Сумасшествие без всех (часть II)

Глава 13

Сын мой,

Никаких островов нет.

Успокойся, не трать сил.

Это всё моряки лгут…

Цепь волн

Образует сплошной круг.

Одинок материк наш.

Никаких островов нет!

М.К. Щербаков

Дня через три я старательно кручусь перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя со спины. Одна надежда, что отражение нарочно меня пугает. В этом доме всего можно ожидать, а зеркала — каждое со своим характером. Это — огромное, занимает всю стену, как в танцевальном классе. Его зеленоватая, замутившаяся от времени поверхность даже солнечный день превращает в пасмурный. Василиски на потемневшей серебряной раме угрожающе обнажают клыки и косят недобрыми глазами. Глаза у них, как живые. И, как многое в доме, эта штука никак не отвинчивается и не отклеивается. Приходится терпеть. Я нарочно не уступаю. Моя спальня — это спальня хозяйки дома. Так тому и быть. До меня здесь жила Вальбурга Блэк, а после неё — только гиппогриф.

Помещение непомерно огромное, но часть мебели удалось поменять и переставить, хотя здешняя люстра дважды пыталась проломить мне голову, а кровать всё время меняет ширину и высоту. Но это мелочи, всё бы ничего, если б не зеркало. Не исключено, что в нём запрятана какая-нибудь хитрая магия — я видела похожую вещь в Малфой-мэноре. Но если ты из семьи магглов, да ещё из Гриффиндора, гадать о таких тонкостях бесполезно. Надо будет спросить у Северуса. Мне вообще многое хотелось бы у него спросить, но мы успеваем поговорить только про Волдеморта.

Вестей пока нет — все три дня, что я лежу в этой комнате и не показываюсь даже Кикимеру. Я ему строго-настрого запретила кому-либо об этом рассказывать. Снадобья варю сама, домовика посылаю только за составляющими — в разные магические аптеки, чтобы это не бросалось в глаза. Кикимера мало кто знает в лицо.

Один раз выбиралась в больницу Святого Мунго — навестить Лонгботтомов, один раз ненадолго забегала к Андромеде — проведать малыша. Пусть со стороны моя жизнь выглядит обычной. Если кто-то наблюдает со стороны. Что не исключено, потому что «жуткая резня в Хогвартсе», как окрестил прошедшее полнолуние «Ежедневный пророк», наделала много шума. Министерство в шоке. Пожиратели в панике (не знаю, откуда это известно редакции газеты). Хогвартс навряд ли откроют до сентября. И это бы ещё ничего.

Вчера прилетала сова из Министерства магии с письмом для Гарри. Позавчера тоже. Я, в общем-то, этого и ждала. Что как только сгустятся тучи, мой сын снова понадобится Магическому Миру. Оба письма носили официальный характер и в вежливой форме предлагали мистеру Поттеру заглянуть в Министерство для беседы. Оба были сожжены мною в камине. Рано или поздно до Гарри всё равно достучатся, но чем позже, тем лучше. Он меня, конечно, не поймёт, и надо к этому подготовиться. Что же, пусть считает меня чокнутой мамашей — это не главное. Главное, чтобы чёрная мазь не закончилась.

Правда, втирать её самой неудобно, даже с помощью магии, и я опять скучаю по Северусу — у него хорошие руки. Бесконечно утомляет наша неустроенность. Сейчас всё, что я делаю — бегаю к нему греться, но так не может продолжаться вечно. Я пытаюсь представить, как всё должно быть дальше… и не могу. Даже без Азкабана, Пожирателей, закрытого Хогвартса и прочего, проблем было бы предостаточно. Наверное, пришлось бы искать новое жильё. Паучий тупик — это безумие, но и дом на площади Гриммо тоже, хотя и в другом роде. У Северуса это место не вызывает восторга. Смог бы он тут прижиться, интересно?

Кажется, у него вообще нет привычки к настоящему дому. Всякий раз мы видимся в новом месте, и всякий раз это чужие углы, заброшенные сараи, жуткие руины. Когда Гарри с друзьями в прошлом году прятались по лесам, у них была хотя бы палатка. Но Северусу из всех удобств нужна, кажется, только я, а дальше он будет спать на земле. Такое ощущение, что он вообще не одомашнивается. Значит, я сама должна найти выход. Что бы там я себе ни придумывала, он мой. Мой человек, мой мужчина. Какого Годрика мы живём, как в плену хроноворота, и когда это кончится?!

