Сумасшествие без всех (часть II)

Рон будто не слышит. Он разговаривает исключительно с Малфоем.

— Что вылупился, отрыжка Волдеморта? Я тебя из-под земли достану, из ваших вонючих подземелий!

Гарри и Невилл во время повисают на приятеле, но взаимные оскорбления уже летят из Гриффиндора в Слизерин и обратно. Поздний час и чудовищное происшествие мгновенно разжигают едва затихшую вражду.

— Всем успокоиться! Предупреждаю в последний раз, — я стараюсь говорить так, чтобы меня было слышно, несмотря на гвалт. — С этой минуты — ни Гриффиндора, ни Слизерина. Все счёты кончились. Кому ещё это неясно?

Все разом перестают орать.

— П-почему? — дрожащим голосом вопрошает мисс Паркинсон, которую только что перестало рвать.

— Потому что Хогвартс закроют, — гневно сверкнув глазами, отвечает ей Гермиона. — Преподавателя убили во время урока. Зверски. В мирное время. А вы все про что?

Тишина становится по-настоящему мёртвой. Слышно только хриплое бормотание Драко:

— Я не убивал. Что бы ни говорили. Проверьте мою палочку. Профессор Поттер, то, что я вчера говорил вам про убийство… Я не это имел в виду!

— Лучше помолчите, мистер Малфой. Вы тоже… не в себе, — отвечаю я, не глядя на него. — А теперь все выстраиваемся парами Слизерин-Гриффиндор, палочки в руках, и идём в Большой Зал. Слушать, что скажет профессор МакГонагалл.

Мои семнадцати-восемнадцатилетние подопечные хмуро становятся в пары, стараясь не прикасаться друг к другу. Северус мной гордился бы. Впрочем, мы в их годы были не лучше. Мы были хуже.

— Пивз, останешься следить, чтобы тут никто ничего не трогал. Заметишь что-то — ори, — прибавляю я, расколдовав заскучавшего полтергейста. — Мистер Поттер, мистер Уизли, встаньте в хвост. Мистер Малфой, пойдёте со мной.

— Зачем? — наследник Малфой-мэнора устремляет на меня ненавидящий взгляд — он уже вернул себе всегдашний апломб. — Боитесь, что сбегу? Думаете, это и впрямь я? Всегда я?!

По взгляду видно, что он не одобряет всё во мне — от растрёпанной рыжей гривы до босых ног. Его мать шагу не ступила бы в таком виде.

— Защищать меня будете, — я притворяюсь, что не слышу его претензий. — А то у вас всё меньше преподавателей.

Не успеваем мы домаршировать до лестницы, как появляются другие деканы.

— Осмотрели весь замок — никого! — еле держась на своих коротких ногах, объявляет профессор Флитвик. — Сэр Николас сказал, что вы будете здесь, Лили. Мы разослали остальных преподавателей к детям и бросились активировать защитные чары.

— Теперь всё, как при осаде, — заверяет Гораций, вытирая лоб надушенным платком. — Подземные ходы перекрыты, снаружи к нам не попасть. Скажите, мне стоит посмотреть… на неё? Авроры уже прибыли.

— Нет. Там всё ясно, — отвечаю я, — лучше присядьте.

— Спасибо. Честно говоря, не люблю я крови, — сознаётся он, тут же наколдовав себе уютное кресло.

Последней прибегает Помона и сообщает, что Дьявольские Силки приведены в боевую готовность. Слетаются призраки и поочерёдно отчитываются, что не нашли чужих. Студенты, преподаватели, привидения — все неестественно разговорчивы. И все замолкают, как один человек, с появлением Минервы. Она идёт по коридору одна, даже не достав палочку, но магия директора Хогвартса, эта невидимая мощь, ощущается в ней, как никогда. И только теперь, по её лицу все мы понимаем размер катастрофы.

* * *

Хогвартс будет закрыт.

С трибуны Большого зала профессор МакГонагалл официально признаётся, что не обладает храбростью и полномочиями Альбуса Дамблдора, чтобы после случившегося оставлять в школе детей. Собственно, от неё мало что зависит — так решил Отдел магического образования. В данный момент ничто не указывает на то, что дома ученики будут в худшей опасности. Так что нам всем предлагают покинуть школу. Сейчас же. Пока убийца не будет пойман, в Хогвартсе могут находиться только авроры.

