Арка в скале

Глава 2

Седой ветеран империалистической и гражданской Станислав Николаевич Васильев внимательно наблюдал из засады за грунтовой дорогой, которая петляла между скал на некотором отдалении от речки, кое-где приближаясь к обрыву речного берега, а где-то удаляясь от него достаточно далеко. Наблюдательный пункт и, одновременно, огневую точку Васильев оборудовал за кустами на скальном возвышении, как раз перед тем местом, где дорога проходила по самой кромке береговых скал, прижатая со стороны леса другим скальным массивом. Не слишком, конечно, обширным и высоким, но, вполне достаточным для того, чтобы дорогу через него проложить не смогли. Или просто не захотели строители тратить взрывчатку для превращения нескольких гранитных скал в щебень ради спрямления пути. Как бы там ни было, а место для засады казалось подходящим. На таком узком участке дороги подбитая техника развернуться не сможет. Да и вражеским солдатам укрыться будет негде, когда сверху, со скального гребня, по ним ударит пулемет «Максим». Остается только выждать, когда колонна втянется на узкое место, чтобы атаковать ее силами партизан.

С самого утра финны вместе с немцами разгромили ближайший колхоз «Красный посев», после чего расстреляли мужчин за поддержку партизан, а женщин и детей построили в походную колонну, намереваясь увести их в лагерь. Когда фронт откатился ближе к Ленинграду, взялись оккупанты за мероприятия по зачистке местности. Вот только не собирались в партизанском отряде им ничего прощать. Ведь в разгромленном селе проживали семьи бойцов отряда. Потому и решили постараться отбить своих близких. Ничто, вроде бы, не предвещало карательного рейда на село, но, скорее всего, кто-то предал, сообщив в комендатуру, что жители населенного пункта помогают партизанам.

А партизанский отряд в окрестностях колхоза «Красный посев» создавался загодя. Еще с первых дней войны местные партийцы готовиться начали, сделали в лесничестве необходимые запасы. А Станислав Николаевич как раз лесником в тот момент служил. Ну, и возложили на него, как на человека проверенного, обязанности руководства вооруженным сопротивлением, проголосовав за это решение на партийном собрании. Так он и сделался командиром отряда. Заслуги у него, конечно, имелись, да и опыт был боевой. Вот только понимал он, что с тем вооружением, которое его отряду выделили, да при той небольшой численности бойцов, на которую рассчитывались припасы, продержаться долго в карельском лесу вряд ли получится. Но, раз партия приказала бить противника у него в тылу, значит, надо сражаться, а там будь, что будет.

«Предала нас какая-то сволочь!» — думал Васильев, глядя на дорогу в прорезь щитка, поверх пулеметного ствола, утолщенного кожухом водяного охлаждения. Из всего отряда только он, их командир, владел в полной мере мастерством пулеметчика. И он никому пока не мог доверить столь ответственную роль. Просто по той причине, что вчерашние колхозники да подросшие местные пацанята еще прошли под руководством Станислава Николаевича лишь самое начальное обучение военному делу. Они уже неплохо стреляли из винтовок и кидали гранаты, но, в настоящие пулеметчики еще не годился ни один из них. А грамотное владение пулеметом Васильев считал искусством. Ведь нужно чувствовать, когда бить короткими, а когда можно дать длинную очередь. Нужно уметь верно определять сектор обстрела и брать правильное упреждение. Нужно грамотно обслуживать пулемет, в конце концов, чтобы в бою ничего не заклинило. Да и много разных нюансов есть, которые надо помнить. Например, ленту набивать патронами тоже уметь нужно правильно.

Вторым номером пулеметного расчета у Станислава Николаевича был Ваня Шульгин, местный паренек семнадцати лет. Несмотря на юный возраст, он уже считался комсомольским активистом, неплохо умел стрелять, да и помогать пулеметчику быстро обучился. С другой стороны в маленьком окопчике над скалой, прокопанном до самого камня в тонком слое замшелой почвы, расположился Дима Касьянов с трехлинейкой. Этот боец был еще младше Вани, но уже числился разведчиком, потому что прекрасно знал местность, а еще умел безошибочно выбирать в лесу направление, ни разу не заплутав. Подальше на скале над дорогой затаились еще несколько человек из бывших колхозников. А еще пятеро залегли за придорожными кустами. Вот и почти все воинство.

Из оружия у отряда имелся только один пулемет, гранаты да трехлинейки. Правда, еще и несколько фугасов припасли, установив их в местах предполагаемых концов колонны и на случай появления передового дозора. Сначала собирались подорвать переднюю машину, дождавшись, когда голова колонны вытянется вдоль скалы. А заднюю рвануть уже потом, когда весь транспорт застрянет после первого взрыва, чтобы назад отступить колонна не смогла. Ну, а середину нужно постараться быстро отсечь огнем.

