В тени Обсидиана

18

Рано утром с помощью подзорной трубы Морион убедился, что ведьма уже рыскает по Манибиону в поисках стражников. Паука с ней, к счастью, не было. Значит, не было и книг. Жадеида, чувствуя их огромное влияние на себя, инстинктивно старалась как можно реже брать книги с собой, предпочитая оставлять их под охраной Черного Обсидиана.

В поисках стражников книги ей были не нужны, она и сама прекрасно справлялась с вербовкой при помощи своих магических чар. А чаще обходилась даже и без них. Бывшие стражники, лишь увидев ведьму, бледнели, тряслись и заикались, так что никаких дополнительных мер устрашения и не требовалось.

Добравшись до границы Манибиона, Морион превратился в небольшую летучую мышь при помощи того самого древнего заклинания, которое Сардер взял у Цитрины, чтобы освободить Луну и Аниту из плена. Когда Алекс и Сардер разучивали заклинание, Морион помогал им и присматривал за превращениями, так что и сам овладел им в совершенстве.

Оникс, провожавший их, стараясь не высовываться из густых кустов, осторожно надел на шеи Мориона, Фиччика и Чиру небольшие сумки. Их вчера наспех сшили из кусков ткани Луна с Виоланой. Сумки были набиты прозрачными шариками, над которыми до ночи колдовали Сентария с Эгирином и Ониксом.

Для миссии специально выбрали хранителей, умеющих летать. И все для того, чтобы им не пришлось подниматься по исчезающим ступеням дворца, где их было легко заметить. Тем более Фиччик знал Манибион как свои пять пальцев.

Хранители и Морион в образе летучей мыши устремились к Манибиону Оникс следил за ними до последнего, пока три черные точки не исчезли в потемневшем небе.

После колдовства Жадеиды над Драгомиром сгустились странные серые сумерки, которые не рассеивались под солнечными лучами. Но сейчас это оказалось как нельзя кстати. В такой дымке маленький отряд был практически незаметен.

У входной двери они увидели стражника, на лице которого была написана вся мировая скорбь. Он нервно ходил из стороны в сторону, тревожно косился на застывших людей, мерно хлопающих в ладоши, и периодически затыкал уши, не в силах слушать этот монотонный ритмический звук.

Они решили дождаться, пока караульный в очередной раз зажмурится и зажмет уши, и тогда проскользнуть во дворец. Но получилось еще лучше. Не в силах больше терпеть, горе-часовой замотал головой в разные стороны, словно стараясь вытряхнуть из нее этот сводящий с ума звук, сбежал по исчезающим ступеням и скрылся в неизвестном направлении.

Друзья беспрепятственно проникли внутрь, и Фиччик провел их к залу советов. Выглянув из-за угла, он замер и насторожил свои длинные уши. Возле двери стояли еще два стражника. Пробраться в зал снаружи было невозможно, так как ведьма закрыла все окна. Оставался единственный способ.

Они достали из сумок защитные маски и очки, которые Аметрин вчера переделал под их размер. Маски плотно прилегали к носу и были снабжены мощными фильтрами, способными очистить даже самый грязный воздух. Основой фильтров служили широкие листья целовальника, сложенные в несколько раз. Надежнее защиты было не найти. На их бархатистой поверхности оседала не только пыль, но и вредные вещества, а внутрь проходил чистый воздух. Так что целовальник славился не только своей пыльцой и гостеприимством.

Потом друзья вытащили по одному прозрачному шарику и кинули их в стражников. Два шара долетели точно в цель, а третий с тихим треском разбился о входную дверь. Из всех шаров повалил белесый дым.

Стражники даже не успели сообразить, что происходит. Они недоуменно посмотрели друг на друга и беззвучно сползли на пол, сморенные крепким сном.

