Граф. Тетралогия

Глава 6. Гогнар, сын Алоя.

…- А теперь – вот этот кусочек сыра, и вкус белогорского покажется вам еще более изысканным… - протянув Маруху золотую тарелку, негромко сказала рабыня.

- Хм, а так действительно вкуснее… - удивленно хмыкнул Марух, после того, как положил на язык кусочек козьего сыра и пригубил вина.

- Кьяра знает, о чем говорит… - ухмыльнулся Гогнар. – Ее отец был виночерпием графа Мальира то ли двадцать, то ли тридцать лет…

- А мои – дуры дурами… - вздохнул сын Нардара, затем по-хозяйски взвесил на ладони грудь лежащей рядом с ним белобрысой красавицы и ухмыльнулся: - Впрочем, с такими прелестями ум им ни к чему…

- С этим трудно не согласиться… - хохотнул эрдэгэ и вскинул кубок на уровень лица: - За красоту женщин, которые принадлежали, принадлежат и будут принадлежать нам, мужчинам!

- И за те пути, которые нас к ним ведут! – подхватил Марух, в два могучих глотка осушил кубок и, оставив его в сторону, впился в губы рабыни долгим и страстным поцелуем.

- Я смотрю, ты к ней неравнодушен… - глядя на раскрасневшееся лицо друга, усмехнулся Гогнар.

- Не к ней, а к ним! - оторвавшись от девушки, ответил сын Нардара. – Они настолько красивы, что каждый день сводят меня с ума…

- Может, каждую ночь? – хохотнул эрдэгэ.

- Каждый вечер и каждое утро! А иногда еще и днем…

- Хм… Что-то у тебя слишком много свободного времени и сил! - притворно нахмурив брови, пошутил сын Алоя и недовольно нахмурился, услышав рык часового:

- Замри! Кто ты такой и что тебе тут надо?!

- Варлам из Свейрена, человек эрдэгэ Гогнара! Вот моя узда[241]…

- Жди… - через пару мгновений приказал часовой, тут же заглянул в юрту и, найдя взглядом сына Алоя, почтительно поклонился: - Тут – человек с деревянной уздой. Говорит, твой…

- Слышал… - бесстрастно ответил эрдэгэ. – Пусть ждет: освобожусь – выйду…

Марух, тоже услышавший имя, мгновенно протрезвел и затравленно огляделся. Что здорово развеселило Гогнара: воин, не боявшийся ни клинка, ни пустой сумы[242], испугался сотника Ночного Двора, правой руки покойного графа Игрена!

- Надеюсь, в юрту ты его впускать не собираешься? – шевеля одними губами, спросил Марух.

Эрдэгэ сделал вид, что задумался, потом покрутил в руке кубок, усыпанный драгоценными камнями, щелкнул ногтем по заваленному объедками золотому блюду и улыбнулся:

- Нет. Не поймет…

- Тогда иди! А я пока уделю время своей женщине…

…Гогнар вышел из юрты минут через десять, после того, как доел мясо и позволил рабыням ополоснуть себе руки. И, потянувшись, вопросительно уставился на замершего неподалеку дворянина. Тот сразу же изобразил почтительную улыбку и сложился в поясном поклоне:

- Добрый вечер, эрдэгэ!

- Коней… Мне и моему человеку… Живо… - не глядя на часовых, приказал Гогнар, а через мгновение, услышав приближающийся цокот копыт, удовлетворенно хмыкнул: его желания начали предвосхищать!

А вот «Варлама из Свейрена», явно рассчитывавшего не на ночную прогулку верхом, а беседу с кувшином-другим хорошего вина и достаточным количеством закуски, это совершенно не обрадовало: когда Гогнар взлетел в седло, он стрельнул взглядом в сторону юрты.

«Угу, сейчас! Спешу и падаю…» - мысленно хмыкнул сын Алоя, поднимая жеребца в галоп. – «Золото, оружие, женщин и коней я взял своим мечом. Поэтому делиться с кем бы то ни было не собираюсь…»

…Добравшись до вершины холма, отстоящего достаточно далеко от военного лагеря ерзидов, эрдэгэ спешился, дождался, пока начальство последует его примеру, и учтиво поздоровался:

- Здравствуйте, ваша милость! Надеюсь, дорога вас не утомила?

- Не ерничай, Подкова! – раздраженно фыркнул шевалье Харвс. – Я искал вашу армию почти неделю!

