Межкультурные коммуникации

— Утвердительно. Широко известно, что вулканцы являются вегетарианцами. Однако физиологически мы способны усваивать животный белок. Хотя он никогда не составлял основу нашего рациона, в эпоху до Сурака мы употребляли мясо наравне с растительной пищей.

Аманда даже прекратила резать цукини.

— Понятно, почему вы отказались от мяса, пока оно добывалось естественным путём. Но сейчас даже если мясо не реплицированное, оно не… настоящее. Не было никогда живым. Почему вы по-прежнему отказываетесь от него?

— Есть научные данные, которые указывают на негативное влияние продуктов, содержащих животный белок, на эмоциональный контроль, — последовал ответ.

Рататуй отправился под крышку. Аманда произнесла негромко:

— Скоро Рождество.

Она почему-то забыла об этом. Впервые. И Роза замоталась с работой и Фрэнком, не напомнила.

— Я знаком с концепцией этого праздника, но не смог её понять.

Аманда рассмеялась.

— Мало кто может. Думаю, если я завтра устрою по классам опрос, почему Рождество так называется и кто же в этот день родился, мне ответят единицы, и далеко не факт, что все люди попадут в их число.

— Мистер Эдисон выслал мне и ещё четверым представителям миссии приглашение на официальное мероприятие, посвящённое празднованию Рождества, назначенное на семь часов ровно 25 декабря 2226 года по земному времени. После получения приглашения я ознакомился с информационными материалами, посвящёнными этой традиции.

— Мероприятия, — скривилась Аманда. — Будет скучно. Все ходят кто в форме, кто в костюмах, неискренне желают друг другу счастья, завидуют тем, кто сидит в это время с семьями.

— Вы оцениваете данное мероприятие негативно?

Пока рататуй готовился, она решила уйти в гостиную и устроилась в любимом кресле. Сарек сел на диван.

— Однозначно негативно. Рождество — это не праздник для больших компаний. Если бы… — она вздохнула, — мама с папой успели вернуться домой, у нас было бы отличное Рождество. С подарками, подгоревшей индейкой, фальшивой музыкой и чудовищными украшениями по всему дому, — говоря, она улыбалась всё шире, а под конец рассмеялась, представив, как это должно звучать для Сарека. — Просто не обращайте внимание, это ностальгия. Вам бы точно не понравилось.

— Отрицательно. За исключением употребления в пищу некорректно приготовленного продукта, содержащего животный белок, я нахожу всё, что вы перечислили, интересным опытом.

— Я бы вас пригласила, — честно сказала Аманда, — если бы родители не торчали где-то в глубоком космосе, а Роза не сходила с ума по Фрэнку.

Вероятнее всего, она отправит Розу к Фрэнку, а сама заглянет в бар.

— Если вы сочтёте это допустимым, — проговорил Сарек, — то вы могли бы посетить официальное мероприятие мистера Эдисона.

И, чёрт возьми, Аманда действительно задумалась о том, чтобы пойти. Посмотреть на верхушку дипломатического корпуса, прогулять платье, просто… просто согласиться на приглашение Сарека, наплевав на то, куда именно он её зовёт. Вот только всё это было бы, выражаясь вулканскими понятиями, неразумно.

— Думаю, это не лучшая идея, — сказала она, понимая, что не сможет скрыть сожаления. — Мне там нечего делать, будет много неловкости и ненужных вопросов. Схожу в бар, развеюсь, а вы потом мне расскажете, насколько было скучно.

Некоторое время стояла тишина.

— Я не могу понять, — сказал Сарек, — диссонанса между вашими словами и эмоциями.

— Обычный человеческий хаос, — ответила Аманда. — Надо проверить рататуй.

Она встала, но уйти не успела. Не меняя положения на диване, Сарек протянул ей руку. Аманда замерла, настороженно изучая диковинную картину. Каменное выражение лица Сарека ничуть не помогало решить, что теперь делать.

Очень медленно, не понимая, боится она спугнуть Сарека или сбежать сама, Аманда протянула руку. Её пальцы замерли в нескольких миллиметрах от его, так, что даже ощущалось тепло. Хотелось дотронуться. И было страшно, но не по-настоящему, а по-детски, когда специально накручиваешь себя на гравитационных аттракционах. Потому что на самом деле бояться было нечего.

Сарек оставался неподвижен, и Аманде пришлось самостоятельно преодолеть оставшееся крошечное расстояние, коснуться горячих кончиков пальцев. Чужие эмоции не оглушили её в этот раз. Они ощущались где-то в стороне, как воспоминание, не тревожное, а приятное. Казалось, к нему легко вернуться в любой момент, но оно не давит и не требует к себе внимания. Просто есть, тёплое, светлое.