Рецепт шариков придумали вчера Сентария и Эгирин. Луна назвала эти прозрачные сферы «Сонные бах-бум бомбы», а Сентария, обожавшая давать имена своим изобретениям, – «Даже пикнуть не успеют». Она считала, что название должно быть таким, чтобы всем сразу стало понятно, для чего нужно то или иное средство.

В саду Гарнетуса они нашли растения, листья которых обладают снотворным эффектом, и, подсушив их на огне, растолкли в пыль. Затем взяли маленькие стеклянные шарики, которые использовались в качестве ароматизаторов, открыли их и засыпали внутрь приготовленный порошок. В шариках сделаны небольшие отверстия, через которые в комнату должен был поступать аромат от цветов, помещенных внутрь. Через эти отверстия Сильвина с Виоланой запустили в шарики тончайшую струю воздуха, которая смешалась с порошком. Сентария и Эгирин тут же герметично заклеили отверстия, превратив обычные ароматические шарики в самые настоящие сонные бомбы. Вдохнув сонную пыль, стражники моментально погрузились в сон.

Морион приоткрыл дверь, и Фиччик с Чиру запустили в зал несколько сонных шариков. Черный Обсидиан, восседавший на огромном столе, изумленно следил за непонятными сферами, которые, сверкая стеклянными боками, быстро катились в его сторону. Стукнувшись о ножку стола, шарики разбились, и дымок тут же поднялся к Обсидиану. Книги тревожно зашелестели листами, но было уже поздно. Глаза паука закатились, и он, упав на брюхо, громко захрапел.

Морион, Фиччик и Чиру стремительно вбежали в зал. Морион тут же принял человеческий облик, при этом едва сдержав стон. Все-таки эти превращения были чрезвычайно болезненными. Быстро покрутив руками, чтобы освоиться в собственном теле, Морион стал торопливо собирать книги в большую сумку, в которой их обычно носила Жадеида. Книги сначала сердито зашипели, но, видя, что никто их не испугался, зашептали своими зловещими голосами:

– Господин! Ты наш новый господин! Мы ждали тебя! Мы будем служить тебе до последнего вздоха! Мы дадим тебе могущество! Ты так несчастен, так одинок. Мы сделаем тебя счастливым…

Морион замешкался, и Фиччик с Чиру замерли, не сводя с него встревоженных глаз.

– Ты будешь самым сильным… самым великим…

Морион положил сумку и достал из кармана куски ваты, которые решительно засунул в уши.

Книги захныкали и запричитали еще громче:

– Мы дадим тебе все…

Морион в ужасе понял, что продолжает слышать, только теперь голос звучал у него внутри. Невозможно защититься от колдовских книг простой ватой. Они проникали в мозг и манили к себе.

Морион схватил сумку с книгами в одну руку паука в другую и выбежал в коридор, горланя во все горло какую-то песню. Он очень надеялся, что во дворце нет никого, кроме охранников, мирно посапывающих у дверей зала советов. Его вопли немного заглушали голос книг, который по-прежнему настойчиво лез в голову:

– Ты совершишь все открытия, что до сих пор не совершил. Анита выберет тебя, и вы будете счастливы до конца своих дней. Мы снимем с Аниты заклятие, и она родит тебе прелестного малыша, которого ты будешь растить с самого рождения. Ты познаешь радость отцовства и узнаешь, что такое семья, – шептали книги.

– За Эгирина! За Драгомир! За Смарагдиус! – кричал Морион, уже почти сорвавший голос.

Чем тише он кричал, тем отчетливее слышал книги. Из последних сил Морион вбежал в оружейную комнату и швырнул сумку в дальний угол. Голос затих, но лишь на мгновение. Потом книги заговорили снова. Они говорили, говорили, говорили…

Морион затравленно озирался вокруг. Оружейная комната, гордость Александрита, была под завязку набита самым разным оружием, но оно сейчас совершенно не интересовало Мориона.

