Связной [1974, худож. Д. Штеренберг]

7

Телеграфный аппарат на лабудовской станции старательно выстукивает знак вызова.

Диспетчер встает из-за стола, где он записывал отправление пассажирского поезда на Превидзу, включает аппарат. Бумажная ленточка начинает разматываться, самописец клюет бумагу крошечным клювиком, покрывая ее точками и тире.

Диспетчер читает: «Специальный поезд номер… отправляется из Нитры…»

Звонит телефон.

— Лабудова? Это ты Штево? Из Нитры едут к вам крупные дрова…

Железнодорожные телефоны — солидные, зычные аппараты с пронзительными звонками, старомодными слуховыми трубками и рукоятками сбоку — имеют один большой недостаток: стоит поднять трубку на любой станции, и ты слышишь все разговоры на линии.

Но диспетчер хорошо понимает, что хочет сказать ему коллега из Збегов. Он понимает этот шифр и эту многозначительную паузу в конце.

— Крупные дрова идут, — говорит он стрелочнику. — Как, слетаешь? До триста шестого поезда можно обернуться.

— А как же, я живо! — отвечает стрелочник. — Шины у меня в порядке, сегодня подкачивал.

Дежурный пишет на бумажке:

Партия крупных дров, заказанная вами, прибывает на станцию Лабудова… числа в 22.15.

Подпись.

Стрелочник садится на велосипед. «Три километра туда, три обратно, к триста шестому постараюсь вернуться».

В Каменяны ведет только проселочная дорога, грязная, изрытая колесами бесчисленных подвод. Грязь брызжет во все стороны от велосипеда, налипает на колеса, на педали. Стрелочник в легкой форменной блузе, которую пробивает насквозь осенний ветер, изо всех сил жмет на педали, не обращая внимания на грязь. Из Нитры идут крупные дрова…