Анарх

— Но ребенок в порядке?

— Я не видела ее. Она с Далином, я думаю. Думаю, что она в порядке. Йонси никогда много не говорит, но...

— Но?

Элоди посмотрела на него.

— Она очень странный ребенок.

— Она всегда была такой, мэм.

— Она иногда говорит вещи, — сказала Элоди. — Бросающие в дрожь вещи, серьезно. Я... я раньше думала, что это потому, что она была, всего лишь, ребенком, но она не ребенок, так ведь? Я имею в виду, что она больше не ребенок. Она ведет себя, как намного более юная, чем она есть на самом деле, как будто это защитный механизм. Способ заставить людей любить себя.

Баскевиль кивнул. — Если честно, — сказал он, — у нее было сложное воспитание. То, что она повидала в своей жизни, я бы не пожелал такого никакому ребенку. Если она ведет себя, как юная, чтобы заставить людей любить ее, тогда это, вероятно, попытка получить некоторую безопасность.

— Может быть, — ответила Элоди, пожав плечами.

— Что? — спросил Баскевиль.

Она покачала головой. Он чувствовал, что не должен давить на нее. Бан Даур должен был скоро вернуться. Может быть, она доверится своему мужу.

— Вы знаете, что такое оборотень, майор? — внезапно спросила она.

— Как... в волшебных сказках? — спросил он.

— Да. Иногда я действительно думаю, что она оборотень. Не человек. Подмененная при рождении.

— Разве это не... немного злобно? — рискнул спросить он.

— Конечно, так и есть, — согласилась она. — Но вы знаете историю насчет нее, так ведь? Половина свиты уверена, что у Колеа было два сына, не сын и дочь. Естественно это нонсенс. Но почему так много людей думают так?

— Слухи? — предположил Баскевиль. — Недопонимания? Истории перемешиваются?

— Нет никакого смысла спрашивать Гола, — сказала Элоди. — Я думаю, что большая часть его воспоминаний отсутствует, ну знаете, после Хагии. Он, если подумать, даже не знает хорошо своих собственных детей.

— Он не был слишком хорошим отцом для них, — сказал Баскевиль. Он состроил гримасу. — Это неправильно прозвучало. Что я имел в виду, так то, что у него не было шанса. Он думал, что они давно были мертвы, и к тому времени, как он обнаружил, что они были живы, Крийд взяла их под опеку. Спасла их обоих. В любом случае, мы не сможем спросить Гола.

— Он все еще отсутствует?

Баскевиль кивнул.

— Слушай, не говори ничего, — сказала Элоди. — Я имею в виду, что я сказала насчет Йонси. Все на пределе и я просто подскакиваю от теней, из-за того, что случилось у Низкого Острия. Это выбило меня из колеи, Баск, серьезно. Так что это просто говорят мои нервы.

— Не буду, — сказал Баск.

В дальнем конце подземного размещения, пространство было отведено для ящиков с припасами и куч вещмешков. Муниторум привез сюда личные вещи Танитских солдат, все еще расположенных в Милгейте. Бонин, Домор и Сержант-Майор Еролемев сортировали вещевые мешки, работая со списком.

Баскевиль знал, что они делают. Список был списком жертв боевых действий в Милгейте. Люди откладывали в сторону личные вещи солдат, которые не вернутся, чтобы забрать их.

Это была печальная задача, которую им приходилось делать слишком часто. Собственность мертвых будет отсортирована, распределена, переработана, если возможно. Награды будут возвращены в полковую казну. Личные безделушки могут быть отданы близким друзьям в качестве напоминаний.

Баскевиль наблюдал за их работой какое-то время, затем признался себе, что было бы жестоко не помочь им.

Они кивнули ему, когда он подошел. Вместе с Комиссаром Фейзкиель, Баскевиль и Домор перенесли тяжелое время вместе прямо перед эвакуацией из Низкого Острия.

— Есть что-нибудь от Гола? — тотчас спросил Домор.

Баскевиль помотал головой.

— И мы даже не можем доставить предупреждение наверх шефу, — вздохнул Домор. — С каких пор Гаунт перестал отвечать на запросы из шеренг?

— Он теперь Первый Лорд Исполнитель, Шогги, — сказал Баскевиль. — У него дел по горло.

— Но это срочно, — поднажал Домор. — Фесов ордос вынюхивает кровь Колеа.

— Если фесов ордос вынюхивает кровь Колеа, — тихо сказал Бонин, — тогда донесение шефу не поможет. Они заберут его. Это то, что они сделают.

— Развеселил, — сказал Домор.

Бонин пожал плечами. В нем не было ничего веселящего. С исчезновением Макколла, Бонин стал главой разведчиков. Но это было только название. Обстоятельства не позволили Домору, Баскевилю и Бонину воссоединиться с главными полковыми силами в Милгейте. Они все чувствовали разочарование от того, что застряли, пассивные, вдалеке от своих рот. Там, в поле, Каобер и Вивво будут проводить разведывательные операции.

