Сумасшествие без всех (часть II)

Глава 10

Среди сотни общих знакомых

И десятка фальшивых друзей

Она делает вид, что смеется,

Я стараюсь не думать о ней.

Мы могли бы служить в разведке,

Мы могли бы играть в кино,

Мы, как птицы, садимся на разные ветки,

Мы засыпаем в метро.

И.Н. Калинников

Северус держит обещание и больше не растворяется поутру. Я просыпаюсь от его ласк, оттого, что он вновь забирает меня себе, на этот раз очень тихо и бережно. Мне так тепло, что не хочется открывать глаза, и я подаюсь к нему — пусть берёт — и коротко выгибаюсь под ним. И, кажется, произношу его имя. Ничего… убийственного. Но он опять вздрагивает. Когда уже я перестану его пугать? Я решаюсь всё же открыть глаза. У Северуса такое лицо, будто вот-вот снова начнется легилименция.

— Уже пора? — спрашиваю я хриплым со сна шёпотом.

— Пора, — подтверждает он, собирая всю волю разведчика, чтобы от меня оторваться.

Отрывается. Воля у него железная.

— Нам всем лучше исчезнуть, пока не встали хозяева, — объясняет он, одеваясь. Во мгновение ока — все пуговицы застёгнуты, и шарф намотан.

А я позволяю себе помедлить пару секунд — давно не просыпалась в таком безоблачном настроении! Когда я жила в этой комнате, мне часто бывало легко и весело по утрам, но теперь я почти забыла об этом. Теперь поспать — уже удача. Сон длился не больше часа, и всё же впервые за много дней я чувствую себя отдохнувшей.

Но время не ждёт. Я поспешно сползаю с кровати, привожу себя в порядок и наскоро прибираюсь, пока Северус рассовывает по карманам всё, что ему нужно — остатки обезболивающего и загадочную чёрную мазь. Видимо, он привык путешествовать налегке, во всём полагаясь на магию. А ещё он с детства приучен довольствоваться малым.

На ходу закручивая волосы в узел, я спускаюсь следом за ним на первый этаж. И там, в бывшем кабинете Вернона, мы ещё битых полчаса пытаемся добудиться Малфоя. Без Энервейта это почти неразрешимая задача, но в конце концов таз ледяной воды на голову и четыре таблетки аспирина приводят его в чувство. К счастью, дальше у них с Северусом разные планы, но я категорически не желаю оставлять этого негодяя в доме моей сестры.

— Не верю, что я это делаю! — признаюсь я, в изнеможении падая на стул.

Почему всегда так — стоит пустить в свою жизнь мужчину, и начинаешь жить его интересами?

— Я предупреждал — не связывайся со мной, — отвечает Северус на мой невысказанный вопрос.

Предупреждал — верно. Когда не целовал и не доводил до истерики. Если предупредит ещё раз, я пренебрегу запретом на магию. Впрочем, после Авады мне его удивить нечем.

Малфою и вовсе не интересен наш обмен любезностями — он переживает, что не может отыскать волшебную палочку в то время, как его призывает Лорд. В конце концов мне это надоедает, и я отвешиваю ему пару затрещин, чем окончательно привожу в чувство. Судя по недоброй усмешке.

— Будь у меня палочка… — начинает он с холодной яростью.

— Будь у тебя палочка, я бы тоже поколдовала, — заверяю я, вытирая руку о мантию.

Это ему за то, как он обращался с семьёй Петуньи, пусть Дурсли и не вспомнят об этом. Зато я вспомню. Сколько ж развелось этих Пожирателей Смерти?! Ненавижу.

— Не пора ли нам всем разойтись своими дорогами? — прохладно напоминает Северус.

Малфой, чуть пошатываясь, обращает ко мне исполненный гнева взгляд.

— Только после того, как эта...

— Назовёшь её грязнокровкой, убью, — мягко предупреждает мой друг.

Люциус слегка колеблется.

— Не успеешь.

— Успею.

— А ты не чересчур предан Ордену, Северус? — вежливо осведомляется Малфой. — Не лучше ли было в таком случае позвать Артура или Стерджиса? Раз тебе так не терпелось с ними связаться!

Я не вмешиваюсь в их обмен любезностями, только достаю на всякий случай волшебную палочку. Но Северус настроен благодушно.

