Как мы нашли тебя

Глава 70

Мертвый мрамор

— Куда вы нас везете? — спрашивает Сет.

Перегородка из дымчатого стекла, отделяющая салон от передних сидений, скользит, полностью открываясь. К ним поворачивается похожее на трон кресло.

Кейт так шокирована тем, что она видит, что ахает вслух, заставляя Сильвер подпрыгнуть.

— Я думал, что вы нам скажете, — говорит он своим звучным и знакомым голосом. — Здравствуйте, Кейт, Сет. Мне жаль, что мы встретились при таких… сложных обстоятельствах.

Шок Кейт ярко оранжевый: ее версия дежавю. Последнее время она испытывает его все чаще и чаще. Будто ее жизнь — это какая-то петля невезения. Разговор в ресторане, похищение и теперь это. Разве они это уже не проходили? То же самое, но другое. Перед ней сидит не Ван дер Хивер, хоть и мог бы. Какой-то дубликат, какой-то клон, какой-то сбой в матрице.

Люмин?

Сет срывается со своего места с вытянутыми перед собой руками, готовый задушить мужчину. Охранник «Воскреситель» опускает свою винтовку, чтобы схватить его до того, как тот достигнет Мейстра, а затем с силой возвращает его на место. Сет затевает драку, но Бонги достает свой пистолет отточенным, плавным движением, и направляет его на его череп. Сет сжимает зубы и показывает им свои пораненные ладони, сдаваясь.

Кровь на груди Кейт все еще высыхает. Ее нос определенно сломан.

— Им нельзя доверять, — говорит Бонги, наклоняя пистолет.

— Нам нельзя доверять? — спрашивает Кейт.

— Свяжи их, — говорит женщина.

Охранник стягивает вокруг их запястий кабельные стяжки. Когда он подходит к Кейт, Сильвер отшатывается от его запыхавшейся фигуры. Девочка отшатывается от него, словно он причинил ей боль, и теперь она его боится. Кейт смотрит на мужчину, а затем на Бонги: няню, которой она доверила жизни своих детей. Какой невероятно глупой она была. Под ее кожей течет кипящая энергия, когда она сжимает свои кулаки в синяках.

— Мы не знаем, где Мэлли, — говорит Сет. — Так что вы просто тратите время.

— Не делайте так, — говорит Люмин. — Не лгите. Вы сэкономите нам всем много времени, если просто скажете правду.

— Пошел ты, — говорит Кейт.

Она не может сдержаться. В ней так много внезапной, слепой ненависти к этому мужчине: ей кажется, что она может убить его голыми руками.

— Вероятно, если вы позволите мне объяснить, — говорит Мейстр, переплетая пальцы. — То вам станет ясно, почему нам очень нужно узнать, где он.

— Давайте, — отвечает Сет. — Объясняйте, сколько вам влезет.

— Ничего, — рычит Кейт, — ничего вы не можете сделать с нами, чтобы заставить нас рассказать вам, где он.

На лице Люмина появляется полуулыбка.

— Как видите, я не хочу вытаскивать это из вас силой. Я бы предпочел, чтобы мы пришли к пониманию.

Кейт пытается выдернуть руки из пластиковых браслетов, но ей удается лишь содрать кожу со своих рук и перекрыть кровоток.

— Вы должны позволить нам забрать мальчика.

— У него есть имя, — говорит Кейт. — У него, бл*ть, есть имя.

— Его имя проблематично, — замечает Люмин. — Это делает его более…

— А?

— Более человечным.

Кейт ощущает, как напрягается тело Сильвер.

— Он человек, ублюдок, — говорит Сет. — Он на сто процентов человек.

Люмин словно испытывает боль.

— Ну, — говорит он, протягивая ладонь, — Священные писания так не считают.

— Священные писания?

— Книга Света, — говорит Бонги. — Пророчество.

Кейт видит по блеску в ее глазах, что той абсолютно промыли мозги.

— Книга Света гласит, что последний живущий ребенок «Генезиса» приведет нас к краю.

— Краю?

— Концу мира. Он уничтожит планету и все, что вы знаете. Массовое уничтожение.

— Маленький мальчик, Люмин, серьезно? — спрашивает Кейт. — Вы боитесь маленького мальчика?

— Если этот мальчик переживет свое четвертое лето, — сообщает Люмин, — тогда он доживет до шестнадцати. И тогда наступит конец дней.

Кейт смотрит на свой хеликс. 31.10.2024, 21:58. Весна заканчивается через несколько часов. Завтра официально наступит лето.

— Да как вы можете? — спрашивает Кейт. — Как вы можете претендовать на звание невероятного человека достоинства и нравственности, когда вы не более чем убийца детей?

— Вы просто не на той стороне, дорогая, — говорит он. — Вам я могу казаться убийцей, но для остального мира стану спасителем. Вы пытаетесь спасти одного изготовленного ребенка. Я же — всю планету.

— Так вот оно что, — провозглашает Сет. — Вы хотите стать героем.

Люмин качает головой.

— Нет, — говорит он. — Меня не волнует, буду я жить или умру, лишь бы выполнить свой долг. По сути… — он смеется. — Никто об этом не узнает, верно?

— Я узнал о пророчестве еще до того, как ребенок был напечатан, — говорит Люмин. — Мы тщательно изучили пророчество, не зная о том, что ребенок еще не был произведен. Но когда в новостях прогремел скандал, связанный с проектом «Генезис»: фотографии всех этих детей в инкубаторах, любезность вас и ваших друзей, и мы узнали. Все встало на свои места.

«Шелк, щелк, шелк, — говорила Бетти-Барбара, щелкая своими пальцами слишком близко от лица Кейт. — Они падут, как кости домино».