Он искал ключ к двум тайникам, находившимся в комнате. Тайники скрывались за двумя портретами. На первом были изображены Александрит и Нефелина в день свадьбы, а на втором, нарисованном ко дню рождения Луны, вся семья, включая Аниту с Криолиной. Этот портрет родители хотели подарить девочке на четырнадцатилетие. Но, поскольку она пропала, пока повесили его здесь.

Помня о том, что книги с пауком невозможно просто так уничтожить, Луна предложила спрятать их в надежных тайниках, чтобы потом, после победы над Жадеидой, правители со старейшинами решили, что с ними делать дальше. Она подробно рассказала Мориону, где спрятаны тайники и ключи от них.

Подбежав к стене, на которой висел блестящий меч с ножнами, украшенными драгоценными камнями, Морион надавил на самый крупный из них – бриллиант, гордо сверкавший в центре. Бриллиант выпал из ножен, и в углублении под ним обнаружились маленькие ключи, о которых говорила Луна. Быстро схватив их, Морион снял портрет Алекса и Нефи со стены. Под ним пряталась небольшая дверца, которую он открыл ключом. Затем Морион дрожащими руками схватил сумку с книгами и хотел вернуться к тайнику, но с ужасом почувствовал, что ноги не слушаются его.

– Давай, давай! – закричал Фиччик, в панике глядевший на покрытое испариной перекошенное лицо Мориона.

На подгибающихся ногах тот сделал еще пару шагов. Ему казалось, что к щиколоткам привязаны свинцовые гири. Он не мог оторвать ногу от пола. Просто не мог. До цели оставалось совсем чуть-чуть. Но Морион осел на пол, и на его лице появилось бессмысленное выражение.

– Хозяин наш, господин, – радовались книги.

– Да, да, да, – блаженно бормотал тот в ответ севшим голосом.

Чиру, громко завопив, изо всех сил отвесила Мориону знатную оплеуху. На мгновение тот пришел в чувство, но потом на его лице опять появилось глупое выражение. Чиру, особо не церемонясь, двинула кулаком ему прямо в ухо, отчего у бедняги зазвенело в голове. Благодаря этому звону Морион на краткий миг перестал слышать книги. В его расширенных глазах появились проблески сознания. Фиччик, подлетевший с другой стороны, стал кричать что есть мочи.

Морион встал и, шатаясь, дошел до тайника. Держась одной рукой за дверцу, другой он с трудом взял сумку, ставшую неподъемной, и сунул книги внутрь металлического ящика. Захлопнув дверцу, с усилием повернул ключ.

Книги начали кричать еще сильнее, но толстая дверца заглушала звук. К тому же Морион после оплеухи Чиру практически оглох от звона в ушах. Он взял паука и завернул его в магическую сеть, которая, к сожалению, действовала только на живых и книгам была не страшна. Морион положил паука во второй тайник, уже открытый хранителями. Фиччик тут же захлопнул дверь и велел Чиру выводить Мориона из комнаты. Та вытолкала беднягу в коридор.

Только там он избавился от наваждения. Обессиленно опустившись на пол, Морион сидел, вытирая пот и глядя в открытую дверь, как хранители наводят порядок в оружейной. Чиру и Фиччик были неинтересны книгам из-за своих крохотных размеров. И как хорошо, что они не знали о способностях Фиччика. Страшно даже представить, что могло бы быть, если бы они начали затаскивать его в свои сети.

Морион вздрогнул. Ему очень хотелось вымыть руки. Он стал тереть ладони о брюки, пытаясь избавиться от невидимого черного смрада, который, как ему казалось, навечно въелся в кожу. Горло саднило от громких криков, на щеке алела отметина от оплеухи, ухо угрожающе увеличилось в размерах, но… Несмотря на все это, Морион был счастлив. Ведь он смог. С трудом, но смог.

Хранители повесили на место портрет Алекса и Нефи и, кряхтя, поднимали второй. Взгляд Мориона скользнул по счастливому лицу Аниты, которая с легкой полуулыбкой обнимала племянницу за плечи. Он печально вздохнул и с трудом поднялся.