Фронт в тылу вермахта

Голиан покачал головой:

— Мы больше надеемся на вашу страну, на советские войска, которые прорываются через Карпаты, и на то, что вы шлете на «Три дуба». Я встречался с некоторыми вашими партизанскими командирами. Это настоящие друзья словацкого народа. Я думаю, история не забудет того, что ваша страна сделала и продолжает делать в трудное для нас время.

Мы договорились, что штаб повстанческой армии станет теперь ежедневно посылать в Главный штаб партизанского движения оперативную и разведывательную сводки. В свою очередь и мы тоже будем передавать свои оперативные и разведывательные донесения. Мы пригласили Голиана присутствовать на смотре партизанской бригады Величко в Детве.

Вспоминая об этой встрече с командующим восставшей словацкой армией Яном Голианом, хочу еще раз подчеркнуть, что повстанческая армия, представлявшая одну из важных частей вооруженных сил восставшего словацкого народа, делала многое для защиты освобожденной территории от наседавших на нее гитлеровских войск. Простые солдаты, младшие командиры, часть офицеров, твердо став на путь антифашистской борьбы, воевали честно, приняв близко к сердцу цели и идеи Словацкого национального восстания. Это была, бесспорно, антифашистская армия, превратившаяся в силу целого ряда факторов из вооруженного союзника гитлеровской Германии в ее непримиримого противника.

Однако, активно участвуя в восстании, которое представляло собой не только открытое выступление словацкого народа против фашизма, но и начало национальной и демократической революции, повстанческая армия не могла сразу преодолеть ряд внутренних противоречий, обусловленных разнородностью классового состава повстанческих войск и другими причинами. «Повстанческая армия политически развивалась в ходе Словацкого национального восстания, — пишет Г. Гусак в книге «Свидетельство о Словацком национальном восстании». — Революционная борьба народа, позиция КПС и народных органов власти, ожидавшийся приход Красной Армии — все это не могло не оказывать влияния на солдат и офицеров, тем более что в ходе мобилизации ряды армии были пополнены рабочими, крестьянами и интеллигенцией, которые несли с собой в армию антифашистские и революционные идеи. Процесс строительства армии, ее очищения и политического перевоспитания происходил непрерывно, однако его замедляли и тормозили многие негативные факторы».

Шмидке поехал в ЦК, а я направился в Главный штаб партизанского движения. Маница, Рашла и Кухта уже ожидали меня. Усевшись за стол, мы стали обсуждать, как лучше организовать работу Главного штаба, чтобы она наиболее соответствовала задачам партизан Словакии.

Рано утром 1 октября 1944 года я выехал в Детву. На полпути туда, в селе Ковачеве, располагался штаб партизанской бригады имени Яна Налепки, комиссаром которой был А. Шагат.

В штабе никого, кроме врача, не было.

— Где командир бригады, где штаб, где бригада?

— Воюют.

Выяснилось, что бригада ведет бой с противником.

Поднялись на высоту. На горе, поросшей лесом, встретили начальника штаба бригады советского офицера Химича.

— А где командир?

— Он там, внизу, — ответил Химич и показал рукой на склон горы, где засели партизаны. Оттуда доносились редкие автоматные очереди, слышался резкий звук от выстрелов противотанковых ружей.

Вскоре появился разгоряченный командир бригады с противотанковым ружьем.

Поздоровавшись с командиром, я спросил, где сейчас находится его бригада и почему у него в руках противотанковое ружье.

— Бригада ведет бой с фашистами, ну и я их бью из противотанкового ружья.

— Что доносит ваша разведка?

— Данные разведки уточняются.

Неожиданно на склоне горы показалось человек тридцать — пятьдесят.

— Что это за группа?

— Это партизаны.

— Сколько сейчас партизан введено в бой?

— Вся бригада.

— А сколько человек в бригаде?

— Почти восемьсот.

— И все сосредоточены на таком узком участке?

Командир бригады кивнул головой.

— А где ваш командный пункт?

— Поблизости, — он показал рукой.

Мы подошли к окопчику. В нем стоял телефон.

— С кем имеете связь?

— Со своим штабом в Ковачево.

Оказалось, что, введя бригаду в бой, командир вскоре сам, прихватив противотанковое ружье, ушел на передовую, поручив командование бригадой начальнику штаба.

Как показали дальнейшие события, отсутствие необходимого опыта у отдельных командиров было не такой уж редкой проблемой. Ситуация чем-то напоминала начало Великой Отечественной войны, первые шаги советского партизанского движения. Но тогда нам удалось решить многие вопросы довольно успешно. Как на Северо-Западном фронте, так и на Юго-Западном и 3-м Украинском мы в короткие сроки смогли обучить большинство командных кадров методам партизанской борьбы. В Словакии таких возможностей оказалось меньше. Главный штаб партизанского движения имел только один центр обучения, который возник на базе партизанской бригады Э. Биелика в Буякове. Обучение партизан происходило в основном в ходе боев, а затем, когда была оставлена освобожденная территория, в горах, где начались по-настоящему партизанские действия.

Пришлось задержаться в бригаде, обстоятельно поговорить с командиром о его месте и роли. Капитану Химичу я посоветовал больше помогать командиру, вникать в его распоряжения, разрабатывать наиболее необходимые рекомендации.

Когда мы подъехали к Детве, главная улица была уже запружена народом. Прибыли Шмидке, Голиан и другие, кто был приглашен на смотр. Ко мне подошел незнакомый советский майор.