Вот только состав охранения не ясен был до конца. За приготовлениями немцев наблюдали опытные разведчики, укрывшиеся на самом краю села возле леса. От них с минуты на минуту должен был прибежать рыжий Васятка, тринадцатилетний сын тракториста Андрея, который и возглавлял разведку в отряде. Андрей вместе с младшим братом остался наблюдать у сельской окраины, да пацан был с ними. Но, уже больше часа ждали, а Васятка все не появлялся. А ведь обещал Андрюха прислать сына, едва будет ясно, в каком составе вражеская колонна начнет выдвижение. Дорога-то сильно петляет, а Васятка отлично тропы знает напрямик через лес, да и бегает он быстро. Должен бы уже прибежать давно, да только все нет и нет его. Подевался куда-то малец. И Станислав Николаевич уже начал нервничать, не случилось ли чего с пацаном? Да и погода не баловала. Осенний дождик, который с самого утра лишь слегка моросил, заметно усилился.

Между тем, передовой дозор, выставленный за поворотом дороги, прислал гонца, что шум моторов послышался. Вскоре уже и показались супостаты. Колонна медленно двигалась по дороге. Впереди ехал мотоциклет с коляской, внутри которой сидел пулеметчик в больших противопылевых очках. Похоже, этот мотоцикл выполнял функцию передового дозора. И, чтобы в колонне не всполошились раньше времени, Васильев дал команду мотоциклет пока пропустить вперед. Дальше за поворотом на этот случай была устроена еще одна засада с фугасом.

Следом за мотоциклом на приличном отдалении неторопливо ехал серый бронетранспортер на гусеницах, но с двумя обычными колесами, расположенными впереди. Станислав Николаевич точно знал, что в империалистическую у немцев подобной техники не водилось, а теперь вот появился у супостатов такой странный зверь на полугусеничном ходу с открытым кузовом, бронированным с боков, в котором сидели солдаты. За бронетранспортером тоже на отдалении шли подводы с награбленным колхозным добром. За ними тащилась длинная толпа женщин и детей, подгоняемая полицаями, а позади маршировало отделение охраны. Никакой замыкающей машины, похоже, не предусматривалось.

Если в мотоцикле и в бронетранспортере ехали немцы, холеные и в новенькой форме, то сзади пешком тащились финны, форма которых, хоть и имела цвет, сходный с немецкой, но выглядела совсем не так опрятно, возможно потому, что финские пехотинцы не слишком тщательно следили за своим внешним видом, а, может быть из-за того, что новой формы в финской армии просто не хватало. Вел финнов капрал-автоматчик с пистолетом-пулеметом «Суоми». Остальные оказались вооружены обычными русскими трехлинейками, доставшимися финской армии еще с царских времен. И шли они, словно на прогулке, не в ногу, разговаривая и озираясь по сторонам. А конвойную функцию выполняли вместо них полицаи в гражданской одежде и с белыми повязками на рукавах. Они были без оружия, но с палками, которыми лупили отстающих колхозниц. Предатели издевались над людьми, выслуживаясь перед своими хозяевами, как могли. Всего, если не считать полицаев с палками, вражеских военнослужащих в колонне было человек тридцать.

— Их не так много. Всех перебьем, если с умом будем действовать, — успокоил своих бойцов Васильев.

Сам он прекрасно понимал, что дело предстоит нешуточное. На бронетранспортер с немцами он совсем не рассчитывал. Да и никогда еще их маленький партизанский отряд не устраивал подобной засады. Воевали они не так давно, а только с того момента, когда фронт прошел через их колхоз и ушел дальше, расползаясь по Карелии на восток и на юг. На одинокие машины они пока все больше нападали из засад, да диверсии устраивали несколько раз, поджигая склады противника. Теперь же партизанам приходилось решать трудную задачку. Ведь нужно еще успеть все сделать так быстро, чтобы помощь к врагам подойти не успела. А то, конечно, хана всему партизанскому отряду. Но, поскольку немцы и финны захватили матерей, жен и сестер, а также детей партизан, то и выбора для них не оставалось.

Все партизаны были преисполнены яростью и праведным гневом. Ну, не отдавать же своих родных и близких на растерзание врагам? Тем не менее, напасть на карателей прямо во время разгрома колхоза партизаны не отважились. Но, они выждали удобный момент, когда основные силы, громившие колхоз, забрав свиней, коров, единственный трактор и два грузовика, уехали в другом направлении. И теперь шанс имелся. Хотя наличие бронетранспортера с немцами усложняло боевую задачу.

Васильев про себя выругался, вспомнив, что сын тракториста так и не прибежал, чтобы доложить об этом факте заранее. Командир отряда надеялся, что бронетранспортер не станет конвоировать женщин с детьми. «А нет же, перестраховались, гады! Наверное, потому, что боятся, как бы из леса не напали те самые партизаны, против которых все и затевалось. Нас боятся, сволочи. Они, ведь, тоже не дураки, немцы эти. Опыт новой войны у них большой, половину Европы взяли, да и финны воевать умеют, вон, в «Зимнюю войну» как упирались против наших красноармейцев. Вот сейчас все и решится, кому дальше жить, а кому на месте умереть», — рассуждал ветеран, в последний раз перед боем проверяя свой пулемет.