Арка в скале

* * *

Станислав Николаевич поначалу удивился, увидев немолодого капитана Красной Армии, который представился Михаилом Синельниковым. Ведь Васильеву уже по большому секрету сообщили Игнатов и сам Сомов, что секретная часть полигона расположена на семьдесят пять лет вперед, в 2020-м мирном году. И люди, живущие там, как понял Васильев, не особенно хотят с кем-нибудь воевать. Тем более, воевать на войне, которая для них давно в прошлом. Да и армия там какая-то контрактная. Потому, конечно, странно здесь было увидеть капитана, одетого по форме РККА.

Впрочем, все быстро прояснилось. Капитан отвел Васильева в сторонку на берег реки и угостил ароматной сигаретой с фильтром. Они закурили, наблюдая за тем, как поодаль старый рыбак и мальчишки, помогающие ему, тянут из воды одну за другой упитанных рыбин. А еще подальше, на козлах, грубо сработанных из стволиков молоденьких деревьев, сушились на солнце растянутые звериные шкуры. В том числе и того огромного медведя, которого добыл сам начальник полигона.

Убедившись, что рядом никого нет, а журчание речной воды немного заглушает звуки, капитан предупредил о секретности разговора, а потом негромко поведал, что он, на самом деле, заместитель начальника полигона и майор по званию. Но, поскольку руководством полигона принято решение не пугать людей, перемещенных из сорок первого года, еще и тем фактом, что с другой стороны секретной дыры находится будущее России, пришлось ему переодеться в старую форму Красной Армии. Вот только формы майора на него не нашлось, потому и оделся капитаном. Сообщил Синельников и о том, что сам Сомов оделся в форму майора государственной безопасности, потому что для него тоже ничего иного не подобрали. То, что быстро нашли ради маскировки, то и надели. Сомов тоже недавно появлялся на объекте, но ушел решать разные важные вопросы прежде, чем вернулся Васильев.

— А почему вы решили, что будущее страны может испугать наших людей? У вас там, в 2020-м году, наверное, коммунизм уже давно построен, раз все проблемы с безопасностью страны решены. Я так понял, что там у вас только какая-то не очень большая контрактная армия осталась? Или я чего-то все-таки не до конца понимаю? — не удержался партизанский командир от прямого вопроса.

— Да вы и сами испугаетесь, Станислав Николаевич, если правду скажу, — проговорил Синельников.

— Я не из пугливых. И очень хочу знать, что там в будущем на самом деле. Немцев победили, но еще кто-то напал на Советский Союз? Последствия тяжелой войны, наверное, сказываются? — предположил Васильев.

Синельников взглянул на него как-то странно и проговорил:

— В том-то и дело, что нет. Никакой тяжелой войны, сопоставимой вот с этой самой, которая сейчас идет в вашем времени, не было у нас все эти семьдесят пять лет. После победы над Германией имели место лишь относительно небольшие локальные войны на периферии. А Советский Союз, благодаря мощному фундаменту, заложенному товарищем Сталиным, сделался сверхдержавой, которая противостояла десятки лет экспансии Соединенных Штатов Америки по всему миру. И вот это самое противостояние, называемое Холодной войной, силы СССР и подточило.

Не смогла экономика Советского Союза вытянуть тяжелый груз бесконечной гонки вооружений. Народ начал сомневаться в идеологии коммунистов, потому что их обещания все больше расходились с делами, никаких реформ в интересах народа не проводилось, да еще и во власти оказалось множество предателей, которые разрушали компартию много лет изнутри, а потом и просто нагло продали Родину. В результате СССР распался на отдельные национальные республики. Случилась в 1991-м году геополитическая катастрофа, фактически контрреволюция с огромными территориальными потерями и с реставрацией капитализма, результатом чего стала вот та самая Российская Федерация, в которой мы и живем в своем 2020-м году. Потому вам лучше и не говорить никому об этом, чтобы людей своего времени не пугать. Нету там никакого Советского Союза.

— Да что же это получается? А куда же советские вожди смотрели? — обалдело пробормотал Васильев.

