Взлом стратегии

Глава 17. Стратегическое планирование: попадания и промахи, правильное и неправильное использование

Стратегическое планирование как концепция и процесс выросло из деятельности США во время Второй мировой войны. Этот термин в своих общих планах стали использовать военные, а затем многие аналитики, которых нанимали для планирования и контроля гражданского производства для военных нужд. Одним из тех, кто планировал производство и распределение металлов и других продуктов во время войны, был Джордж Стайнер[174]. Позже он стал признанным экспертом в этой области и написал ряд влиятельных книг по долгосрочному и стратегическому планированию, а также планированию для топ-менеджмента. Джордж был моим добрым коллегой по Калифорнийскому университету в Лос-Анджелесе, на пенсии стал художником и скончался в 2004 г. в возрасте 102 лет.

Во время многих совместных обедов Джордж рассказывал мне, как в коммунальном секторе и сырьевых отраслях зарождались системы долгосрочного и стратегического планирования. В AT&T долгосрочное планирование начиналось с прогноза будущего спроса на звонки, а затем возвращалось к инфраструктуре, необходимой для его удовлетворения. Важно, что речь шла в основном о прогнозировании, поскольку конкуренция отсутствовала. Такая же логика использовалась в электроэнергетических компаниях: деструктивной конкуренции не было. В нефтяных компаниях все было сложнее из-за наличия сильной конкуренции за открытие новых источников нефти. И все же вплоть до нефтяного кризиса 1973 г. планирование велось почти так же флегматично: специалисты прогнозировали спрос, долю и планировали объекты, необходимые для удовлетворения этого спроса. До отмены регулирования авиакомпании действовали одним и тем же механическим способом: прогнозировали спрос, закладывали установленные государством тарифы на авиабилеты и использовали этот прогноз для размещения заказов на самолеты.

Долгосрочное планирование полезно, когда можно прогнозировать основные потоки и события и когда у организации достаточно смелости, чтобы сегодня инвестировать в события, время и масштабы которых неизвестны. Во многих организациях сиюминутные потребности поглощают ресурсы, которые можно было бы задействовать в будущем. У них нет нужной смелости. Пандемии

Я пишу этот абзац осенью 2020 г., сидя дома из-за COVID-19. В моем штате Орегон в начале пандемии директор управления здравоохранения штата Патрик Аллен заявил законодательному собранию штата, что «без чрезвычайных усилий федерального правительства у нас закончатся средства защиты для медицинских работников, непосредственно контактирующих с больными». Та же тревога проявляется по всей стране, поскольку местные чиновники здравоохранения осознали, что им не удалось разработать планы на случай неизбежной чрезвычайной ситуации.

Пандемии непредсказуемы, но неизбежны. Как землетрясения, засухи, наводнения и цунами, они приходят без предупреждения, но от них не уйдешь. За последние 50 лет в мире произошли вспышки лихорадки Эбола, атипичной пневмонии, свиного гриппа, лихорадки Зика, геморрагической лихорадки Марбург, лихорадки денге, лихорадки Западного Нила, проявились вирус Повассан и множество гриппоподобных вирусов HxNy[175]. Вспышка COVID-19 неудивительна — непредсказуемо только время эпидемии. Если учесть глобальную мобильность, можно предсказать еще более смертоносные пандемии. Почему же в Орегоне не хватало медицинского оборудования?

Один из ответов заключается в том, что слишком много чиновников и граждан считали, будто ответственность за здравоохранение находится на федеральном уровне. Это не так. Федеральное правительство США устанавливает политику и дает рекомендации, но фактическое осуществление политики до и во время пандемии входит в обязанности штата и округа. Например, многие до сих пор удивляются, узнав, что федеральные чиновники могут давать рекомендации по ношению масок, но право требовать или не требовать этого — в компетенции штата.

Более общий ответ — провал стратегического планирования и фактическое откладывание мер, к которым призывали некоторые планы. В 2005 г. появилась Национальная стратегия США по пандемическому гриппу и сопутствующий План реализации. В них предполагалось распространение по планете некоего гриппоподобного вируса. Исходили (ошибочно) из того, что он наиболее остро поразит детей, и предполагалось (также ошибочно), что эпидемия в «пораженных сообществах» продлится 6–8 недель. Эти программы предлагали создать национальный запас медицинского и немедицинского оборудования. Стратегия призывала федеральное правительство «принять необходимые меры, чтобы наши национальные запасы, а также запасы штатов и сообществ были правильно укомплектованы».

В плане не упоминалось о тестировании как полезной контрмере. Национальный запас создали, но он был потрачен на ограниченную эпидемию свиного гриппа в 2009 г. (что показывает, насколько он был мал). Израсходованные материалы не заменили. Никто не следил, чтобы отдельные штаты — передовая в защите здоровья — были готовы к эпидемии. Как и в случае со многими другими стратегическими планами, на всех уровнях не было необходимой твердости для реализации.

Кроме того, исследования возможных пандемий вели некоторые неправительственные организации. За пару лет до вспышки COVID прогнозная группа Центра стратегических и международных исследований рассмотрела сценарий с новым высококонтагиозным коронавирусом. Ее краткие выводы одновременно мудры и глупы. То, что она принимает желаемое за действительное, видно по заключению: «Важно установить доверие и сотрудничество между правительствами, компаниями, рабочими и гражданами в стране и за рубежом до того, как разразится кризис… Важнейший компонент борьбы с пандемиями — общественный порядок и соблюдение протоколов, нормирования и других необходимых мер… Ключевое значение также имеет международное сотрудничество».