— Где ты пропадал раньше, Люциус? — спрашивает он с ядовитой усмешкой. — С тобой деятельность всего Ордена и лично моя работа были бы куда эффективнее.

— Ты такой смелый, поскольку уверен, что Тёмный Лорд не вернётся? — в тон ему отвечает Малфой. — Зря. Он всегда возвращается.

Ну хватит, пожалуй.

— Забирай свою палочку, и расстанемся врагами, — говорю я Люциусу, отдавая ему ключ от кухонного шкафчика, и покидаю кабинет.

Дальше дела идут быстрее — мы разбредаемся по разным комнатам, чтобы одновременно наложить Обливиэйт на Дурслей. Я и Северус отправляемся к Петунье и Вернону. Люциус берёт на себя Дадли. Надеюсь, он не сделает моего племянника полным идиотом.

Мы решили, что версия с внезапным гриппом, подкосившим всю семью, будет выглядеть наиболее правдоподобной. Создать такое наваждение не особенно сложно. Едва я заканчиваю изменять память сестре, из соседней комнаты доносится хлопок аппарации. Что возьмёшь с Малфоя? Я едва успеваю обнять Северуса:

— До встречи. Не исчезай…

И он исчезает, молниеносно развернувшись на месте. Я невольно вздрагиваю. Уже и забыла, что он волшебник!

В ту же секунду в коридоре раздаются похожие хлопки. Я дополнительно усыпляю чарами семейную чету, усыпляю Дадли, проходя мимо его комнаты, поворачиваю к входной двери и нос к носу сталкиваюсь с аврором. Всего их семеро. Это впечатляет. В очередной раз объясняю, кто я, и что тут делаю. Даю пару автографов. Предлагаю чай. Авроры отказываются от чая, ссылаясь на напряжённую работу. Проверяют, всё ли в порядке, вредноскопом и карманным проявителем врагов. Извиняются ещё раз и аппарируют.

Я чувствую себя чудовищно. Северус был тысячу раз прав: не по мне это — городить одну ложь на другую! Если он снова объявится, я могу сказать, что передумала. Он поймёт и даже обрадуется.

Я не передумаю.

Я методично обхожу дом, возвращая всё в надлежащий вид. Склеиваю вазу, удаляю со столика штативы и пятна от снадобий, удаляю кровь с простыней и ковра. Поцарапанный подоконник не трогаю — пусть так и остаётся. Наоборот, накладываю чары, которые будут отталкивать любую краску. И буквы наших имён пусть тоже никто не трогает. Я хочу помнить, если ещё когда-то сюда вернусь.

Впрочем, почему бы нам с Туньей и правда не повидаться? Разве в последнее время с ней происходило из-за меня что-нибудь недопустимое и волшебное?

Я обвожу прощальным взглядом вид из своего окна и касаюсь пальцами содранной полосами краски. А потом забираю мантию-невидимку и исчезаю оттуда.

* * *

Пока Гарри в Норе, мне не надо ничего объяснять про палочку и мантию, а дальше будет видно. Сын связывается со мной ещё до завтрака через камин в столовой. Словно чувствует неладное.

— Ну как, ты была у Дурслей? — спрашивает он после обмена приветствиями.

— Была. В общем, всё прошло неплохо, но всё равно закончилось Обливиэйтом.

А что я должна говорить ребёнку? Что проболтала ночь напролёт с профессором Снейпом? О том, о сём, о нём, о Волдеморте… Даже без подробностей это прозвучит в высшей степени странно. И, боюсь, потянет за собой подробности, к которым я не готова. Я не Северус — ему ложь даётся легче, чем правда. А я могу разве что промолчать.

Гарри за стеной волшебного пламени вздыхает сочувственно, но с пониманием.

— Ничего, в следующий раз повезёт больше! Ты ещё не надумала нас навестить? Миссис Уизли будет рада! Что ты там одна всё время?

Видимо, он боится, что я-таки сломаю ногу на лестнице. Или захлебнусь в ванне. Или кто-нибудь ещё нападёт на дом.

— Вас там и так битком, Гарри, — отмахиваюсь я. — А мне надо спокойно работать. Не волнуйся — защитные чары обновлены, никто сюда не проберётся. Не бросать же штаб-квартиру Ордена без присмотра!

