Помни меня

Эта чернота и пустота, отчаяние и полнейшее непонимание заполняют все вокруг, передаются Северусу и это настолько невыносимо, что он старается поскорее покинуть ее сознание, оглушенный рвущими душу эмоциями, который сам не испытывал очень давно, но тем не менее они ему хорошо знакомы из детства. Того самого детства, где он был потерянным ребенком, который не знал кто он, как ему жить, и был не нужен даже самому себе.

Снейп отступает на шаг, пустым взглядом глядя на то, как она оседает по забору, не отрывая от него взгляда. Из носа по подбородку струится кровь, пачкая губы, и когда она улыбается, улыбка выходит кровавой и жуткой.

— Понравилось? — спрашивает она, и Северус отступает еще на шаг.

Что же он наделал? Открывшаяся перед ним картина и трагедия, загубленная жизнь, все это производит впечатление. Он убил Гермиону Грейнджер. Но кто остался вместо нее? Он даже не подумать не мог, что ей будет настолько невыносимо.

Он порывисто отворачивается, мантия взлетает, поднимая пушистые снежинки, а затем чеканным шагом уходит в тень, чтобы оттуда, трансгрессировать из этого места, подальше от нее.

А Гермиона из-под полуопущенных ресниц, смотрит на удаляющуюся черную фигуру и вдруг не может сделать вдох, ком встает в горле, мешая дышать. Слезы наворачиваются на глаза. Она знает его, этот силуэт. Это он уходит от нее во сне каждую ночь, он ей снится. И это его она рисует каждый чертов раз. Гермиона вытягивает руку, желая окликнуть, но он уже растворяется во тьме с негромким хлопком.

* * *

Март, 2000 год.

Высокая фигура, закутанная в черную дорожную мантию и идущая по вымощенной светлой плиткой аллее, совершенно не согласуется с нежно-розовым цветом сакуры, голубым небом и ярким солнечным светом. Он как что-то грязное, поглощающее свет в этом прекрасном месте, нарушающее его гармонию. Впрочем, настрой у человека полностью сочетается с его темными одеждами.

Северус мрачно осматривает большой массив строений соединенных друг с другом мостиками в традиционном японском стиле. Красные стены, черные крыши, изысканные изгибы которых создают неповторимость архитектуры. И все это утопает в цветущих сакурах, ухоженных прудах и каменных садах. Не будь у Северуса такого мрачного настроения после долгой дороги, он бы восхитился открывающимся зрелищем.

Стоит ему подойти к кованым изящным воротам, как они медленно раскрываются, а вдали он видит идущего к нему Ёсиду. На этот раз мастер облачен в традиционную одежду: черное кимоно, расписанное рунами, а волосы стянуты в пучок сзади. На лице застывает благодушное выражение, уголки губ чуть приподняты в улыбке, но этим Северуса не обмануть. Он видит его насквозь — любопытство раздирает мастера, но беспокойства в нем ни капли.

Когда Северус останавливается напротив Ёсиды, они обмениваются приветственными поклонами, и тот жестом приглашает пройти за ним.

— Вы выглядите уставшим, профессор. Должно быть, дорога вымотала вас, — вежливо произносит Ёсида. — Я приказал приготовить постель, чтобы вы могли отдохнуть перед нашим разговором.

— Благодарю, мастер, — сухо отвечает Северус, следуя за мужчиной, — отдых мне не нужен. Время не ждет. Давайте перейдем сразу к делу.

Ёсида таким ответом удовлетворен, видно, что его раздирает жажда знаний и любопытство, и отдых он Северусу предлагает только из вежливости, о которой помнит.

— Тогда пройдемте за мной.

Они проходят в один из домов, попадая в простую комнату, где посередине стоит низкий столик, вокруг которого брошены подушки. На столе уже подготовлен чайник, из носика которого идет пар. Ёсида словно знал, что его гость не пойдет отдыхать.