— Я понял тогда, что это будет один из этих детей, кто станет угрозой, ведущей нас к уничтожению. Но теперь…

— Ушло почти четыре года, — говорит Бонги, — и остался только Мэлли.

— Почему ты ждала? — спрашивает Кейт Бонги. — Ты могла сделать это много месяцев назад.

— Священное писание гласит, что последний живущий ребенок «Генезиса» приведет нас к краю. Мы выбрали Мэлли, следуя руководству Селестии, и избавились от других детей. Кроме того, честь забрать жизнь мальчика принадлежит не мне. Мейстр Люмин — тот, кто избран это сделать.

— Все идет своим чередом, — говорит Люмин. — Все так, как должно быть. Сейчас нам нужно лишь узнать от вас, где мальчик.

— И что? Вы думаете, что просто воззовете к моей совести, и я отдам его вам?

— Я хотел попытаться заставить вас понять, — говорит он. — Думал, что есть вероятность, что, если вы узнаете, что на кону, то поможете нам с решением.

— Решением? — переспрашивает Сет.

— Единственное, что я знаю наверняка, — говорит Кейт, — так это то, что вы заблуждаетесь. Что еще более опасно: вы заблуждаетесь и обладаете харизмой, что является крайне опасным сочетанием.

— Вы тратите слова попусту, Люмин, — говорит Сет. — Ничто из того, что вы скажете, не заставит нас выдать нашего сына.

Обжигающий душу Кейт укол пронзает ее, когда она слышит, как Сет впервые называет Мэлли их сыном. Она бы невероятно обрадовалась этому, если бы это было при других обстоятельствах. Не сейчас, когда она не представляет, как им пережить ночь.

— Я не хочу прибегать к силе, — говорит Люмин. — Вы уверены, что мы не можем прийти к некому соглашению? Вероятно, вы измените свое видение ситуации, если посмотрите на это, как на спасение вашей дочери и всех, кого вы знаете, а не как на пожертвование своим сыном? Потому что, если мы не уничтожим дитя «Генезиса» сегодня ночью, тогда мы все умрем. Разве вы не понимаете? Все умрут.

— Согласно вашим словам, — говорит Кейт.

— Согласно Пророчеству Селестии.

— Вы тратите время.

Сет ерзает на своем месте.

— Заметь, — говорит он Бонги, вздыхая, — что, несмотря на все, я пытался прийти к взаимовыгодному соглашению.

Бонги кивает ему. Она чуть шире расставляет ноги, будто чтобы получить больше опоры. Будто готовясь к сражению.

— Я скорее умру, чем отдам вам своего сына, — говорит Кейт.

— О, я это знаю, — отвечает Люмин. — Поэтому и подготовился.

Сердце Кейт, уже отбивающее ритм как молот, начинает стучать еще быстрее, вынуждая ее легкие дышать в рваном ритме. Она пытается успокоить свои нервы и руки, но адреналин шипит внутри нее, путая ее мысли и заставляя ее трястись.

— Посадите ее в кресло, — говорит Люмин.

Поначалу Кейт не понимает, что он имеет в виду. Она уже сидит. Но затем Бонги бросается к Сильвер и забирает ее с коленей Кейт. Девочка верещит и пинается, пытается вырваться от няни, но Бонги сильна, и ей удается заставить ребенка сесть в детское кресло.

— Верните ее! — кричит Кейт.

Она пытается встать, но охранник пинает ее в живот, и девушка падает назад, жадно глотая воздух. Взрыв боли стирает все ее мысли. Он тащит обратно на место и качает перед ее лицом пальцем, предупреждая: в следующий раз он не будет таким нежным.

Бонги сражается с ремнями безопасности, потому что Сильвер выгибает спину, выворачиваясь из кресла, и вертится, как сумасшедшая. Ее визг подобен иглам льда. Каждый раз как Бонги почти удается защелкнуть механизм, Сильвер выворачивается ровно настолько, чтобы его не удалось запереть. Няня поджимает губы в твердую линию. На ее лбу начинает выступать пот.

— Оставьте ее в покое! — кричит Сет.

Делает движение, чтобы прийти на помощь Сильвер, но его останавливает нацеленный на него АК-47.

— Прекрати, — шипит на ребенка Бонги, с силой прижимает тело ребенка к креслу, отчего та кричит еще громче. Женщина бросает взгляд на охранника, безмолвно прося помощи, но тот жестом показывает ей, что не может спускать глаз с Кейт и Сета. У нее ходят желваки, пока она сжимает зубы и пытается снова пристегнуть Сильвер.

— Сильвер! — кричит она. — Сильвер, прекрати сейчас же. Не шевелись! Пора тебе сесть в специальное кресло.

Девочка игнорирует просьбу и начинает вырываться в полную силу.

Моя девочка.

Раздается громкий треск. Звук разносится по всему салону машины. А затем наступает тишина. Бонги так сильно ударила Сильвер по лицу, что та от потрясения замолчала. У нее блестят глаза, а на нежной коже щеки появляется ярко-красный след.

Смак, стая. Ярость Кейт ядом растекается по ее венам.

— Сука, — говорит она Бонги сквозь сжатые зубы. — Ты долбаная сука. Она доверяла тебе!

По ее лицу катятся слезы ярости. Она борется, чтобы вырваться, снова пытается освободиться из кабельных стяжек, но лишь еще сильнее повреждает запястья.

Бонги наконец защелкивает замок и отходит, вытирая пот с лица предплечьями. Лицо Сильвер начинает опухать в месте удара. Она просто смотрит прямо перед собой, словно ее сознание сейчас в другом месте.

— Сильвер, — говорит Кейт, у нее сдавило горло, — мамочка здесь. Мамочка рядом.

Она связана и не знает, что еще сказать. Сильвер не реагирует. Ее глаза превратились в мертвый мрамор.