Я знаю, ему хорошо у Уизли. Там его друзья и его любовь, и старый заброшенный сад, и весенние поля, по которым можно бродить часами. Всё, в чём для Гарри с детства заключалось счастье. Пусть отдохнёт. А мне в самом деле нужно готовиться к занятиям. Но читать я могу и ночью.

— Ладно. Скажи, как заскучаешь, — отвечает мне сын, уже переключившись мыслями на что-то другое. — Слушай, мам, тут такое дело…

Он прерывается на полуслове и поворачивается к тем, кто находится с ним в комнате, с просьбой орать потише.

— Ты хорошо спал? — спрашиваю я, обеспокоенно. — Уроки делаешь?

В Норе не так-то просто сосредоточиться при всей моей любви к Молли. То взорвут что-нибудь, то притащат какую-нибудь живность.

— Да, мам, я учусь, — убедительно заверяет Гарри. — Если я и в этом году не поступлю в Аврорат, то съем свои очки. Я что хотел-то…

— А поесть не забываешь? А то будешь, как отец, маяться гастритом.

Гарри выдерживает непонятную паузу, после чего произносит немного другим тоном:

— Мама, я в порядке. Правда. Со мной тут ничего не случится. Я попозже ещё свяжусь, ладно?

Он пропадает, и огонь в камине гаснет. А я сажусь завтракать в одиночестве и размышляю о том, что разговор получился какой-то невразумительный.

— Кикимер, — обращаюсь я к накрывающему на стол домовику. — Я хочу, чтобы ты каждый день навещал Гарри в Норе. Узнавай, всё ли у него в порядке.

— Хорошо, миссис Поттер.

Кикимер — профессиональный эльф, он не удивляется и не задаёт лишних вопросов. Я сама их себе задаю. Например, что мне делать дальше? Есть два места, куда не помешало бы наведаться. Тем более, что Северусу туда путь заказан. Поколебавшись, я решаю для начала посетить упомянутую им больницу святого Мунго. Не потому что мне пора подлечить нервы — нервы подождут. А потому что там мог сгинуть крестраж.

Но не искать же крестражи на голодный желудок?! Чтобы не обижать домовика, я добросовестно заканчиваю завтрак, благодарю его и отправляюсь на крыльцо — аппарировать. Перемещаться из комнат я не рискую — дом вполне может сделать так, что меня расщепит.

— Чтоб тебя расщепило, грязнокровка! — догоняет меня скрипучий голос Вальбурги.

С этим добрым пожеланием я оказываюсь у центрального входа больницы. То есть, у рассохшихся дверей старого универмага с табличкой «Закрыто на ремонт». Чтобы пройти сквозь витрину, я должна сообщить причину своего визита, но причина у меня есть. С ней я и обращаюсь к миловидной ведьме за справочным столом. На самом деле там большая очередь, но все расступаются с уважительным шепотом: «Лили Поттер…». Мне даже становится неудобно, но я всё же довожу дело до конца. Объясняю, что где-то потеряла выданное мне на руки заключение целителей, а оно очень нужно мадам Помфри. Чтобы я могла продолжить лечение в Хогвартсе.

Лечить мне нечего, но это дело десятое.

— О! Но разве Хогвартс не закрыт? Пока не будут пойманы беглые Пожиратели? — шёпотом спрашивает дежурная ведьма.

Вот, какая версия бытует в народе.

— Но ведь их скоро поймают! — заявляю я без тени сомнения. — Так куда мне пройти?

— Да-да, вам на пятый этаж.

Я миную двустворчатую дверь и направляюсь прямо по длинному коридору, озарённому парящими в прозрачных сферах свечами. Я не тороплюсь и даже улыбаюсь встречным целителям. «Лили, во что ты влезла со своей причудливой гриффиндорской логикой?» — насмешливо звучит у меня в ушах. Чёрта с два! Если он может, то и я смогу.

Вместо пятого этажа, я поднимаюсь на второй и успеваю заглянуть в палату, где некогда лежал Северус. Правда, теперь здесь размещаются сразу трое волшебников. Они немедленно меня узнают, и мы обмениваемся несколькими незначащими фразами. Ума не приложу, куда тут мог закатиться крестраж?! По-моему, дело пустое.