— Итак, профессор Снейп, вы расскажете мне о причине своего приезда? — интересуется, разливая ароматный чай по небольшим чашам; первую протягивает гостю.

— Вы прекрасно ее знаете. Дело в мисс Грейнджер, — Северус берет чашу и с удовольствием отпивает горячий вкусный напиток.

— Девушка до сих пор жива? — сдержанно интересуется Ёсида, тоже делая глоток, но Снейп замечает, как блестят его глаза.

— Жива, — мрачный тон заставляет мастера прищуриться, он уже знает, что не благодаря взаимной любви. И Снейп, понимая, что так вести разговор можно долго, рассказывает сам во всех подробностях все, что произошло за это время. Вплоть до их последней встречи, опуская только детали о ментальном состоянии Гермионы.

После того как рассказ заканчивается, между ними повисает тишина и еще долго никто не нарушает ее. Ёсида в задумчивости смотрит в стену, по его лицу видно, что он о чем-то активно размышляет. Снейп же просто сидит, переводя дух и радуясь этой небольшой паузе. Рассказывать об этом мастеру почему-то оказалось сложнее, чем он представлял.

— Признаться, такое за свою практику я слышу впервые, профессор Снейп. Более того, я ничего подобного не встречал ни в одной книге, ни в одном трактате, — наконец тянет Ёсида, все еще не вынырнув из своих мыслей до конца. Немного помолчав, он смотрит прямо в глаза Северусу и продолжает: — Ханахаки можно убрать лишь двумя способами: операция или взаимность. Никакие другие способы не работают. То, что сделали вы крайне необычно, хотя и чревато своими последствиями. Насколько я могу судить, это притормозило болезнь, оглушило, но это не могло ее уничтожить.

— Значит, это все-таки ханахаки? Оно в ней до сих пор, пусть даже и не может проявиться так, как раньше?

Ёсида кивает, чем больше он думает об этой ситуации, тем сильнее загораются огнем его глаза.

— Возможно, она просидела бы в ней без симптомов не один год, но вы сами того не зная, установили между собой и ханахаки прочную связь.

Северус хмурится:

— Каким образом?

— Оставили цветок рядом с собой. Вы уже наблюдали, как они реагируют на вас? — он впивается взглядом в Снейпа, и тот кивает. — Между вами и цветами на определенном этапе есть связь. Между цветами внутри Гермионы и теми, что рядом с вами — тоже. Понимаете?

Северус выдыхает, прикрывая глаза. Злость на самого себя бурлит внутри. Да, теперь он понимает.

— Вас не было рядом с девушкой, но каждый раз, когда вы работали рядом с лилиями, вы влияли на ханахаки внутри нее, даже не подозревая это.

Они снова некоторое время молчат, потом Северус спрашивает:

— Как теперь будет проявляться ее болезнь?

— А вот это, профессор Снейп, самый интересный вопрос. Уникальность случая не дает спрогнозировать ничего. Нам неизвестны такие случаи, и Гермиону лучше бы привезти сюда, чтобы она была под контролем и наблюдением. Наверняка, болезнь доставляет ей мучения даже без привычных симптомов. Может быть, ее состояние сейчас даже хуже чем было при обычном течении болезни.

Северусу эта идея совсем не нравится. Этому мастеру только дай волю, он разберет ее на атомы. Видит, как горит огонь интереса в глазах. Ему знакомы такие порывы, стремление узнать новое, экспериментировать несмотря ни на что. Игнорируя предложение Ёсиды, Северус задает очередной вопрос:

— Я что-то могу для нее сделать или после того, как я перестал иметь влияние на болезнь в Министерстве она мне больше не подчиняется?

Ёсида задумчиво водит по губам и жмет плечами.

— Необходимо провести эксперименты, чтобы узнать наверняка…

— Какого рода?

Мастер прищуривается и кивает. А потом пускается в рассуждения, которые строятся на одних предположениях. Северус понимает, что с уверенностью говорить в такой ситуации ни о чем нельзя, поэтому не осуждает Ёсиду. Они беседуют несколько часов, им приносят ужин, потом снова чай, и на землю уже опускается ночь, а они все беседовали, строя гипотезы и сильнее погружаясь в фантазии.

