Преступные игры гения

— Ее портрета нет, — хмуро глянул на Ольховцева Гена. — Как нет и набросков с пурпуром. В котором он якобы перепачкал руки.

— Когда бы он успел? — округлил глаза Ольховцев. — Только вчера фото сделал в кафе. Потом его сразу к нам в отдел, а потом он сбежал.

— Ага, при этом успел убить Иванову, сбрить ей волосы, измельчить их… — он пнул нижнюю доску. — Что мы тут должны найти, подполковник?

— Что-то, что не дает мне покоя. Раскидывайте…

Они нашли эту машинку! Не слишком большая: семьдесят на семьдесят сантиметров, она уместилась в картонную коробку из-под какой-то бытовой техники. Не разобрали какой — название давно стерлось. Но вот в том, что машинка была для утилизации садового мусора, сомнений не возникло.

— А вот и волосы. Чудом остались. На барабан намотались, — бубнил эксперт Рома, выкладывая тонкие белые волосы в герметичный контейнер.

— Это волосы Аллы! — ахнул шепотом Гена, и его затрясло. — Сволочь! Гад! Найду… Ты видела эту машину, Ань, в его саду, да? Видела раньше?

— Нет. Не видела, хотя и гуляла по саду.

— Тогда почему заставила нас эту свалку разгребать?

— Потому что ее раньше здесь не было, — она пожала плечами и глянула на Рому, сидевшего перед садовым инвентарем на корточках. — Что с отпечатками пальцев, Роман?

— А вот отпечатков-то и нет, товарищ подполковник. Ни единого. Машинку тщательно вымыли. Наверное, из того вон шланга.

Аня в три шага оказалась у забора, схватила конец шланга с навинченным краном.

— Шланг сухой! Роман, взгляни потом.

Эксперт кивнул согласно, собирая что-то в пробирку.

— Что там еще? Кровь? — нахмурилась Аня так, что ранка на лбу заныла.

— Вода. Капли воды, которой обмывали это замечательное устройство. Решил собрать. Мало ли где ее обмывали. Может, из-под крана, может, из шланга… — Он как раз подошел, присел и рассматривал теперь шланг через лупу. — Если и из шланга, то точно не из этого. Этим не пользовались минимум неделю. Сообщу о результатах после анализа.

— Роман, в доме следы замытой крови имеются?

— Не обнаружено, — ответил тот меланхолично.

— Ну хоть что-то есть? — спросила Аня, бросив взгляд исподлобья в сторону Гены.

Тот все еще стоял столбом возле садового инвентаря и не сводил взгляда с барабана, на который намотались волосы Аллы. Кулаки сжаты, щеки бледные, губы крепко сжаты.

Что творилось сейчас в его душе, можно было только догадываться. Винил ли он себя в том, что так несвоевременно ушел от Аллы? Считал ли, что она осталась бы жива, не уйди он посреди ночи? Когда-нибудь он непременно об этом ей расскажет.

Но Гена высказался уже через минуту. И сказал совсем не то, что Аня предполагала.

— Алла была помешана на своих чувствах, — проговорил он, когда Аня повела его в мастерскую осмотреть все снова и вместе.

— К тебе?

— Да. Это было что-то ненормальное. Поэтому она и за тобой следить начала. — Он не смотрел на нее, он глядел себе под ноги, будто боялся споткнуться. — Я тут подумал… А что, если она начала и за Осетровым следить? И их встреча в кофейне не случайна? Может, видела вас как-то вместе. Может, из новостей что-то узнала. И решила за ним проследить. Что-то обнаружила и… Черт!

Он все же споткнулся и встал, уткнувшись лбом в стену на пороге мастерской художника. Плечи его пару раз вздрогнули.

— Прости, Ань! Жалко ее! И гадко от себя… Знаешь почему?

— Потому что оставил ее? — Она уже ходила по мастерской, внимательно рассматривая образцовый порядок.

— Нет, не поэтому. — Он глянул на нее и шагнул следом. — Потому, что засыпал вчера на наших простынях почти счастливым…

В отдел они возвращались на разных машинах. Аня так захотела.

— Вот я так и знала, что подобная фигня произойдет! — вспыхнула она, сразу как он признался. — Как у тебя все просто, Сидоров! Разбил мне сердце, потом разбил его Алле, отряхнулся — и все, уже готов к новым отношениям. Зашибись!

— Отношения-то, к слову, старые, — поправил он ее, отворачиваясь.

— Тех отношений больше нет! — довольно грубо оборвала его Аня. — И нас с тобой тех — прежних — больше нет тоже. Ты очень старался, чтобы так было. И теперь… Твоя девушка в морге, убита, а ты пытаешься все наладить со мной. Да, Сидоров, согласна: от тебя в самом деле гадко…

До конца дня они больше не пересеклись ни разу. Она работала с уликами. Писала отчет. Докладывала Якушеву. А он сначала опрашивал соседей Осетрова, которые ничего, как водится, не видели и не слышали. А потом поехал на квартиру к погибшей Паршиной.

Очень ему хотелось поговорить с ее подругой — Аленой. И узнать ответ на один-единственный вопрос: почему она врет?