Похоже, что не скоро. И не скоро я надену платье с открытой спиной. Уже никогда. Если не считать устрашающие шрамы особым шиком героини Магического Мира. Ровно пять неровных борозд от лопаток до поясницы. Удивительно, что вообще зажило! Ну да ладно — зажило, и зажило. Я уже собираюсь вернуться в постель, когда в дверь деликатно стучит Кикимер, чтобы спросить, буду ли я говорить с сыном. Разумеется, буду.

Приходится с уже привычной осторожностью облачиться в мантию и подобрать волосы. Я же составляю лекции по ЗОТИ, а не валяюсь в постели средь бела дня. Подготовка к ЗОТИ идёт полным ходом — что и говорить! Отрабатываю практические навыки. Изучаю опасных магических существ. Консультируюсь с признанными специалистами. О чрезмерно интенсивной подготовке говорит моя бледность, но через камин это вряд ли заметно.

— Что-то случилось, Оленёнок?

Случилось. Сын ерошит волосы и отводит глаза.

— Мам, тут такое дело… Знаешь, нужен твой совет, — бормочет он, не зная, с чего начать. — Лучше я тебя заранее предупрежу, только ты не волнуйся! Видишь ли, мы тут не только учились, мы ещё немного поискали крестражи.

— Вы — что?!

— Мам, их все ищут!

— Вот именно.

— Я знал, что ты так отреагируешь, — вздыхает он с досадой.

— А как я должна реагировать?! Ты решил поработать аврором, не поступив в Аврорат?

— Сейчас не до Аврората, — Гарри смотрит сосредоточенно и серьёзно, как никогда не смотрел Джеймс. — Я не хотел, чтоб ты волновалась. Но, пойми, профессор Дамблдор поручил это мне, и пока последний крестраж не найдётся…

— Забудь Дамблдора, — говорю я так резко, что протирающий пыль домовик подпрыгивает. — Кикимер, выйди, пожалуйста.

На этот раз пауза тянется очень долго. Мы с Гарри прожигаем друг друга взглядами сквозь пламя. Это странное ощущение — словно глядишь в свои же глаза. Я вижу, что он со мной не согласен. И разубедить его нереально. И у нас стало слишком много тайн друг от друга.

— Мам, ты только Кикимера не ругай, — просит мой сын. — Он всегда проверял с утра, всё ли с нами в порядке. А насчёт остального… я его сам просил тебя не беспокоить!

А я просила бедного эльфа не беспокоить Гарри. Кикимер не виноват. Кикимер — честный домовик, годами живший в семействе, где все что-нибудь не договаривали и скрывали. Когда мы стали такими же?

— Ну и как? Вы нашли крестраж? — спрашиваю я обречённо.

Что означало бы — резня в Хогвартсе может повториться на новом месте.

— Не совсем крестраж. И не совсем мы, — Гарри иногда изъясняется туманнее министерских писем.

Тоже школа Дамблдора, надо понимать.

— Есть пострадавшие? — я же чувствую, что что-то не так.

— Ну, скажем так, — нехотя соглашается Гарри. — В общем, не получилось тебя подготовить. Ты, как сможешь, приходи в Нору, ладно? Сама увидишь. Это… не каминный разговор.

Мерлин и Моргана! Час от часу не легче.

— Сейчас. Смогу.

Дрожащей рукой я набираю горсть летучего пороха и отправляюсь к Уизли. В их гостиной уже собрались все, кто есть в доме, за исключением Молли. Но обычная радость встречи сильно омрачена неясными намёками Гарри. Он и сейчас озабоченно потирает лоб на месте рассосавшегося шрама. Гермиона, скрестив руки, сидит в кресле. Судя по выражению лица, она в очередной раз поругалась с Роном. Рон полушёпотом обсуждает что-то с отцом в дальнем углу комнаты. Джинни мечется туда-сюда, как рыжая белка.

