Fake Management for Beginners

Из хижины вывели Пери. Тот, потерянно хлопая глазами, увидел сначала Ату и Квай-Гона и рванулся к ним, потом заметил отца и попятился. Оз встал и собрался было разораться, но вместо этого просто раскрыл Пери объятья и ничего не сказал.

* * *

Еда, пусть и безыскусная, оказалась невероятно вкусной. Эффект сомнола, сначала напоровшийся на дикий мандраж, а потом просто мучавший желанием прилечь хоть где и хоть как, постепенно отступил. Где-то в стороне очнувшийся от джедайских штучек Оз обещал сыну оторвать всё выпирающее, а Оби-Ван чего-то добивался от Квай-Гона.

— Не хотите прогуляться? Мне кажется, вы немного устали от шума и от толпы, — услышала Ата за спиной голос Прии.

— От чего я устала, так это от вашей привычки возникать из ниоткуда и пугать собеседников. Вот честное слово, как будто вы не взрослый... панторанин, а тупой приколист-подросток.

— Человек. Человек вполне сойдёт — ведь все мы люди, кто не нелюди.

Чем дальше, тем больше он ей напоминал старые сказки её родины. Те, в которых приходили удивительные и странные создания из тёмных лесов и полых холмов, дарили кому мудрость, кому богатство, а кому и горе, и исчезали обратно в свой волшебный мир.

Раньше она удивлялась: как может нормальный разумный человек связаться с чем-то подобным? Почему не убегает при первой возможности, а наоборот, покорно идёт в поводу? Теперь она позволила отвести себя в сторону от костров, тем более что шумное веселье и правда не столько радовало, сколько выматывало.

— Вы боитесь, — сказал Прия. — Как я могу вас успокоить?

Только этот человек мог задавать такие неправильные и обидные вопросы настолько обыденным тоном, что они казались естественными. Хотя стукнуть его всё равно хотелось.

— Страх рождается из одиночества, — добавил он задумчиво. — Когда мы одни, полагаемся лишь на себя, но мы ведь знаем, какой это ненадёжный союзник. Себя мы подвести готовы всегда, верно?

Отвечать не хотелось. И говорить на эту тему — тоже.

— Почему вы сами не захотели подменить Пери? — спросила Ата. — Не нравятся красотки с тентаклями?

Грубость на грубость, резкость на резкость. Лезет в душу? Наткнётся на колючую проволоку и электронную изгородь.

— Я джедай, — пожал он плечами. — Это подразумевает целомудрие, нет?

— Джедай... — Ата скривилась. — Что вы такое, в самом деле? Правда, что ли, колдуны? Или просто у вас техника хорошая?

Вместо ответа Прия вытянул руку вперёд, и ему на большой палец села... сначала показалось, что бабочка. Потом Ата поняла: огонь. Два языка пламени просто были похожи на крылья.

— Жжётся, — растерянно сказала она, прикоснувшись.

— Конечно. Это ведь огонь, сударыня, — Прия улыбнулся. — Огонь, вода, воздух, птицы и звери, цветы и травы, деревья и горы — всё есть Сила. Жизнь, сама по себе, в добре и во зле, есть Сила. Кто-то мнит, что подчинил её. Кто-то надеется, что направляет её...

— А вы?

— А я и мои друзья фалнауты её слушаем. В конце концов, она старше и умнее нас. Можно сказать, она мать, а мы её дети, — он усмехнулся. — Ну и конечно, как всякие дети, мы просим её развлечь нас, защитить нас, научить нас.

Огненная бабочка взлетела ввысь в тёмное небо, опала на землю, рассыпавшись мириадами искр. Сила и вправду существует?

— Я хотел сказать вам, сударыня: не бойтесь. Пока вы здесь, на Венисиоле, вы не одна. Я всегда буду на вашей стороне, обещаю. Таким красавицам грешно бояться, разве нет?

От этих его слов, от улыбки, от интонации внутри что-то сжалось. Как всегда, когда хотелось покраснеть и смутиться, Ата рассердилась.

— Что это там у костра творится? — поспешила она перевести тему.

Прия прищурился, вглядываясь:

— О, так это шаман! Какой торжественный. Неужто ему духи что-нибудь наплели?

Ата не могла сказать, видела ли она этого фалнаута раньше: местные зелёные были, несмотря на татуировки — или именно из-за них — ещё больше похожи друг на друга, чем городские.

— Заговорит Венисиола, — с лёгким подвывом начал шаман.

Ата прыснула в кулак: звук был как у небесного голоса в чалактанском мультике. Такой же пафосный, неестественный и нелепый одновременно.

— Тысяча голосов сольётся в один, и проснётся пламя, и гордость гордых развеет ветер, как клочья тумана! — возгласил шаман. — Вижу, вижу, вижу! Несутся алые звери на крыльях восточных ветров, и нет ни спасения от них, ни укрытия! Стоящие перед ложным выбором поплатятся за доверчивость, и имеющие ложные цели поплатятся за коварство. Не будет ни города, ни села, ни господина, ни раба, лишь алые цветы и алые звери!

Выдав на слове «звери» особо восхитительную трель, он умолк.

— Эта вот самодеятельность — тоже Сила? — радостно ухватилась за возможность ужалить собеседника и прогнать его со слишком личных тем Ата.

— Зависит от точки зрения, полагаю, — отозвался Прия. — Великая ли Сила скрыта в этих словах или нет, впрочем, сила в них есть. Сила менять этот мир, например. Не скучайте, сударыня: здесь так много приятных людей, с которыми можно приятно побеседовать, — сказал он с лёгким поклоном и, к разочарованию Аты, скрылся в темноте.

Как обычно. Она уже начала привыкать.