За несколько минут до полуночи Северус поднимается, собираясь уходить. От ночлега он отказывается. Благодарит Ёсиду и прощаясь, уходит.

На улице он вдыхает полной грудью, желая привести мысли и чувства в порядок. До чего необычная болезнь, такая сложная и категоричная. Тяжело осознавать, что столько преступлений совершенных им в адрес Гермионы были напрасны. Каждый раз, когда он стоял перед выбором между ее жизнью или смертью, он всегда выбирал жизнь, любой ценой. Каждый раз это было его решение. Но к чему оно привело… каждый раз он был обречен на провал.

В голове снова зазвучали слова Ёсиды: «подобно тонкой траве, своей жаждой жизни пробивающей асфальт, эти лилии обладают такой жизненной силой, что невозможно с ней не считаться».

Северус думал, что обманет ее, уничтожит вместе с памятью о себе. Но все оказалось гораздо сложнее. И когда этому придет конец, Снейп не знает.

Ворота за ним закрываются, и он позволяет себе минуту постоять, любуясь дорогой, объятой цветущими деревьями, которые подсвечивает лунный свет. Волшебное зрелище.

Северус оборачивается на раскинувшуюся больницу, которая ничем не напоминает привычные здания и думает, может это шанс для Гермионы. Перед самым уходом, почти в дверях, Ёсида говорит:

— Вам нужно определиться, профессор, какую позицию вы займете теперь и строго следовать ей. Либо вы уничтожаете цветок, который хранили все это время, тем самым ослабляя связь и отходите в сторону, позволяя теперь уже ей полностью самостоятельно принимать решения касательно себя, даже если она захочет прибыть сюда. Либо взять ответственность за свои чувства и попробовать дать им шанс. Вы слишком много сделали и продолжаете делать для человека, к которому ничего не испытываете. Вам нужно определиться, каков будет ваш дальнейший путь.

Северус не отрицает, что Гермиона стала ему чуть интересна, что она привлекла его внимание, он желал ее и мог бы быть рядом. Но это он понимает слишком поздно, тогда, когда той, кто стала ему небезразлична больше нет. А болезнь не потерпит притворства, ее не обмануть. Так стоит ли пытаться?

Быстрым шагом идя по дороге залитой лунным светом, Северус мысленно соглашается с Ёсидой, — да, для начала ему нужно определиться.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

--------------------

Примечания:

Да, вы правильно все поняли. Я обязательно напишу продолжение этой истории, которая будет уже совсем о другом. А в Помни меня я, наконец, ставлю точку и, если честно, испытываю облегчение до слез.

Эта история красной нитью прошла через весь пиздец моей жизни. Вместе с ней я разрушилась полностью, а потом собрала себя по частям.

Я бы не дописала фанфик, если бы не моя маленькая команда, которая помогала мне во всем и безумно поддерживала: My Nightingale и White_Woman. Спасибо за терпение и тепло, за бесконечные, обсуждения и честность.

Но так же я бы не прошла этот путь без вас, дорогие читатели. Спасибо что доверились снова и читали этот впроцесник, который, к сожалению, обновлялся не так часто. За эмоции и вашу поддержку, за мнение и принятие. Вы для меня бесценны, в таких тяжелых работах как эта (тяжелых именно для автора в эмоциональном плане) без вас никуда. А сколько вашего творчества было за это время? ммм, помню, что не раз вытирала сопли и шла писать, потому что вы снова поддерживали меня, творя свое волшебство. Все ваши рисунки и коллажи у меня в отдельной папочке на компьютере. Спасибо

Обязательно делитесь своими впечатлениями от работы в комментариях, это важно даже спустя годы, точно вам говорю. Расскажите, что понравилось, а если не понравилось, то тоже можете поделиться этим, только корректно.