Темный Шквал

Он навис над ее ухом и лизнул мочку.

— Кто-то промок с самого утра? — прошептал Киаран.

Аудроне выгнулась в пояснице, приподнимая бедра навстречу его руке, и простонала, когда он бесстыдно проник в нее пальцем, лаская вход.

Щелчок замка в соседней гостиной заставил обоих замереть. Шаги.

— Дорогая, пора вставать! — раздался голос Сюзанны Мэль.

Киаран едва успел достать руку и схватить подушку, чтобы прикрыть ей стояк в штанах. В этот момент Сюзанна ворвалась в спальню и нагло ухмыльнулась.

— Простите, не хотела мешать, — произнесла она, продолжая пялится на Киарана и подушку, которую он прижимал к паху.

В белой шелковой ночной рубашке и пеньюаре поверх адмирал смотрелась слишком «одомашненной». Киаран откашлялся, намекая Сюзанне, что неплохо было бы и покинуть помещение, раз уж так не вовремя она ворвалась. Но, судя по наглому выражению лица, адмирал сдавать позиции не собиралась.

— Аудроне, приводи себя в порядок, быстро завтракай и выезжай к косметологу. Машина уже ждет. А вы, капитан Рурк, возвращайтесь к себе. Модельер приедет через двадцать минут.

— Конечно, — кивнул Киаран и перевел взгляд на дверь в гостиную, намекая, что Сюзанне пора на выход.

Стерва даже с места не сдвинулась.

— Прости, — Киаран наклонился, поцеловал Аудроне в щеку и прыгнул в разрыв пространства.

Немного успокоившись, он выпорхнул из разрыва уже в гостиной, отбросил подушку за ненадобностью и пожелал обомлевшей Сюзанне хорошего дня. * * *

После ухода Киарана, Аудроне села в кровати и гневно взглянула на «мать».

— Чего ты добиваешься? — спросила прямо.

— Не расстраивайся, дорогая. Воздержание до свадьбы способствует накалу страстей в первую брачную ночь.

— Собралась ему «пост» устроить? — повысила тон Аудроне.

— И тебе тоже, — добавила Сюзанна.

— Твои гнилые уловки подготовить его к испытанию не сработают! — зашипела Аудроне, схватила подушку с кровати и бросила ее в Сюзанну. — Он пройдет тест!

— Посмотрим, дорогая, — подмигнула «мама».

— Зачем тебе все это? Я ведь все равно долго не протяну, — голос Аудроне осип.

— Ты забываешь, что на тебе свет клином не сходится. Не станет тебя, место моей дочери в его постели займет Аудроне под другим номером.

— Киаран не клюнет на это, — покачала головой Аудроне.

— Он мужчина, милая. А они все слабы на передок, — засмеялась Сюзанна.

— Далеко не все, «мама», — прохрипела Аудроне.

— Жаль, что ты в это веришь, — ответила Сюзанна и ушла. * * *

Киаран посмотрелся в зеркало и поправил воротник-стойку на своем национальном дженерийском платье насыщенно синего цвета. Обычно у луитанцев этот наряд вызывал скупые смешки. И хотя под тяжелыми складками юбки до щиколоток, расшитой золотой ниткой шелка, были штаны из такого же плотного материала, мужчину в платье луитанцы все равно воспринимали не слишком серьезно.

Киаран расправил широкий черный пояс на талии, длинными свободными концами ниспадающий на пышную юбку, и подумал о том, что лучше бы надел парадный мундир. В нем, по крайней мере, ходить проще. И тяжелый тюрбан на голове носить не нужно, только легкую фуражку.

Опустив взгляд на ноги, обутые в кожаные лоферы на тонкой подошве, он улыбнулся. По этим «тапочкам» Киаран соскучился.

Сюзанна Мэль ворвалась в его комнату без стука. Похоже, влетать без разрешения, куда не просят, эта стерва собиралась постоянно. Сюзанна уже переоделась в типичный вечерний наряд богатой луитанской дамы — черное платье из шелка и драгоценности — и несла в руках большую деревянную коробку.

— Потрясающе выглядишь, мой мальчик, — произнесла она, оценив внешний вид Киарана. — Последние штрихи к твоему костюму.

