Граф. Тетралогия

- Почему ты так думаешь? – поежившись, спросила она. – Алван-берз, вроде бы, уже объединил ерзидов, поэтому присягнувшие ему рода воспринимают себя частью единого целого!

Я криво усмехнулась:

- Ваше величество, вы в упор не видите того же, чего не заметила я…

- Чего именно?

- Атгиз Сотрясатель Земли создавал традиции под себя! А так, как он был ерзидом и по рождению, и по духу, все новое, придуманное им, гармонично накладывалось на старые обычаи…

- Алван-берз тоже ерзид! – напомнила королева.

- Алван-берз – кукла, которая делает то, что велит Гогнар Подкова! Поэтому новые традиции, рождающиеся сейчас, будут предельно рациональными и станут отвечать тем потребностям, которые испытывает не берз, а его эрдэгэ!

- Но ведь Гогнар стал степняком, воспользовавшись теми же традициями, которые хочет использовать Ронни!

Я отрицательно помотала головой:

- Вы ошибаетесь: Круг Выбора, в который он вошел, чтобы стать ерзидом – традиция старая и незыблемая, как Диенн. А Круг Последнего Слова был навязан степнякам Атгизом. А после его смерти целенаправленно выбит из их памяти…

- Кем? – удивилась королева.

- Родовыми вождями и их алугами… - буркнула я и, почувствовав, что не убедила, попробовала объяснить: – Как вы знаете, после смерти Сотрясателя Земли единая Степь разделилась на десятки отдельных родов. Естественно, каждый из вождей хотел иметь абсолютную власть, но несколько десятков лет межродовых войн заставили их умерить аппетиты и вынудили озаботиться сохранением статуса хотя бы в собственных родах. В результате их алуги начали вбивать в головы молодежи только те легенды, которые должны были привязать мальчишек к роду, а все остальные замалчивали. Пока было живо поколение, помнившее Атгиза, это было не так уж и просто, а сейчас… сейчас о Сотрясателе Земли степняки знают только то, что он завоевал почти весь Диенн!

- Допустим, ты права… - убрав за ухо непослушный локон, задумчиво пробормотала королева. – И как все это может навредить твоему мужу?

Я прикрыла глаза, вспомнила уверенность, которая горела в глазах Ронни в момент нашего расставания, и нервно сглотнула:

- Мой муж рассчитывает на то, чего нет! Понимаете, большая часть ерзидов не знает, что такое Круг Последнего Слова, зачем багатуру право Голоса и какими еще правами наделяли тех, кто его заслужил, во времена Атгиза! Мало того, за то время, которое Гогнар провел рядом с Алван-берзом, вождь вождей и его ближайшее окружение наверняка начали воспринимать мир…

- ..так, как это нужно Подкове?!

- Да!

- И что с того? Раз Алван-берз отпустил писаря из Байсо, которого счел багатуром, значит, Ронни ничем не рискует!

- Писарь из Байсо и Аурон Утерс – фигуры разной величины… - обреченно выдохнула я. – Великодушие, проявленное к первому, поднимало Алвана в глазах окружающих, а его казнь в принципе не могла принести никакой пользы…

Зрачки королевы, ухватившей нить моей мысли, расширились и заполнили всю радужку, а пальцы правой руки с силой стиснули покрывало:

- …зато пленение и показательная казнь Клинка Берверов… могут быть выставлены, как невероятный успех, перекрывающий все недавние неудачи!

«Она хотела сказать «будет использованы»…» - угрюмо подумала я и вытаращила глаза, чтобы удержать рвущиеся слезы.

В этот момент во взгляде королевы полыхнул гнев:

- Ну, и чего ты тогда лежишь?!

- А что я мне делать? Отправляться к Алвану и требовать обменять Ронни на себя?!

В голосе Майры Бервер, мгновенно оказавшейся на ногах, зазвенела сталь:

- Не говори глупостей: ты из дворца ни ногой, ясно?!

- Почему это? – из чистой вредности поинтересовалась я и… села.

- Во-первых, Ронни нам этого не простит. Во-вторых, ты женщина, а он – воин. В-третьих, если Алван-берз и Гогнар наложат лапу еще и на Видящую… - начала перечислять королева, но заметила мой остановившийся взгляд и захлопала ресницами: – Ты... ты ведь что-то придумала, правда?!

Я склонила голову к плечу, мазнула взглядом по своему зареванному лицу, отразившемуся в большом зеркале, и хрипло произнесла:

- Мне нужен граф Логирд. Срочно. Вы со мной, или подождете здесь?