— А я считаю, всем надо опять перебраться к тётушке Мюриэль, — доносится последняя реплика Рона, и все взгляды обращаются на меня.

Я едва успеваю поздороваться и обнять Гарри, как он тянет меня из комнаты.

— Пошли-пошли, они так уже час пререкаются, — докладывает сын. — Ты лучше посмотри, кто сюда пожаловал!

У меня возникает острое ощущение дежавю, как будто я сейчас снова увижу Северуса. Это было бы очень неожиданно, но… с ним бывает. Однако я вижу Малфоя. Та же поза, тот же скорбный взгляд, полный бокал и хозяйка дома со сковородкой в руке и праведным гневом в глазах.

Судя по всему, Молли на правах родственницы, пусть и дальней, только что закончила читать гостю длинную и пламенную нотацию. В сердцах она на такой скорости левитирует сковороду в мойку, что Драко едва успевает пригнуться. Нашёлся-таки! Не пропало сокровище.

Выглядит он не совсем обычно. Я легко могу представить в джинсах и футболке своего сына — он из них практически не вылезает — но чтобы наследник рода Малфоев так унизился! Хуже позорился только его отец, обедавший с Дурслями. Когда-нибудь мы с Гарри обязательно посмеёмся над этим. Когда-нибудь.

— Поговорить бы с твоими родителями, да мараться не хочется, — изрекает Молли в качестве заключительного слова. — Не представляешь, Лили, как я тебе рада! Послушай-ка, что натворил этот умник! Только не засиживайся с ним — через полчаса ужин. И не надейся отвертеться от моего пирога, прикрываясь делами. Я прекрасно знаю, что вы все свободны до сентября, — она одаривает меня не терпящим возражений взглядом и снимает передник. — Ладно, оставайся тут за хозяйку. Пойду, погляжу, что они не поделили в гостиной. Мебелью ещё не кидаются?

— Пока нет, — улыбаюсь я.

Давно завидую их шумному дому! Не то, что наш… мавзолей.

Молли, вытирая руки полотенцем, бросается в эпицентр конфликта. Слышно, что там уже спорят на повышенных тонах.

— Джинни, быстро — за упырём! Рон, кормить кур — твоя очередь! — раздаются командные распоряжения матери семейства.

— Если на нас нападут Пожиратели… — вступает возмущённый басок Рональда.

— То кур они точно не накормят! Марш на улицу!

Младший Уизли угрюмо топает мимо нас к заднему крыльцу под насмешливо-холодным взглядом младшего Малфоя. Конечно — куры ведь не павлины! В дверях Рон останавливается, обуваясь в резиновые сапоги, делает знак Драко — «я слежу за тобой», делает знак Гарри — «держись», и выходит под моросящий дождь.

Чтобы меня так слушался сын!

— Куртку накинь! — кричит ему вслед Молли через полдома, но он уже не слышит.

По лицу Гарри понятно, что он лучше занялся бы курами, чем Пожирателями, но из его головы никак не выбить поручение Дамблдора. Поэтому он стоически прикрывает дверь в узкий коридор, заваленный коробками для «Волшебных вредилок», и нехотя обращает взгляд к Малфою.

— Рассказывай. Ещё раз и по порядку.

Драко сразу подбирается и отодвигает нетронутую кружку с какао.

— Я тебе не напоминалка, Поттер, — говорит он холодно.

Пожалуй, к ужину мы не уложимся.

— Свинья неблагодарная! — не выдерживает Гарри. — Извини, мам. Ты не представляешь, как он меня достал за эти годы! Уже не помню, в который раз мы спасаем его паршивую жизнь, а этот… Да ладно, что с него взять! Сам расскажу.

Я присаживаюсь на край кухонного стола, прихватываю банку с изюмом и начинаю нервно жевать за невозможностью достать сигареты. Всё-таки здесь дети. И ученики. Несуществующей, правда, школы.

— Ну, значит так, — поправив очки, начинает мой сын. — Мы решили поискать крестражи, проверить пару подозрительных мест. Но это уже не важно. Я просто объясняю, почему мы опять стали носить с собой зачарованные галлеоны. Мало ли — в засаду попадём или ещё что.