Она открыла коробку и протянула ее Киарану.

— Это может быть лишним, — он с сомнением смотрел на кольца и браслеты.

— Не глупи. Ты должен выглядеть так же богато, как и местная публика.

Киаран достал широкие браслеты с крупными разноцветными камнями и надел их на длинные рукава платья. Следующими были кольца. Широкие и узкие, с яркими и блеклыми камнями. По кольцу на каждый из пальцев рук.

— Великолепно! — Сюзанна поставила ящик на кофейный столик. — Даже не думала, что этот костюм способен настолько изменить твой облик! Вы с Аудроне должны сегодня всех покорить. Пойдем, — Сюзанна распахнула перед ним деревянные двери. — Машина уже подана. * * *

Киаран сел в машину и ничего не понял.

— Где Аудроне?

— Она в другой машине, — пожала плечами Сюзанна и подала знак водителю, чтобы трогался.

— В какой «другой»? — разозлился Киаран.

— Возникли проблемы с нарядом. Пришлось ехать в ателье и срочно там подгонять. Не волнуйся, она прибудет на место вместе с нами, — заверила Сюзанна.

Всю дорогу, а она заняла около часа, Киаран нервно крутил кольца на пальцах. Весь день он не видел Аудроне, потому что у нее то парикмахер, то визажист. А теперь оказалось, что она еще и в ателье поехала, чтобы ей платье по фигуре подогнали! Что за бред?

Когда за окнами автомобиля показалось здание Музея Истории, Киаран оставил кольца в покое и сосредоточился.

— Когда приземлился, ты выйдешь из машины первым и подашь руку мне, — инструктировала Сюзанна.

— Я знаком с этикетом, — буркнул Киаран.

— Затем подойдешь к машине, которая следует за нами, и подашь руку Аудроне, — не обращая внимания на его реакцию, продолжила Сюзанна.

— То есть Аудроне в той черной машине находится, что за нами плетется? — он наклонился и посмотрел в зеркало заднего вида.

— Именно, — кивнула адмирал.

— Договорились.

Киаран сделал все, как полагается. Вышел из машины, поморгал, ослепленный вспышками камер на летающих вокруг дронах, обошел автомобиль, подал руку улыбчивой Сюзанне и направился к машине, которая остановилась за ними. Водитель открыл заднюю дверь, и Киаран замер.

Он был настолько поражен, что на секунду растерялся и не сразу протянул ей руку. Его Аудроне выглядела, как фея из детских сказок. В зеленом национальном луитанском платье с длинными рукавами и полупрозрачными пышными юбками, она вот-вот должна была взмахнуть рукой и явить миру настоящее волшебство. Высокая замысловатая прическа, выразительные зеленые глаза со сверкающими камнями в уголках и на ресницах, нежный румянец на щеках и в меру полные, розовые губы безусловно принадлежали ей. Красота в ее чистейшей форме пронизывала восприятие Киарана, и пришлось сделать над собой усилие, чтобы закрыть внезапно распахнувшийся рот.

— Привет, — тихо прошептала она, глядя на него своими зелеными глазами.

Переполняемый эмоциями и настоящей эйфорией, Киаран крепче сжал ее ладонь и едва не наклонился, чтобы поцеловать.

Но нельзя. В высшем луитанском обществе подобные сцены на официальном мероприятии тут же превратятся в скандал, участниками которого станут двое, пусть и влюбленных людей, но все же слишком несдержанных, чтобы контролировать эмоции на публике.

Киаран хотел бы создать разрыв пространства, чтобы прыгнуть в него и утащить с собой Аудроне, сжать ее в крепких объятиях и поцеловать так, как ему хотелось. Он уже готов был это сделать, но вспышки камер остановили этот безумный порыв.

Выпрыгнуть рано или поздно все равно придется, а сделать это в той же позе, с тем же выражением лица, с замершими в одном положении складками на платьях, было невозможно. Камеры, ведущие прицельную съемку со всех сторон и ракурсов, обязательно зафиксируют изменения в моменте времени, и, конечно же, найдется грамотный эксперт, который во всеуслышание заявит, что с парочкой влюбленных что-то не так. «Посмотрите! Вот тридцать вторая секунда записи, а вот тридцать третья! Видите разницу? Как такое возможно? Уж не эфонцы ли они?»