Одна из проблем большинства исследований различных будущих сценариев заключается в том, что результаты исследования определяются заинтересованными сторонами. Все исследования пандемии предполагают дополнительные работы в области вирусологии, а международные исследования пандемий будут требовать передачи денег от богатых стран бедным. Несмотря на мрачную тему, они остаются странно оптимистичными. Приведенная выше цитата не говорит о том, что США или Орегон должны запасаться масками, перчатками или лекарствами, которые мы покупаем с доставкой точно в срок из Китая и других стран. Честный анализ сценариев не будет красиво разглагольствовать о глобальной координации, зато спрогнозирует закрытые границы, ограничения на поездки и крах цепочек поставок. Он не просто упомянет «соблюдение протоколов». Он изложит конкретные условия, где требуется принудительное соблюдение мер, и их сравнение с теми, которые допускают крупицу личной свободы. Уровень смертности от COVID-19 среди людей моложе 70 лет, по-видимому, составляет менее 1%. А что, если пандемия будет характеризоваться действительно ужасной 10-процентной смертностью? И мог ли кто-нибудь предсказать, что СМИ и политики будут использовать эту болезнь как инструмент, чтобы побить соперников?

Большим успехом для США стал не некий долгосрочный стратегический план, а основанный во многом на ключе проект Warp Speed («Огромная скорость»). До появления COVID-19 разработка вакцины занимала долгое время. Быстрее всего ранее создали вакцину для эпидемического паротита, и на это ушло 4 года. В марте 2020 г. 33-летний Том Кэхилл (который был врачом, прежде чем стать венчурным инвестором) начал активно исследовать проблему, привлекая сеть ученых. Кэхилл организовал влиятельную группу, которую он назвал «Ученые за остановку COVID-19»[176].

Стандартный процесс разработки лекарств включал исследования, многолетние испытания, одобрение FDA, затем производство, затем дистрибуцию. Меморандум группы обращал внимание на то, что новые научные методы позволяют создавать вакцины быстрее, и рекомендовал, чтобы этапы разработки, производства и дистрибуции осуществлялись параллельно и координировались специальным федеральным советом. Wall Street Journal сравнила этот план с Манхэттенским проектом. По сути, группа выявила ключ к проблеме: отказаться от национальной системы разработки лекарств, основанной на прибыли, традиционно многоступенчатой и осторожной. У группы оказались контакты в администрации, и план начал набирать обороты. Его согласился финансировать конгресс, а федеральным координатором стал марокканский ученый Монсеф Слауи, имевший опыт разработки вакцин. Прямое распоряжение взяло верх над первоначальным отказом FDA ускорить выпуск вакцины. К удивлению многих ученых и большинства газет и телеканалов, в реальности вакцину удалось разработать с опережением графика, а в начале декабря 2020 г. ее уже начали распределять.

Чтобы оценить значение такой последовательной стратегии, сравните этот результат с тем, что получилось в Евросоюзе. Брюссель подошел к этому вопросу не как к Манхэттенскому проекту, а как к государственному заказу. Ответственная комиссия создала комитет представителей государств для переговоров с потенциальными производителями — весьма демократичную структуру, которая неизбежно замедляла действия и облегчала активное лоббирование. Разработанную в Германии вакцину BioNTech, которая поступала в США как «вакцина Pfizer», обошли вниманием, потому что компания не была крупным игроком. Фармгиганты требовали защиты от судебных исков, а ЕС на это не решался. Пока с этим вопросом не разобрались, производство не начиналось. График был только примерным. Затем у двух подрядчиков, выбранных ЕС, возникли проблемы. Французская фармацевтическая компания Sanofi не смогла справиться с научными вопросами и вынужденно перенесла сроки разработки на конец 2021 г. Британскую вакцину AstraZeneca связали с небольшим риском образования тромбов, и многие члены ЕС прекратили ею пользоваться.Вода

В очень жарком и сухом климате султаната Оман вода — дефицитный и ценный ресурс; 2000 лет традиционные оросительные системы афладж обеспечивали влагой деревни и небольшие города. Эти системы включают подземные туннели и узкие каналы, несущие воду из более высоких колодцев в деревни. Ключевыми элементами стратегических планов по развитию водных ресурсов были техническое обслуживание и реконструкция водотоков, а также строительство подпиточных дамб (тех, которые собирают воду и направляют ее в подземные каналы для ограничения испарения). Население росло, и с начала 1990-х появились стратегические планы, направленные на мелиорацию, опреснение и спасение сельскохозяйственных угодий от избыточного засоления. Серьезные усилия по строительству опреснительных установок увенчались успехом, и теперь они обеспечивают питьевой водой мегаполис Маскат и другие города страны. Есть исследовательский проект, направленный на поиск менее затратных методов опреснения. Более сложные задачи — контроль использования воды в сельском хозяйстве, особенно избыточного расхода для малоурожайных полей или культур. Всей водой в Омане владеет государство. Оно использует систему разрешений для ее контроля и перераспределения; тем фермерам, которые вынуждены сократить потребление воды, предоставляют субсидии. В целом Оман успешно реализовал долгосрочный стратегический план решения сложных проблем.