- А чего нас искать? - искренне удивился Гогнар. – Для того, чтобы узнать, где мы находимся, достаточно было подъехать к любому разъезду степняков и показать узду!

- Деревянную?! – побагровел ночник. – Я, правая рука начальника Ночного двора, хожу с обломком палки, а ты, обычный десятник – с золотым прутом толщиной с большой палец?!

- Чтобы получить медную узду, вы должны победить в Поединке Выбора и войти в один из ерзидских родов… - стараясь, чтобы в его голосе не было слышно и тени насмешки, «расстроенно» вздохнул десятник. – Чтобы носить серебряную, должны дослужиться до сотника, а золотую…

- Ты – второй человек после Алвана!

- Да, ваша милость, так оно и есть. Но даже первый, берз, вынужден чтить традиции…

Харвс скрипнул зубами и… заставил себя успокоиться:

- Ладно, Дьявол с ней, с уздой! Давай о деле: скажи, почему вы все еще в Морийоре?

Десятник набрал в грудь воздуха и криво усмехнулся:

- Потому, что нас переиграли…

- Кто?!

- Тайная служба Элиреи…

…Толком не дослушав рассказ Гогнара о предполагаемых действиях подчиненных Ромерса Удавки, начальство начало брызгать слюной и шипеть чуть ли не на весь Морийор, а затем в ультимативной форме потребовало собирать армию и вести ее на Арнорд:

- Основная цель этой войны – сломать хребет Элирее, и если ты этого не понимаешь, значит, мы поставим на твое место кого-нибудь другого!

«Другого? На мое место?» - гневно подумал Подкова, а затем с огромным трудом заставил себя успокоиться: - Ваша милость, я готов отправляться в Свейрен прямо сейчас…

- Мне! Нужно! Чтобы! Армия!. Степняков! Атаковала! Элирею! – не услышав его согласия, зарычал сотник. – Поэтому ты сейчас же отправишься к Алвану и убедишь его отдать соответствующий приказ!

- Ни я, ни Алван-берз, ни орс-алуг не сможем заставить ерзидов перейти границу Элиреи раньше, чем через месяц! Они видели волю богов, и ни за что на свете не пойдут ей наперекор!

Хармса чуть не хватил удар:

- Месяц?! Да дней через десять-пятнадцать придет зима! Чем вы будете кормить лошадей? Снегом?!

- То, что не воюющая армия съедает саму себя, я знаю не хуже вас… - вздохнул Гогнар. – Поэтому подумываю захватить Баррейр…

- Нам нужна Э-ЛИ-РЕ-Я!!! Устрой еще одно жертвоприношение, дай ерзидам услышать рев Десарешо…

- Дэзири-шо[243], ваша милость!

- Да какая разница?! Пусть этот кот рычит хоть целый день, главное, чтобы завтра... в крайнем случае, послезавтра армия двинулась на Свейрен!!!

«Субэдэ-бали – не флюгер, дважды в день решений менять не может…» - глядя на носки своих сапог, мрачно подумал Подкова. Затем поднял взгляд и, не мигая, уставился на начальство: - Ваша милость, вера в то, что я – сын бога воинского счастья, уже покачнулась. Если я сделаю то, что вы требуете, а кто-нибудь из ерзидов захочет поискать следы Дэзири-шо, то Делирия навсегда лишится возможности влиять на решения Алвана…

- Ты слышал приказ?! – набычился шевалье Харвс.

- Да, ваша милость, слышал… Но выполнить его не могу, так как считаю, что спешка повредит интересам Его Величества!

- Что ж, я тебя услышал… - кивнул ночник, сделал паузу и расплылся в «многообещающей» улыбке: – Так, езжай-ка ты в лагерь, найди мне кого-нибудь из своих людей и вместе с ним скачи сюда!

- Зачем, ваша милость?

- Ты возвращаешься в Свейрен…

Десятник с хрустом сжал кулаки и ощерился:

- В Степь меня послали не вы, а Его Величество! Поэтому уеду я отсюда только том случае, если получу приказ, подписанный ЛИЧНО Коэлином Рендарром!

- Гогнар, ты забываешься!!! – зашипел шевалье Харвс. Но за рукоять меча хвататься не стал.

Мысленно усмехнувшись благоразумию начальства, десятник вставил ногу в стремя, взялся за седло и добавил масла в огонь:

- Да, чуть не забыл: помнится, мне обещали двадцать золотых за объединение Степи и по десять – за каждый город, захваченный ерзидами. Ваша милость, вы не знаете, где мои деньги?