Возможные цитаты из желтой прессы проносились в голове Киарана, пока он следовал вместе с Аудроне за Сюзанной Мэль по мягкой ковровой дорожке, сплетенной из ярко-красных, розовых и белых цветов. Никаких голограмм и бутафории. Если луитанский высший свет желал идти по ковру из живых цветов, он делал его настоящим.

Попав в здание музея, Киаран и Аудроне снова оказались в центре внимания. Сюзанна едва успевала представлять всем желающим Киарана, в то время как Аудроне все они уже знали. Перед ужином, столы для которого накрыли в отдельном зале, полагалось немного пообщаться и отведать спиртного, которое в красивых бокалах разных оттенков подавали заботливые официанты.

— Вы так прекрасны, дорогая Аудроне, — очередной молодой луитанец подошел к ним. — Жаль, что сегодня не будет танцев, иначе я бы настоял на том, чтобы вы оказали мне честь в легком головокружении по залу.

Киаран не понял, почему мужчина не счел нужным представиться и напрочь игнорировал присутствие Киарана рядом с Аудроне.

— У вас во время танцев кружится голова? — спросил его Киаран, чем привел незнакомца в замешательство.

— Это была гипербола, — пояснил незнакомец и вскинул руки.

Он тут же начал перебирать пальцами в воздухе, и Киаран расшифровал «секретный» жест, принятый в луитанском высшем обществе. Говорящий сигнализировал остальным, что собирается поставить «деревенщину» на место.

— Простите, — произнес незнакомец, — для дженерийца понять смысл может быть затруднительно. Гипербола — это преувеличение, — начал объяснять он. — Такой художественный прием.

— Тогда рискну предположить, что вы использовали аллегорию, а не гиперболу, — ответил Киаран и демонстративно потер большой и указательный пальцы правой руки друг о друга.

Судя по недоуменному взгляду незнакомца, тот успешно расшифровал послание, адресованное на его же языке жестов. «Убавь спесь и веди себя более скромно», — «сказал» ему Киаран.

— Уверена, что мы встретимся с вами на другом чудесном мероприятии, лоуд Норфольк, и обязательно испытаем обоюдное головокружение во время танца, — выдала Аудроне и прижала ладонь к груди, выражая «свои глубочайшие извинения».

Лоуд тут же зарделся и, кивнув только Аудроне, быстро «отчалил» от недружественных берегов терявшего терпение Киарана.

— Что за хмырь? — не удержался от вопроса Киаран.

— Тише! — шикнула Аудроне. — Это брат жены кузена Императора.

— Тебе не следовало извиняться, особенно после того, как он попытался выставить твоего жениха идиотом.

— Это называется «скрытая агрессия», Киаран. И тебе лучше перестать на нее реагировать.

— Извини, но я не умею быть терпимым к тем, кто пытается меня унизить. Дженерийская гордость не позволяет, — Киаран поиграл бровями и улыбнулся Аудроне, пытаясь перевести все в шутку, но она осуждающе покачала головой.

— Кто научил тебя расшифровывать жесты? — она прищурилась.

— Мама, — ответил Киаран. — Мой дед, если ты помнишь, постоянно имел дело с луитанским высшим светом, снабжая Альянс оружием. Он научил ее читать знаки, а она — меня и… — Киаран осекся.

— Твоего отца, — закончила мысль Аудроне.

— Не лучшее время для воспоминаний о нем, — сдержанно заметил Киаран и огляделся по сторонам.

Разодетые один лучше другого, луитанцы и их спутницы пили спиртное из бокалов и активно жестикулировали, обращаясь друг с друг другом. Они как будто вели двойную трансляцию мыслей: и словом, и «делом», так сказать. Смотреть на все это Киарану было не столько непривычно, сколько неприятно. Пока одни погибали на полях сражений, другие пили дорогие напитки и демонстрировали манеры с нарядами и украшениями. Война для них была лишь бизнесом, за счет которого они пировали.