизанская же армия и так делает все, что может.

— А как бы вы повели дело в сложившейся обстановке? — неожиданно спросил меня Голиан, — Я бы хотел услышать ваше мнение.

— Пока мне трудно судить обо всем, — отозвался я. — В Словакии многое отличается от того, с чем мне приходилось сталкиваться у себя на родине. На мой взгляд, имея все же некоторое численное превосходство в людях, поддержку населения, перспективу приближения Красной Армии, близость победы вообще, можно было бы попробовать перехватить у врага инициативу и, удерживая освобожденную территорию, шире развернуть в тылу вражеских войск партизанскую борьбу.

Затем, обсуждая сложившуюся военную обстановку, мы говорили о тех приказах, которые поступают в повстанческую армию из Лондона, в частности от военного министра Ингра. Оказалось, что эти приказы зачастую отдаются без достаточного знания конкретной обстановки в Словакии.

— А оказывают ли вам какую-либо практическую помощь из Лондона?