Капельмейстер Еролемев тоже выглядел мрачным. Старый, однорукий сержант- майор методично работал с вещмешками. Якуб Вайлдер был его прямым начальником. Баскевиль мог ощущать стыд, повисший на плечи старика, и ответственность. Еролемев был действующим командиром Роты V на какое-то время.

— Черт, — прошептал старик. Он только что расстегнул застежку-молнию на вещевом мешке.

— Что? — спросил Домор.

— Это Макколла, — ответил Еролемев.

— Я его заберу, — сказал Бонин. — Не разбирай.

Еролемев закрыл мешок и отдал его разведчику.

— Ты знаешь процедуру, Мах, — мягко сказал Баскевиль.

Бонин кивнул.

— Знаю, — сказал он. — Но Макколл пропал без вести. Он не мертв. Не мертв, пока мы не нашли его тело. До этого времени, я позабочусь об этом.

— Что ты делаешь? — спросил Далин.

Он нашел свою сестру, стоящую в одиночестве в коридоре снаружи территории размещения. Она пристально смотрела на широкую лестницу, которая вела во дворец.

— Папа идет, — прошептала она, не отводя глаз от ступеней.

Далин тяжело выдохнул. У Йонси была привычка называть всех «папа» или «дядя». Он устал от этого. Это было мило, когда она была маленькой, но теперь она была молодой женщиной. С коротко подстриженными волосами после недавних проблем со вшами, она выглядела, как пилигрим-подросток. Как они их там называли?

Эшоли?

Далин хотел сказать ей прекратить эту инфантильную болтовню. Это было раздражающе. Она все еще не показывала признаков половой зрелости, но она стала выше. Она была только на голову ниже, чем он.

Но он удержался. Что-то плохое случилось с ней у Низкого Острия. Он решил дать ей небольшую слабину.

— Гол будет здесь достаточно скоро. Тона тоже, — сказал он.

— Папа сказал подождать его, Дал, — сказала она. — Он пришлет сообщение. Мне нужно подождать и послушать его.

— Что произошло у Низкого Острия, Йонси? — спросил он.

— Папа сказал, что настало время. Я не хотела, чтобы настало время. Я этого не хотела, Дал. Но он сказал, что настало. И он сказал, что я должна быть храброй. Затем пришли люди, и тень упала.

— Тень?

— Плохая тень, глупый.

Далин стиснул зубы. — Пожалуйста, прекрати этот детский лепет, Йонс, — сказал он. Он вспомнил ужин на борту Высочества Сира Армадюка, теперь неподдельно годы назад, и рисунок, который она сделала для Гола Колеа. Она говорила о плохой тени, как будто это была ее новая страшилка.

Конечно, она тогда была всего лишь ребенком.

Йонси посмотрела на него.

— Это не детский лепет, Далин, — сказала она. — Ты знаешь. Ты тоже знаешь, что говорит Папа.

— Что это у тебя на шее? — спросил он, потянувшись вперед. Она отпрянула.

— Ничего, — сказала она.

Он мог видеть язву на ее шее.

— Это опять экзема? Йонси? Она вернулась?

Перед миссией на Предел Спасения, Далин дал ей медальон, сувенир Святой. Она гордо носила его на шее, пока он не потерялся. Металл которого, без сомнения, был дешевым, массово изготавливаемая медаль, которая вступила в реакцию и дала ей экзему.

— Все в порядке, — сказала она. — Не болит.

— Пошли внутрь, — сказал Далин. — Найдем какой-нибудь еды.

— Мне нужно ждать здесь, — твердо сказала она. — Папа сказал мне ждать его здесь. Пришло время, и он хочет поговорить со мной. Ты тоже должен подождать, Далин. Он с тобой тоже захочет поговорить.

— Гола может не быть еще какое-то время, — сказал Далин.

— Я не имела в виду Гола. Не Папу Гола. Я имела в виду Папу.

— Кто... кто такой Папа, Йонси?

Она посмотрела на него так яростно, что это заставило его слегка отшатнуться.

— Ты знаешь, — сказала она. — Разве ты его тоже не слышал?

Далин поднял руки и отошел назад. Она, явно, была намного более расстроена инцидентом, чем он думал. Он должен спросить об этом кого-нибудь еще. Может быть Доктора Керт, когда она вернется. Это была какая-то травма. Он видел такое в солдатах раньше.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Ты оставайся здесь и жди... Папу. Я пойду и принесу тебе немного супа.

Она кивнула.

— Спасибо тебе, — мягко сказала она. — Я люблю тебя, Далин.

— Я твой брат. Предполагается, что ты должна.

— Я делаю то, что должна, — сказала она, а затем повернулась, чтобы опять пристально смотреть на ступеньки.