Преступные игры гения

— Ты тут от голода спасаться, что ли, готовилась? — не выдержав, воскликнул он. — Куда столько еды?

— Знала, что тебя пожить пущу, — ядовито отреагировала Аня.

— Что, прямо можно все это есть?

— Пользуйся моей добротой, — проворчала она. — Так что Осетров тебе сообщил полезного?

— Его Лидочка за тобой не следила. — Гена уже схватил с полки банку тушенки и внимательно изучал состав. — Она постоянно ездила тем же маршрутом, что и ты. Так бывает. И нарушала неоднократно. За минувший год ему пришло десять штрафов. Три из них с фото. Он мне переслал все из программы. Так вот на фото с ней рядом какой-то мужик маячит. Стало быть, она была не одна. А ее подруга мычит, что никого у нее не было.

— Врет!

— Врет. И у Осетрова мотив идеальный вырисовывается — ревность. Вот не верю, что он случайно ее нашел в парке. Верю, что он мог ее убить и оставить там. А на следующий день будто случайно на нее наткнулся.

Гена снял с плиты закипевший чайник, влил кипятка в чашку с чайным пакетиком. Сел на скрипучий старый диван под окном. Обвел взглядом кухню. Чего-то точно не хватало.

— А мог кто-то со стороны за ним наблюдать, видеть, что он возле того плато крутится. И подсунул ему находку. Сюрприз, та-да-да-там! — пропела Аня. — Маловероятно, конечно, но убийца с серьезными отклонениями, так что…

— Слушай, ты в кухне перестановку делала? — перебил ее Гена.

— Нет.

— Что-то выбросила? Поменяла?

— Нет. А что такое? Не по себе?

— Типа того, — он отхлебнул несладкий чай из чашки.

— Это нас с тобой вдвоем там не хватает, Сидоров, — произнесла она незнакомым глухим голосом. — У меня на майских праздниках тоже подобные ломки были. Привыкай.

— К чему? — насупленно отозвался Гена.

— К тому, что в привычных местах без привычного человека будет скверно…

И она повесила трубку. Чтобы он не возразил, что ли? Так он и не собирался. Ему без нее неуютно было в их привычных местах. И про себя он ругал Аллу, взявшуюся его таскать в те же рестораны и кофейни, где он бывал с Анной.

И не звонит, и не пишет. Настолько чувствует себя виноватой? Или простить не может его слов, что не любит ее? Непохоже на нее как-то. Обычно она была надоедливой.

Гена открыл любимые соцсети Аллы, нашел ее страницу. С самого утра не заходила. Надо же! Тоже непохоже на нее. Обиделась, видимо. Смертельно обиделась. И уже успела нажаловаться маме, Насте. С мамой вместе поплакали и…

— Идиотка. — проворчал Гена и отшвырнул телефон в угол дивана.

Он пошел в душ и порадовался, что вода горячая. Наверное, Аня котел поменяла или капитально его отремонтировала. Прежде теплой воды не хватало даже на десять минут. И ему все время приходилось уступать ей, а самому мыться почти холодной.

Отодвинув мокрую шторку в душевом уголке, он привычно сунулся за полотенцем. Оно всегда лежало слева на полке. Не одно, а штук семь-восемь, свернутых тугими рулонами. Полотенца были на месте, и от этого снова потеплело на душе. Все как прежде. Все как всегда.

Только без Аньки.

После водных процедур они обычно шли с чаем на веранду и сидели часа по два. Он за компьютером, разложив локти на деревянном столе. Она рядом, пристроив ноги на его коленках, читала что-нибудь. И так это было…

Вот ничего больше не надо было! Ничего! Уютно им было в их молчании. Куда все подевали? Где потеряли? На каком повороте? Последние два года сюда вообще не ездили. И все отдалялись и отдалялись. И будто обоих все устраивало. Пока не грянул гром под именем Алла.

Гена вернулся в кухню. Сделал себе еще чаю, взяв кружку побольше и всыпав в нее сахара две ложки. Нашел в углу дивана телефон и вышел на веранду. Сел на Анькино место.

Плетеное кресло было страшно древним и скрипело, как больной старик. И огрубевшее плетение щетинилось щепой и впивалось в спину. Но ему не было от этого больно. Ему было больно от другого, от того, что Аньки нет сейчас рядом.

— Ночь какая тихая, как считаете, Геннадий?

Силуэт соседки в той же соломенной шляпе, что и давеча, замаячил по другую сторону низкой изгороди.

— Да. Хорошо, — ответил он сдержанно.

Ему не хотелось никакого общения, тем более с одинокими пожилыми женщинами.

— Вы извините меня, Геннадий, но мне позвонила Аня. Попросила передать вам, чтобы вы ей перезвонили. Там что-то срочное. А вы трубку не берете.

Он включил телефон. Действительно, от бывшей жены три пропущенных, он как раз в душе был.

— Что-то срочное? — он встал и ушел в дом, чтобы соседка не подслушивала. — Три звонка, это даже для тебя…

— Заткнись, Гена, — оборвала его Аня страшным голосом. — Беда… Беда с твоей Аллой… Срочно приезжай. Я буду ждать тебя на месте. Запоминай адрес. И да, не гони, пожалуйста. Будь осторожен. В мои планы не входит тебя пережить…