Жаркое лето Мариуполя

– Так, ну я взял водочки и сок, может чего-то пожуем? – почти прокричал пограничник.

«Итальянец», рассматривая танцующих девушек, пожал плечами:

– Хрен его знает… Вроде нормально у себя поели.

– Я тоже не хочу! – крикнул Андрей.

– Тогда давайте выпьем! – Пресняков разлил водку.

Когда они выпили, «Итальянец» с Пресняковым наклонились к Андрею:

– Ты понял, что мы тебе хотели показать?

– Что? – хоть хмель слегка выветрился по дороге, но сообразить Андрей не мог.

– Посмотри на них, – Пресняков показал на зал, где беззаботная молодежь оттягивалась на полную катушку. Танцы уже шли не только на танцполе. Танцевали в проходах. Какая-то девица, запрыгнув на стол, уже изгибалась в такт музыке. К ее столу уже спешили охранники…

– Они – просто тупой молодняк! Им пофиг ДНР, Россия и Майдан. Им надо только музыка, бабки, движ… Ты говорил, что они нас ненавидят? Так вот, я специально сказал, что мы с «Днепра» – сразу и пропустили, и место нашлось. Это ненависть? Да им пофиг все это! Сегодня за нами сила, и они все перед нами стелиться будут! – Пресняков залпом выпил свою водку. «Итальянец» последовал его примеру.

– Мы тут, Андрюха, подольше тебя, и я вот что скажу: большинство местных это – аморфная масса, стадо, которое пойдет туда, куда поведет его пастух. Это же Донецкие! Тупое быдло! И дети их точно такие же!

– А ты, значит, пастухом себя считаешь? – спросил Андрей, глядя в глаза «Итальянцу».

– Да. А как же? И всех этих я буду строить. А кто будет против, того кончать. Потому что я не быдло. Я раба из себя выдавил, на Майдане. А эти… – Итальянец пренебрежительно махнул рукой. – Совок были, совок и остались. Знаешь, как они стучат на своих же? На соседей, на друзей, по обиде или из зависти? Ты думаешь, откуда у нас инфа по бизнесменам? Они сами нам конкурентов сдают!

– Вот так, Андрюха! А ты еще за них заступался! – снова встрял Пресняков. – Я на разных границах служил. Скажу тебе, тут самые конченные люди. Сюда со всего Союза всякую шваль загоняли, чтобы в шахтах гробились. Они тут только бухать умеют да уголь копать в своих копанках[44]. И рабство у них в крови, сильному кланяться. Видишь, как перед нами администратор прогнулся?

– Так он прогнулся, потому что боится, что завтра вы его в «библиотеку» засунете!

– И это тоже! Но все равно – рабы они тут все. Алкаши и рабы. А мы – свободные. Захотели власть сменить – сменили! А эти тут чуть приподнялись при Яныке, типа «Донбасс порожняк не гонит». Вот и тоскуют по тем временам. А времена изменились! Теперь мы их строить будем. Хватит, пожировали!

– Тебя не поймешь, – засмеялся Андрей, – то они рабы, то жировали!

– Так потому и жировали, что Яныку конченному жопу лизали! Всю страну на колени поставили, – нелогично излагал свое видение «Итальянец». – Так что к чему это я? А! К тому, что теперь мы их доить будем! И это правильно. И нехер тут слюни пускать по этому поводу, понял?

– Понял, – кивнул Шевченко. – Ну, все? Политинформацию закончил?

– Да, – пьяно кивнул головой Виталик. – Давай еще выпьем.

– Смотри, – спустя полчаса он развернулся со стулом, обозревая зал ночного клуба. – Ведь мы можем любого! Слышишь, любого тут взять и вывезти. И утопить где-то или прикопать! Любую телку можем увезти! И ни хера нам не будет! Потому что это – наше время! Мы теперь сила! – он уже почти кричал и Андрею стоило больших трудов развернуть его обратно к столу.

– Ты хоть ствол не взял?

– Взял, конечно, – «Итальянец» удивленно уставился на Андрея. – Я без него никуда. Кругом одни враги…

Последняя рюмка все-таки победила некрупного начальника разведки «Днепра», и голос его становился все тише и тише. В конце концов он улегся головой на стол и уснул. Андрей взглянул на Преснякова. Тот уже оживлено общался за соседним столом с молоденькой девушкой, приобнимая ее за плечи.

Андрей покачал головой. Пить он уже не мог. Хотелось выйти на свежий воздух, а еще больше – спать. Он взглянул на часы – была уже половина второго ночи.

– Саня, Саня! – прокричал он Преснякову.

– Чего тебе? – недовольно обернулся тот.

– У тебя водитель в машине?

– Да. А зачем тебе?

– Скажи ему, пусть меня на базу отвезет. Что-то мне нехорошо…

Пресняков скривился:

– Чего? Тебе не нравится?

– Нравится. Только устал что-то, да и выпил много, башка вырубается…

– Ладно. Пошли. Скажу водителю, чтобы отвез.

– За Виталиком присмотри, а то он со стволом… Еще прое. т по пьяни.

Пресняков отмахнулся:

– А, не первый раз.

На аэродром приехали около двух ночи. Андрей практически засыпал на ходу и еле дошел до своих апартаментов, спотыкаясь на каждом бордюре. Огромным усилием воли он заставил себя раздеться и завалился на диван… Голову разрывали ритмы ночного клуба и выпитая водка. Однако сон, придя как избавление от мучений, срубил его почти мгновенно.