Мир, лишённый тайн

Глава 13

На экране большой плазменной панели диктор телевизор рассказывал последние новости:

«После очередной ежегодной „гриндадрап“, древнейшего традиционного китобойного промысла, в котором участвуют многие мужчины и подростки, проживающие на Фарерских островах, принадлежащих Дании. Во время которого было убито около трёхсот чёрных дельфинов. О чём мы уже рассказывали в наших репортажах. Произошло ещё более жуткое преступление. Гриндадрап, уже не являющееся действом, необходимым для добычи пропитания и других ресурсов, в настоящее время символизирует для местных жителей часть культурных традиций, в том числе как посвящение молодых людей в мужчин и добытчиков».

На экране, в кровавом океане группы из нескольких мужчин резали длинными ножами и другими специальными заточенными предметами, дельфинов, загнанных на мелководье катерами и лодками. Затем картинка сменилась. И видео стало показывать какие-то дома огороженные сигнальными заградительными лентами «crime scene do not cross» и полицейскими охраняющими подходы и бегающими на заднем плане. Следом изображение замуареных трупов людей в различных позах и местах. А под конец ряд коротких сюжетов, где также половина экрана было закрыто от просмотра, но было понятно, что какой-то человек в разных помещениях режет ножом спящих людей и расстреливает из автоматического оружия с глушителем, пытающихся оказать сопротивление и убегающих. И на этом фоне диктор продолжал своё повествование:

«Но не все согласны поддерживать эту варварскую традицию. Многие организации и люди выступали за запрет гриндадрапа. Пытаясь надавить на правительство и островные власти, устраивая протесты и митинги. А двадцати четырёх летний житель города Торсхавн Хёгни Йенсен, при помощи таймстриминга определил какое-то количество устроителей этой охоты и особо активных его участников. После чего на следующую ночь проникал в их дома и убивал спящих и всех, кто пытался избежать расправы или выдать раньше времени начатую им бойню. В общей сложности им было убито шестьдесят три человека, среди них девять женщин и четыре подростка, также двадцать восемь человек получили различные ранения. Утром Хёгни сам явился в полицию и сдался властям сказав: „Теперь я настоящий мужчина и охотник на зверей“. На возражения, что он убивал людей. Йенсен ответил: „А кто большее животное, у кого больше интеллекта и у кого больше прав на жизнь, это спорный вопрос“. Некоторые показанные в репортаже видео были нами взяты также из хронопласта и…»

Человек, сидящий невдалеке от телевизора, выключил звук.

— Видал, Петрович, что творится в мире? — обратился он к своему гостю и подчинённому, присутствующему в комнате шикарного загородного особняка.

— Это «вышка» или «Пж», — ответил тот.

— Это же Дания. Какая там «вышка». Там и пожизненного заключения-то не добьёшься. Отсидит лет семнадцать и выйдет. А может, и того меньше.

Пройдясь до бара и достав бутылку с коньяком, хозяин особняка вернулся на своё место и продолжил:

— А этот Хёгни навёл меня на интересную мысль.

Фёдор Константинович Романов, со звучным погонялом «Князь Романов» или просто «Князь», в прошлом был лидером одной из преступных группировок. И на его руках было достаточно крови. Ещё больше крови было на его совести. Но криминальная фортуна, а, возможно, определённо «развитый» интеллект, как он сам считал, уберегли его как от тюрьмы, так и даже от фигурирования в уголовных делах как свидетель. И в настоящее время, как и большинство выживших представителей удачливой братвы, он был вполне успешный бизнесмен, занимающийся законным получением дивидендов от правильно вложенных денег. Правда, иногда всё же приходилось рисковать и даже терять награбленное, но на нуле он никогда не оставался, за промахи очень переживал и даже брался иногда за старое.

К появлению TSTV Фёдор Константинович отнёсся очень негативно. Потому как понял всю перспективу открывшихся новых возможностей по отношению к себе. Подозревая, что действовать в сложных ситуациях криминальными методами уже опасно и не желая беспокоить свои вклады и инвестиции, он даже был вынужден иногда занимать деньги, чтобы закрыть «бюджетные дыры».

— Заметь, Романыч, опять этот хронопласт.

— Заметил. У меня вон тоже четыре киндера на зарплате сидят и по очереди таймстримят. Когда по заданию, а в основном все подходы к участку контролируют. Ни одна собака незаметно не проберётся. Не говоря уже о ментах и киллерах. Кстати, о последних. Им теперь работы не будет. Потому как и заказов не будет. Дураков нет. Хотя этот Хёгни… — Князь замолчал и пальцем погрозил телевизору, на котором, судя по картинкам, уже рассказывали о политике.

— Вот-вот. И не только у них проблемы из-за этой херни. Прихожу тут на днях домой, а моя… Чего задержался? Ласково так спрашивает. Говорю, на совещании был. А сам смотрю вроде глаза у жены заплаканные. Кушать спрашивает будешь? Я говорю. Буду. Приходим на кухню, жена включает телевизор, а там видео с флешки, как мы с Михалычем только что в сауне с девочками кувыркались. Спрашивает. Ну и как совещание понравилось. Ну я начинаю, что это один раз, больше не повторится. Она. Ага-ага. Смотрю, а по телику уже все серии наших «совещаний» подряд идут. В общем, заплакала. Попытался успокоить, но она говорит либо ты щас уходи, либо я уйду, не хочу тебя сегодня видеть. Еле уговорил пока на развод не подавать, — допивая очередной бокал, пожаловался гость.