Весёлый сочельник повторяется, но с большим размахом. Опять замок обыскивают сверху донизу, опять исследуют территорию и проверяют Хогвартс-экспресс. Но на этот раз дело идёт быстрее. Во-первых, прибывает больше авроров. Во-вторых, теперь они ищут людей, а не «что-то подозрительное». В это время Министр магии, отменивший из-за ужасного события международную встречу, произносит перед факультетскими столами ободряющую речь, сменив за трибуной уставшую от объяснений директрису.

Заспанные студенты не хотят бодриться и паковаться, но покорно расходятся по общим гостиным — укладывать чемоданы. Я тоже отправляюсь к себе. Наскоро собираюсь, наскоро переодеваюсь в дорогу и наскоро плачу, потому что не могу забыть мёртвое лицо Авроры. Минувшим вечером мы вместе сидели за ужином и говорили о том, что на завтрашний матч по квиддичу надо потеплее одеться. Я не хочу, чтобы закрывали Хогвартс, не хочу сидеть на площади Гриммо.

И главное — то заклятие могло назначаться Гарри.

Гарри ловит меня уже на выходе и таким тоном произносит «на пять секунд», что я немедленно затаскиваю его в кабинет и запираю дверь.

— О Годрик, что ещё стряслось? — спрашиваю я с тревогой, и мой премудрый сын извлекает из кармана волшебную палочку.

Я опять теряю чувство реальности. Что это за реальность, где одно совершенно не вяжется с другим?

— Узнаёшь её? — осведомляется Гарри.

— Конечно.

— На самом деле я дважды насылал Экспеллиармус. Второй раз — невербально. И успел подобрать палочку того типа. Пока все оправлялись после Авады.

Представлять моего сына рядом со вспышкой Смертельного Проклятия абсолютно невыносимо, но я стараюсь говорить строго и рассудительно.

— Гарри, я поняла, где ты взял палочку. Но разве хорошо так поступать? Тебе следовало оставить её там, где она упала.

— Чтобы её стащил Малфой или кто-то из его банды? — у Гарри нет сомнений, что так и вышло бы. — И потом, мне не хотелось, чтоб её видели.

Он прохаживается по кабинету, ероша волосы. Точь-в-точь, как Джеймс.

— Ведь Снейп сейчас в тюрьме, так? Значит, его палочка находилась в хранилище Аврората, — Гарри делает неосторожный взмах рукой, и из палочки вырывается гневный сноп искр.

— Осторожно! Лучше положи её, — говорю я ему, как первогодке.

— Чувствительная, — отмечает он, рассеянно потирая обожжённое запястье. — И мне совсем не подходит.

— Чудесно. А теперь пойди извинись и отдай её аврорам.

— Да как ты не понимаешь! Получается, палочку выкрали как раз из Аврората! А это пятно на весь Отдел правопорядка, если не на всё Министерство, — он уже чувствует себя наполовину аврором и старается рассуждать соответственно. — Такие вещи нельзя предавать огласке! Тем более сейчас, когда Министерство магии только начало возвращать доверие к себе.

— Вы закончили, господин Министр?

— Ещё нет. Только пообещай, что не расстроишься.

— Расстроюсь. Но у меня здоровое сердце.

— Ладно, — отвечает Гарри, косясь на меня с сомнением. — Вот, гляди, — и засучивает рукав мантии.

Я… расстраиваюсь.

— Тебя всё-таки задело! — у меня просто нет слов для такой глупости. — Ты хоть что-то соображаешь, Гарри?! Сейчас же к мадам Помфри! Пока она не заперла больничное крыло.

— Мам, хватит говорить со мной, как с ребёнком! Я тебе не про царапину, а про Сектумсемпру!

Царапина — это глубокий, до кости, порез через всё предплечье.

— Я и так знаю, что это! — отвечаю я, осторожно осматривая его руку.

— Нет, не знаешь! Потому что профессор Синистра мертва, и никак не докажешь, чем ей снесло голову — никто не слышал заклятия.

— Марш в Больничное крыло.