Синельников усмехнулся и сказал:

— А что вожди? После смерти товарища Сталина в 1953-м году, вожди, можно сказать, измельчали, да разной ерундой начали заниматься. То кукурузу сажать пытались на вечной мерзлоте. То целину распахивали на солончаках, где все равно ничего не росло. То поворот сибирских рек на юг прорабатывали. То пустыни орошали и до того доорошались, что Аральское море высохло. То десятилетиями Байкало-Амурскую магистраль достроить никак не могли. То беднейшим странам Азии, Африки и Латинской Америки многие годы помогали за счет собственного народа. То в разрядку напряженности пытались заигрывать с врагами, продавая им наши природные богатства, качая по трубам нефть и газ на Запад за доллары. Под конец в перестройку поиграть решили, да так заигрались, что и не заметили, как подкрался песец.

— Кто-кто подкрался? — не понял Васильев.

— Конец для страны, вот кто, — сказал Синельников.

— И что же теперь? — пробормотал Васильев.

— А теперь мы, потеряв наши национальные республики и ужавшись в границах, стали для западных стран огромной бензоколонкой с дешевыми природными ресурсами, полуколонией с небольшой армией, страной третьего мира, где все продается и все покупается, потому что ни идеологии никакой нет, ни совести у элиты, которая сделалась компрадорской. Деньги из бюджета России воруют через разные схемы и увозят на Запад миллиардами много лет подряд. А на развитие страны и увеличение благосостояния собственного народа у элит денег нет, но предлагают людям как-то держаться, — сообщил Синельников.

— Да что же это такое получается! Куда же смотрела армия? Почему не защитили социализм с оружием в руках? — воскликнул командир партизанского отряда.

— Потому и не защитили, что и в армии к тому моменту прогнило все. Да и лучшие кадры на вот этой самой войне с Германией погибли. А новых убежденных строителей коммунизма на смену им так и не подготовили. Да и готовить уже было некому. У нас же двадцать семь миллионов людей погибли в этой войне с немцами. Огромный демографический провал образовался. Причем, погибали люди самые лучшие, кто за Родину не боялся идти в атаки на немецкие пулеметы, а разная сволочь тыловая, наоборот, за войну окрепла и разжирела, а потом еще и прикидывалась героями много лет после войны, пробираясь на самые тепленькие места, и пользуясь всеми льготами. Возразить было некому, потому что настоящие герои с войны не вернулись, — проговорил Синельников.

— М-да, если все так, то картина будущего просто чудовищная и удручающая получается, — пробормотал Васильев, ужаснувшись перспективам для родной страны.

А Синельников сказал:

— Вот потому мы с Сомовым и приняли решение не пугать ваших людей правдой. Пусть они спокойно строят свою жизнь на просторах этого нетронутого мира, почему-то оказавшегося между нашими эпохами, такой, какой ее представляют сами. В конце концов, это же наш русский народ. И эти люди гораздо ближе к истинным народным корням, чем мы в своем двадцать первом веке победившего капитализма, где человек человеку не друг, товарищ и брат, а волк.

— Раз все так плохо, то, наверное, и на помощь вашу нам рассчитывать не придется. Ведь капиталисты, захватившие власть в вашем времени, не одобрят, конечно, помощь нам, красным партизанам, — расстроился Васильев.

Синельников докурил сигарету и проговорил:

— Мы полностью на вашей стороне, Станислав Николаевич, даже не сомневайтесь. Именно поэтому мы с Сомовым и решили действовать неофициально. Наверх никто из нас докладывать не станет. Мы с подполковником одинакового мнения придерживаемся, что, учитывая вот этот межвременной переход, получившийся в ходе эксперимента у наших ученых, можно попытаться хоть что-нибудь подкорректировать в лучшую сторону в историческом процессе. Например, мы можем заселять вот этот промежуточный мир, спасая советских людей в Карелии от власти оккупантов и эвакуируя их сюда через расщелину.

А еще постараемся просто помогать, чем сможем. Вот только многое прямо сейчас обещать не могу. Ресурсы у нас весьма ограниченные. Но, мы уже серьезно прорабатываем вопрос. Попытаемся наладить вам помощь не только людьми и оружием, но и продовольствием. Хотя, это дело, конечно, не одного дня.

Последнюю фразу и расслышал Поликарп Нечаев, проходя мимо по берегу.