— Да-а-а… И тут нас обложили.

— Так в чём мысль-то, Константиныч?

— Нет. Мой друг. Теперь некоторые мысли вслух лучше не озвучивать, а если и озвучивать, то в определённых местах и условиях. Чуть позже расскажу…

— Какие перспективы открываются перед журналистами, — задумчиво проговорил Романов, опять глядя на телевизор, и включил звук, когда на экране появился президент.

«Часть изменений, которые будут внесены в Конституцию, в Конституционные законы, в ряд Федеральных законов и законодательства регионального и ведомственного характера, не требуют обсуждения, ввиду неизбежности наступившей реальности и необходимости построения правового поля с учётом произошедших изменений. Также как приведение в дальнейшем всех местных законодательных актов в соответствии с верховенством права. Подобные нормы права приняты уже в нескольких европейских странах. На обсуждение же референдума выносятся вопросы, касающиеся только нескольких новых статей главного закона нашей страны, которые допускают несколько вариантов своей трактовки и дальнейшей реализации. Это ключевые вопросы, затрагивающие такие понятия, как обратная сила закона, сроки давности по преступлениям и правонарушениям, а также частично свободы, личной тайны и…»

Дальше Романов слушать не стал и выключил телевизор совсем.

— Ну вот и всё. Наша жизнь на территории России заканчивается. Придётся переезжать. Но перед этим собрать долги и простить тех, кому должен я. * * *

Глюч смотрел последние новости на Rutube, внимательно слушая обсуждения «экспертами» последних принятых и проектов законов. Мнения и оценки были столь противоположными и иногда вызывающие такое совершенное недоумение своими фантазиями, что у него возникало острое желание добраться до студии, где это всё снималось и набить некоторым морду. К слову сказать, периодически в студиях и так возникали драки, так как просто орать друг на друга, доказывая свою правоту, уставали и эти проплаченные, а также некоторые истинно верующие в произносимую чушь, шуты. Амосов запоминал особо не понравившихся представителей этой братии и делал необходимые записи, планируя в ближайшем будущем набить им морды, на просторах интернета.

За последнее время он со своим другом значительно поднаторели в искусстве взлома и похищения данных. Им даже удалось хакнуть несколько банковских операций, соединив возможности таймстриминга и взлома баз данных. Правда, придумать безопасный вывод электронных денег в наличность, без неизбежной, в этом случае, смены места жительства, пока не получалось. Можно сказать, богатство есть, но воспользоваться им было нельзя, особенно теперь.

Ближе к вечеру пришёл Фрагер.

— Ну что? Началось. Звонил учитель. Заказчик дал команду на активацию вируса и начинать атаки, — сообщил он, как только поздоровались. — Так что давай перекусим и пойдём ключ активатор сбрасывать. Ну и новостные сервера обновим, и потоковые камеры заглючим.

Хакеры переместились на кухню.

— Слушай, я вот тут думал, — жуя пиццу, решил озвучить мысли Денис, — глупо получается. Мы вроде бы выступаем против этих фиговин. Однако своими действиями полностью дискредитируем видеокамеры, электронные системы хранения и имитаторы искусственного интеллекта. Не оставляя властям выбора как только, наоборот, опираться исключительно на хронопласт.

— А ты ещё не понял? Это всё повод. Цель нашего заказчика совсем в другой плоскости, — Артур долил себе кофе. — В основе всего деньги. Да и мы с тобой приятно обогащаемся за своё увлечение. И наш учитель хоть и говорит о возвышенных идеях, но не прочь зарабатывать. Я больше чем уверен, если бы за это не платили, он вообще ничего бы такого не делал. Когда в стране бардак гораздо легче воровать, обделывать всякие делишки и при этом не быть пойманным. Ты прикинь, какой кипишь начнётся сейчас. Да ментам и властям просто не хватит ресурсов, человеческих ресурсов, за всем уследить. И разгрести такое количество событий они не смогут и в дальнейшем, а потому от многих мелочных пропаж и нарушений они просто отмахнуться. Надо только нам правильно лавировать.

— О! Так и нам тут самое время тогда наши «сливки» снимать надо.

— Соображаешь! У меня уже появилась одна мысль. Посмотрим, как дела пойдут. Как всё завертится.

— Ну судя по тому, что я тут в «тёмных чатах» почитал. Количество наших, сидящих в готовности просто зашкаливает. В Екатеринбурге и ещё в нескольких городах ряд банков вообще прекратило онлайн обслуживание. Не говоря уже о выложенных, тайных совещаниях местных властей о судьбе горожан и полной вакханалии с видеокамерами. Становится даже непонятно, сколько из них реально в теме. Сколько при этом идейных исполнителей, а сколько таких как мы, делающих ставку на прибыль.

— Идейных, я думаю, мало. Нам с тобой это практически неважно. Если всё получится, то сам знаешь, мы не просто заработаем. Это будет нашим детям на беззаботную жизнь. Главное грамотно распорядится. Но как я уже говорил мысль есть. Я тут связался с некоторыми людьми. Часть средств, определённым образом, нужно всего лишь вложить в конкретные научные проекты, часть инвестировать в бизнес, часть в акции. Как бы на полезное дело. Как Деточкин в детдома. То есть и обналичивать не придётся и меньше шансов на претензии от государства. А дивиденды уже будут чистыми. Ну а тот минимум, что мы обналичим никого и не заинтересует.

— Меня, Артур, беспокоит, что волна возмущений, может поднять большую бучу. И экономический кризис, который захватывает мир, обесценит наши приобретения.