Граф. Тетралогия

Илзе понимающе кивнула:

- Правильно. Я иду вместе с тобой…

Возражать я не стал – перемахнул через ограду, затем помог перебраться жене, добрался до расчищенной дорожки, ведущей от ворот к крыльцу и, поднявшись по рассохшимся ступенькам, постучал в дверь:

- Эй, хозяева, есть кто дома?

Через несколько мгновений в избе что-то громыхнуло, а потом до меня донесся чей-то надсадный кашель и недовольное ворчание:

- Ну, есть… А шо?

- Это граф Аурон Утерс. Хочу задать пару вопро-…

- Гра-… Хто?! Утерс?! – ошарашенно воскликнули в избе, а через миг там громыхнуло еще раз. На этот раз – погромче. Затем заскрипели петли двери, отгораживающей сени от комнаты, во входную дверь что-то с размаху влетело, и я, отшатнувшись в сторону, еле уклонился от распахивающейся створки.

- Доброй ночи, ваша светлость!!! – склонившись в три погибели, протараторила сухонькая старушка, одетая в видавшие виды нижнюю рубашку и огромные, не по ноге, валенки. – Милости прошу, проходите…

Отказываться я не стал: на улице было весьма морозно, а старушка была не одета. Поэтому прошел внутрь, дождался, пока зайдет Илзе, и плотно прикрыл за собой дверь.

Тем временем хозяйка избы добралась до печи, сдвинула в сторону заслонку и, ткнув в подернутую пеплом алую россыпь углей лучинкой, развернулась ко мне:

- С ума сойти, и вправду Утерс! Ой!!! А чего-эт я стою?! Ща…

Увидев, что старушка, упав на колени, принялась протирать рукавом единственный табурет, я скользнул к ней, подхватил под тоненькие локотки и аккуратно поставил на ноги:

- Скажи, матушка, могу я увидеть мальчика по имени Суор, сына дровосека, погибшего около Запруды?

- А чо-ж нет-то? – удивилась хозяйка избы. – Вона-он, у Марыськи-голоштанной в сенях-эт ночует…

- В сенях? Зимой?! – не поверила Илзе.

- А чо, тама-эт, тепло, да-й тулуп у него… ниче еще… справный…

- Как мне найти избу этой вашей Марыськи? – перебив старушку, рявкнул я.

Поняв, что я гневаюсь, хозяйка избы сорвалась с места и, как была, в одной нижней рубашке, бросилась к выходу:

- Пойдемте со мной, ваш-светлость! Я покажу!!!

Пошел. После того, как заставил одеться. А через пару минут стучался в дверь избы побольше и позажиточнее.

Тут откликнулся не один голос, а сразу три: мальчишеский, из сеней, визгливый женский, явно принадлежащий той самой Голоштанной, и мужской, низкий. Тембром чем-то похожий на голос Воско Иглы.

Не без труда задвинув куда подальше грустные воспоминания, я представился, дождался, пока хозяева откроют дверь, а затем вгляделся в осунувшееся лицо Суора.

За время, прошедшее с нашей первой встречи, он чуточку подрос, раздался в плечах, но при этом похудел. Хотя и тогда не отличался особо плотным сложением. Нос заострился, щеки впали, а шейка стала напоминать цыплячью.

- Кем. Вы. Ему. Приходитесь? – жестом заткнув попытавшихся поздороваться селян и с трудом сдерживая злость на самого себя, спросил я.

- Эта-а… стрыечка[249] я евойная… А Орша, знач-ть, никто…

Я огляделся, увидел потертую дерюгу, постеленную вдоль стены сеней, чем-то набитый мешок, который, скорее всего, должен был изображать подушку, и с хрустом сжал кулаки:

- Собирайся: ты едешь со мной…