Зрение не туманилось, и Аманда отлично видела и спокойное лицо Сарека, и их соприкоснувшиеся руки.

Где-то очень далеко по таймеру отключилась плита. Тихий писк прошёл мимо сознания, не разрушил удивительное волшебство. Зато невероятным образом придал смелости Аманде. Поймав взгляд тёмных глаз Сарека, она медленно провела пальцами вниз, к ладони, останавливаясь перед каждой фалангой. В центре ладони замерла, чувствуя биение чужого пульса, и двинулась к большому пальцу, обвела его по контуру, слегка задев жёсткий ноготь. Мыслей благополучным образом не осталось, только ощущения, здесь и сейчас. Та же тишина, что и во время прогулок в снег и дождь, что и на море. То же трепетное созерцание. С одной разницей — созерцала она отнюдь не природное явление.

Внезапно ситуация изменилась. Лёгким неощутимым движением Сарек повернул её руку ладонью вверх, и теперь это его пальцы касались её кожи, ставшей внезапно невероятно чувствительной. От этого стало действительно трудно держаться на ногах. И дышать.

Это походило на поцелуй. Так ощущалось. От него кружило голову, хотелось, чтобы он длился и длился. Подушечки пальцев покалывало, отдавалось в губы.

Когда Аманде показалось, что она просто не может больше стоять, Сарек, не разрывая, но и не углубляя прикосновения, помог ей сесть на диван. И тут же ногтем провёл по ладони к запястью. Рукава футболки показались непристойно короткими, совершенно ничего не скрывали. Волоски на предплечье встали дыбом, и горячая ладонь длинным медленным движением пригладила их.

Сердце билось в ушах и в горле. От прикосновения к сгибу локтя хотелось закричать, только воздуха в лёгких всё равно не осталось. И зажмуриться. Но это бы значило перестать смотреть Сареку в глаза, а на это она бы ни за что не согласилась.

Когда стало казаться, что она просто сейчас сойдёт с ума, потеряется в этих ощущениях целиком и никогда не захочет возвращаться, Сарек вдруг расслабил руку, словно сдаваясь.

Поражаюсь собственной смелости, Аманда подцепила рукав его туники, сдвинула его, обнажая смуглую, с оливковым отливом кожу. Одним пальцем провела по линиям зеленоватых вен. Вернулась обратно к пальцам, не разрывая контакта, и погладила по руке всей ладонью.

А потом Сарек медленно шевельнул кистью, улучил момент и скользнул пальцами между пальцев Аманды. Руки сцепились в замок.

Аманда впервые отвела глаза от лица Сарека, посмотрела на их руки. И всё-таки зажмурилась.

Тёплые чужие эмоции плескались теперь совсем близко, как летнее море. Лёгкими волнами и пеной касались сознания, веяли бризом.

Постепенно, словно просыпаясь в выходной день без будильника, Аманда приходила в себя. И точно так же ещё немного длила ощущения, не желая открывать глаза и пробуждаться.

В реальности она по-прежнему сидела на диване рядом с Сареком. Их пальцы были переплетены.

Мысли понемногу возвращались, но какие-то напуганные, взъерошенные, невнятные. По человеческим меркам это был тот самый момент для неловких не то оправданий, не то извинений и попыток решить, случайно всё вышло или нет, и как к этому относиться.

Говорить ничего не хотелось — и Аманда промолчала. А когда нашла в себе достаточно силы воли, встала, с сожалением отпуская руку Сарека, и разложила по тарелкам рататуй.

Во время еды можно было молчать, только изредка пересекаться взглядами поверх стола.

Тишину нарушил Сарек. Он произнёс:

— Логично и разумно… — и замолчал. Аманда отлично угадала, что он хотел сказать. Она была даже согласна, хотя и не полностью. Но была уверена, что это понятно без слов. Особенно без слова «логично».

Прежде чем отпереть дверь, Сарек, уже надев длинное плотное одеяние, снова коснулся руки Аманды, провёл двумя пальцами по её, от ладони к кончикам.

Поцелуй на прощание, чёрт его возьми. Аманда, приподнявшись на цыпочках, едва-едва коснулась губами уголка губ Сарека. А потом всё же повернула ручку и распахнула дверь. Сарек вышел и широким шагом направился по улице.

«Живите долго и процветайте» не прозвучало.