— Офицер связи от маршала Конева майор Студенский, — представился он. — Настоящая моя фамилия Скрипка. Иван Иванович.

Оказалось, что майор И. И. Скрипка, прибывший в Словакию в начале сентября 1944 года, возглавлял группу связи от 1-го Украинского фронта при штабе повстанческой Словацкой армии. С ним тут находились его помощники и радисты. В прошлом Скрипка был пограничником. В 1942–1944 годах выполнял специальное задание за линией фронта. За 13 месяцев, что он находился во вражеском тылу, прошел не одну тысячу километров от Севска до Ровно, а затем обратно до Шепетовки.

Незадолго до начала смотра появился еще один советский офицер. Это был кинооператор капитан Михаил Глидер, прилетевший в Словакию со штабом парашютно-десантной бригады. Глидер не первый раз вылетал в тыл врага, а теперь прибыл к словацким повстанцам.

Моросил дождь. Кое-кто прихватил с собой зонты. Однако ненастье не испортило дела. Улицы пестрели национальными костюмами, все выглядели празднично, нарядно. Прозвучали команды, и бригада подразделение за подразделением прошла мимо нас.

Затем состоялся митинг. Первым выступил Шмидке. Он говорил о том, что восставшие находятся в трудном, но не безнадежном положении. Борьба с немецко-фашистскими захватчиками и тисовскими прихвостнями предстоит еще упорная, но победа будет в конце концов одержана, так как словацкий народ никогда не покорится фашистам. В этой борьбе каждый должен найти свое место. Только сплочение и единство, активное сопротивление врагу принесет успех. Шмидке особо подчеркнул, что словаки не одиноки. На помощь спешит доблестная Красная Армия, которая делает все, чтобы помочь повстанцам. Он призвал население оказывать партизанам и подразделениям повстанческой армии всемерную помощь в борьбе с гитлеровскими войсками.

Вернувшись в Банска-Бистрицу, я позвонил дежурному по Главному штабу. Никаких особых новостей не было. На границе освобожденной территории продолжались бои. Из репродуктора, установленного в особняке, где нас поместили, лились чарующие звуки чардаша.

Я осмотрел дом. На столике в холле лежали словацкие газеты и журналы, а также наши «Правда», «Известия» и «Красная звезда».

Кто-то сказал, что в Банска-Бистрице идут советские кинофильмы. Кинофильмы и газеты привозят наши самолеты на аэродром «Три дуба». Советские газеты продаются даже в киосках.

Для человека, прибывшего в Словакию из Советского Союза, трудно было поначалу разобраться не только во всем, что происходило в эти дни на повстанческой территории, не только в расстановке сил, в политических целях различных группировок, в других вопросах и проблемах, которые породило восстание, но и просто привыкнуть к жизни в новых условиях.

Однако главное отличие заключалось в том, что борьба советского народа против фашизма протекала совсем в иных условиях. В нашей стране народ сражался исключительно под руководством одного организатора и вдохновителя — Коммунистической партии, и это идейное единство давало советским людям громадное преимущество. Тут же, кроме коммунистов, вместе с ними, а иногда и против них, действовали самые разнообразные силы, подчас реакционные и антинародные.

И все же, несмотря на это, в Словакии, в глубоком тылу фашистских войск, противостоящих наступающим советским армиям, полыхал пожар народной войны. Это был еще один партизанский повстанческий фронт. Подобно тому как это случилось в тылу группы армий «Север» или группы армий «Юг» на советской территории, сейчас здесь, на чехословацкой земле, фашисты, даже окружив, повстанцев плотным кольцом своих дивизий, снова терпели поражение в попытке поработить, поставить на колени еще один мужественный и свободолюбивый народ — народ Словакии.

Восстание в Словакии имело важное военно-стратегическое и политическое значение. Огромная территория в тылу фашистских войск с населением 1,7 миллиона человек оказалась под контролем восставшего словацкого народа. Повстанцы захватили важнейшие транспортные артерии протяженностью более 6,5 тысячи километров, чем поставили в трудное положение немецко-фашистские войска, державшие оборону в Карпатах.

Для гитлеровской Германии была потеряна почти полностью словацкая армия, которая теперь вместе с многочисленными партизанскими бригадами и отрядами удерживала в своих руках важный стратегический район в тылу фашистского вермахта.

Восставшие наносили врагу значительный урон в живой силе й технике. Они отвлекали на себя большие контингенты войск, тем самым содействуя наступлению наших частей. Гитлеровцы не могли использовать промышленные и сырьевые ресурсы страны, а также превратить Словакию в бастион своей обороны.

Чем дольше продолжалось бы такое положение, тем значительнее были бы потери фашистов, тем большая помощь оказывалась бы нашим войскам и войскам союзников, высадившимся во Франции незадолго до того, как восстала Словакия.

Словацкое национальное восстание носило ярко выраженный классовый и интернациональный характер. Единый антифашистский фронт, объединявший рабочих, трудящееся крестьянство, прогрессивную интеллигенцию и известную часть национальной буржуазии, вел борьбу не только с фашистскими оккупантами, но и с клерикально-фашистской марионеточной кликой, захватившей власть в так называемом «словацком государстве».

Политические цели восстания позволяли отнести его к народной революции, которая в период завершения второй мировой войны закладывала основы народно-демократического государства.