— Рана не закрывается — видишь? Даже Эпискеем! Её должны освидетельствовать, иначе мне не поверят!

— Поверят. В Больничное крыло.

— Всё это подозрительно похоже на Снейпа. Подозрительно — понимаешь?

— Нет. И не пойму, пока ты не вылечишься.

— Тьфу ты!

— Гарри, ты бредишь! — объясняю я как можно мягче. — Хватит истекать кровью у меня в кабинете! Дойдёшь до конца коридора или тебя отнести?

— Дойду, конечно, — Гарри неожиданно прекращает борьбу.

Видимо, уже выдумал новый план. Даже я, мать, не в состоянии сладить с его изобретательностью.

— Чужую палочку оставь здесь, — приказываю я. — И успокойся немного. Твоя мысль мне понятна — кто-то притворяется Северусом Снейпом. На первый взгляд, в этом нет смысла, но для второго взгляда у нас не хватает сведений. А палочку надо тайно и с подробными пояснениями передать лично в руки главе Аврората или сразу Министру магии.

— Я как раз хотел попросить тебя об этом, — сразу приободряется Гарри. — Кингсли ещё здесь — лучше отдай ему. Долиш мне не нравится. Я могу и сам, но у тебя получится лучше.

И не придётся повторно выслушивать от Кингсли про свою безответственность. Кажется, это первый раз, когда он всерьёз попросил о чём-то. И кто из нас ребёнок для другого?

— Сынок, почему тебя не взяли в Слизерин? — спрашиваю я в сердцах.

С такими-то способностями влезать в интриги!

— Меня взяли, — он осторожно опускает рукав. — Но там уже был Малфой, и я решил, что, чем так, лучше пойду в гриффиндорцы. Но это не значит, что я не понимаю, когда Малфой что-то мудрит, — прибавляет он серьёзно и выходит за дверь. Походкой отца.

* * *

Прежде, чем объяснять Министру магии, почему мой сын ведёт себя так, а не иначе, я отправляюсь в факультетскую башню — проверить, все ли готовы к великому исходу. Студенты с чемоданами и бьющимися в клетках совами толпятся в общей гостиной и на лестницах к спальням. Время от времени кто-нибудь кидается назад за оставленной вещью или вспоминает, что впопыхах забыл переобуться. Но в основном все в сборе. И в негодовании. Компания семикурсников примостилась прямо под Полной Дамой, всецело разделяющей их скорбь.

— В третий раз на седьмой курс! — возмущается безутешный Рональд. — Попадись мне ещё Пожиратель… Чтоб им всем не жить!

— Да уж. Хогвартс не закрывали и в худшие времена, — вздыхает Симус.

— Откуда тебе знать? Может, худшие времена только наступают? — от сильного расстройства Джиневра всегда начинает злиться.

— Кошмар! Если не вернёмся в школу через месяц, нам никак не осилить программу! — Гермиона нервно поглаживает своего кота по бесподобно рыжей шерсти.

— А ты всё о своём! И у кого чувств, как у зубочистки?! — не выдерживает Рон. — Человек погиб, между прочим!

— Ох, да! — Гермиона моментально краснеет до слёз. — Но я же… Я совсем не то имела в виду!

В остальных углах разговоры примерно такие же. Стоит мне зайти, как со всех сторон начинают сыпаться вопросы, но ответить на них я не успеваю. Кингсли Шеклболт заглядывает в гостиную родного факультета, ещё раз приободряет всех пятиминутной речью и предлагает мне прогуляться.

— Надо же! Я как раз хотела поговорить, — признаюсь я с облегчением.

И мы отправляемся на прогулку. Учитывая ситуацию, гуляем по освещённому прожекторами квиддичному полю. Чтобы никто не подобрался незаметно. Конец марта в этом году дождливый. Из Запретного леса набегает туман, под ногами чавкает грязь, и мне приходится то и дело просушивать башмаки магией. Впрочем, вскоре я начисто о них забываю.

— Я совершил ошибку, Лили, — сообщает Кингсли своим неспешным голосом, вглядываясь в непролазную темноту Запретного леса. — Мне следовало сразу рассказать больше. Тебе и Гарри. Я не подумал, что даже теперь ему захотят мстить.