Британский лев против русского медведя. Пять веков тайной войны

Семейная конфедерация

В одном из интервью Филипп заявил своему биографу Бэзилу Бутройду, что в брак с Елизаветой он вступил по расчету.

– Мне надоела нищета. У меня никогда не было своего угла. С восьми лет я скитался по школам и кораблям, – признался он тогда.

Надо думать, Елизавета поняла это в первые же месяцы совместной жизни. Возможно, она догадывалась о том, что Филипп не любил ее и до бракосочетания с ним. Но старшая дочь английского короля была настолько очарована греческим принцем, что не слишком задумывалась о мотивах, которые двигали ее будущим супругом при вступлении в брак, какими бы недостойными они ни являлись.

– Он был пришельцем из другого мира, – вспоминала позднее о Филиппе герцогиня Мальборо. – Это и привлекало к нему Елизавету. Ну и, конечно, его убийственная красота… Боже, как он был красив!

Супруг королевы и его поклонницы

Наследник греческого престола, принц Филипп, действительно был статен и хорош собой. Этого у него не отнять. Светловолосый и голубоглазый, он скорее был похож на скандинава, чем на грека. И не удивительно. Его отцовская линия восходила к датскому королевскому дому вплоть до середины XV века. А материнская – к древнему роду Баттенбергов-Маунтбаттенов. Его бабушкой по отцу была Ольга Константиновна – внучка российского императора Николая I. Ирония судьбы и особенности династических отношений: мужем британского монарха суждено было стать потомку монарха российского, воевавшего с Великобританией.

Королевский брак был торпедирован еще в середине 1950-х усилиями неверного супруга, завязавшего очередную любовную интригу с принцессой Александрой Кентской. Она была весьма хороша собой, юна (на 10 лет младше Елизаветы), являлась ее кузиной и, в довершение обид, закадычной подругой.

В итоге королева, хоть и имела право развода, допускаемого канонами англиканской церкви, решила сохранить официальные узы брака. А на деле постановила изгнать мужа за черту супружеской опочивальни. Чем, естественно, толкнула Филиппа в объятия дам, готовых уступить его бесспорному шарму.

Минувшие затем десятилетия позволили составить именной реестр таких соискательниц. Значительная часть британского общества считает его правдоподобным. Назовем этот завидный перечень: герцогиня Эберком, графиня Уэстморленд, актрисы Анна Мэсси, Джейн Рассел, Ширли Маклейн, Жа Жа Габор и Мерль Оберон, телезвезда Кэйт Бойл, светская львица Элен Корде – подруга детства Филиппа…

Замечу, что это далеко не полный список.

Столь же впечатляющим, но в минорных красках, было отчаяние уязвленной королевы. Доносят, что ей даже оказались необходимы услуги психиатра. Но возвращению монаршей особы к полноценной личной жизни способствовали и иные факторы, главным среди которых явились завязавшиеся тесные отношения с лордом Порчестером. Дворцовый конюший и хозяйка британской короны обнаружили неуемную страсть к верховой езде. Достоянием этой пары стали воспоминания о многих уикендах, проведенных в гостеприимной усадьбе лорда Маунтбаттена, чуткого дядюшки Елизаветы II.

Это он, Маунтбаттен, некогда устроил ее брак с Филиппом. И он же, как мог, содействовал племяннице в ее борьбе с душевным одиночеством. Что, впрочем, не мешало дядюшке напоминать увлекшейся паре о требуемой осмотрительности.

Замечу мимоходом, что именно в 1959-м, в год зачатия принца Эндрю, среднего из трех сыновей королевы, британский парламент трижды обсуждал судьбу монархической четы. И эти прения касались весьма деликатных аспектов. Настолько деликатных, что они были засекречены и останутся тайной до конца XXI века.

Косвенным доказательством реальности упомянутых предположений является отношение к ним самого мужа королевы. Его, принца Филиппа, ответ на беспардонный вопрос по данной теме, заданный однажды напрямик светским хроникером, имел форму ледяного молчания. Игнорировать щекотливые альковные провокации всегда было общей традицией устоявшихся монархий. Игнорировать, даже если сплетни годами не утихают.

А в случае с королевой Елизаветой II происходит именно так. Изощренные дегустаторы Букингемских тайн хором заготовили еще одного туза в рукаве – лорда Планкетта. Именно он в устах безжалостной молвы является отцом младшего сына августейшей четы – принца Эдварда…

Что же все-таки удержало супругов от неизбежного, казалось бы, развода? По мнению королевского писателя-биографа Роберта Лейси, решающую роль здесь сыграло возникшее у каждого из них негласное право на собственную, отдельную, независимую, частную жизнь. Этот стиль супружеской жизни стали именовать «семейной конфедерацией».