Все люди севера

- Ты хочешь сказать, что Скалль – правитель людей Мидгарда? – нахмурился Торлейв.

- А разве у Асгарда нет Одина? – резко обернулась к нему Улла. - Разве у Муспельхейма нет Сурта, а у мира мёртвых нет Хель?

Все в изумлении молчали. Но Улла уже не могла просто так отступить, ей казалось, что она вынуждена то и дело направлять слепых котят, которые даже не пытаются открыть свои глаза, чтобы выжить. Одновременно её и раздражало это и вдохновляло.

Встретившись глазами с Торгни, она увидела, как он еле заметно мотнул головой, прося её остановиться.

- Великая зима тяжела, но куда тяжелее нам даются наши ссоры, - наконец произнес Скалль. – Боясь терять власть, мы продолжаем сражения. И теряем куда больше – наше время и силы. Ярлы юга страшатся, что мы захватим их земли, что истребим их и займём их дома, но мне это не нужно, - он вздохнул. - Я жажду единения народов. Поэтому мы всё равно пойдем на юг, - он крепко сжал кулак перед своим лицом. – Ярл Скьялг не доберётся даже до Агдира, как волки сожрут солнце и луну. Пройти между скал ему будет сложнее, чем нам двигаться по воде. Мы достигнем Борре, и я поговорю с ярлами. Так тому и быть.

Ракель пристально смотрела на Торгни, а он отвечал ей таким же долгим взглядом, будто между ними происходил неслышимый диалог. Улла посчитала, что они попросту обдумывают услышанное. Сама же она улыбалась, ощущая свою власть на кончиках пальцев. Как бы сильно Ракель не впечатлила конунга ранее, теперь лишь только слова вёльвы имеют для него значение. Торгни был не прав. Боги предвидели всё.

- У нас много раненых и слабых. Нам придется остаться здесь на несколько дней, за это время мы подготовим корабли. Если же темнота застанет нас в пути, то мы будем готовы ко всему, - Скалль задумчиво кивал на свои же слова. – Ни у вас, ни у меня, ни у людей больше нет сил на войну друг с другом, поэтому мы можем лишь продолжить наш путь и попытаться объединиться с югом.

- Почему мы не можем остаться здесь? – удивился один из юных ярлов Оркадаля.

- Среди сожжённых руин? – поморщился Торлейв.

- Ну хорошо, - юноша покачал головой. – Может быть, стоит дойти до Агдира и остановиться? Или занять любой другой крупный город, который покинули южане? Почему нам нужен именно Борре?

Скалль молчал.

- Мы должны попытаться спасти всех, кого можем, - вступилась Ракель.

- Но разве мы можем допустить снова то, что произшло в Ставангре? Нам надо спасать тех, кто идёт за нами.

- Мы пойдем в Борре! И ничего подобного больше не произойдёт! – громко сказал Скалль. – Я буду рядом со своими людьми. И, как и прежде, буду защищать их. У ярлов есть их пища, есть их дома и обширные земли. Пусть даже у них есть воинство. Но, - Скалль вздохнул, - у нас есть моё бессмертие и прозорливость Уллы. Её глаза и уши помогут нам быть готовыми ко всему, что грядёт. С их запасами и нашей силой мы сможем продержаться долгой зимой. Они нужны нам. А мы нужны им. Пусть ярлы ещё не понимают этого, но я смогу их уговорить.

Повисла пауза. Даже Фюн и Эта – хотя Улла не знала какие они были болтуны – молчали, погруженные в свою усталость и мысли.

Торгни и его брат тоже ничего не ответили. Они боялись, что им придётся сражаться с южанами. Ведь раньше им удавалось убеждать людей, но теперь всё было иначе. Все, кого они встречали на севере, очень хотели жить. Поэтому выбирали идти вслед за бессмертным конунгом.

Но ярлы юга очень крепко держались за свою власть. Их земли были куда более живописны, чем места, из которых пришел Скалль со своими людьми. Здесь же их торговые города были величественными и громадными, люди откормленными. В Вестфольде, куда они направлялись, были сразу два крупнейших города – Борре и Каупанг. Там через море к ним приходили множества торговых кораблей от других народов, поэтому все, кто хотел жить богато, как ярл, и иметь много слуг и добра, шли на юг в эти земли.

И если ярл Скьялг оставил свой Ставангр и поджёг его, то ярлы Харальд и Хальвдан вцепятся зубами в свои дома и никогда не позволят Скаллю отобрать их. Конунг прекрасно это понимал, но всё ещё надеялся на своё предназначение, о котором твердила Улла. Он знал, что может прийти на эти земли без войны. Как герой.

Землю неожиданно сотряс мощный толчок. Все предметы на их столе затряслись, а кубки попадали к разочарованию многих. Торлейв начал громко ругаться, не стесняясь в своих выражениях. Раньше земля лишь изредка тряслась. Когда они плыли по воде, то до их кораблей добегали небольшие волны. Возможно, их совет бы продолжился, но неожиданно в зал ворвался мужчина. Когда все обратили к нему свои взоры, он тяжело проговорил:

- Ёрмунганд повержен!

Все кинулись на улицу, но в тот же миг земля снова застряслась. Улла пошатнулась и схватилась за Торгни, который оказался рядом. В её голове вскричали сразу тысячи голосов. Самые громкие из них принадлежали богам, Улла могла поклясться, что слышит самого Одина, который возрадовался победе сына. Кричал и Тор, но голос его был слабым. Улла знала почему.

- О, Тор, нет, - прошептала она. – Только не сейчас…

Улла схватилась крепко за руку Торгни и смотрела ему в глаза так, будто была в ужасе. Тут же в её голове взвыл Один подобно раненому зверю. Она отчётливо услышала, как он зовёт своего сына, но Тор, хоть и тянул к отцу руки, пытаясь до него добраться, понимал, что не выберется живым. Сама земля, богиня Ёрд, которая была матерью Тора, закричала голосами тысячи матерей, которые хоть раз теряли сыновей. Её голос исходил из-под ног Уллы.

И уже вскоре все голоса девяти миров стали оплакивать Тора, наблюдая за его смертью. Кроме великанов. Они громко кричали, празднуя смерть своего заклятого врага.

- Что? – Торгни совсем ничего не понимал, он потянул Уллу дальше, но вёльва приросла к полу. Она даже не слышала толком его голос, потому что множество звуков из других миров сейчас оглушали её. – О нет, мы не останемся в стороне! – вскричал Торгни и попытался приподнять Уллу руками, но девушка запротестовала, приходя в себя. – Другое дело!

Они кинулись на улицу с толпой. Торгни прокладывал им дорогу, стараясь оказаться впереди. Улла с трудом поспевала, но выпустить руку воина просто не могла. Наконец они остановились и уставились на мертвого змея, чья голова лежала совсем близко, повернутая к людям. Из огромной разорванной раны торчала кость, обрывки змеиной кожи свисали с туши или уже расплывались по морю.

Вдоль горизонта двигался Тор. Он был весь в ранах, а молот выпал из рук и вскоре скрылся из глаз за скалами. Медленно бог занес ногу и опустил её в Северное море. Земля затряслась.

Вёльва старалась найти глазами Скалля, но вокруг было слишком много людей. Они все кричали, падали на колени, но их голоса были куда тише, чем голоса богов, которые слышала девушка.

Наверное, подумала Улла, она всё-таки была ближе к миру богов, чем к миру людей.

Она тяжело оперлась на Торгни, с трудом оставаясь на ногах.

- Улла, только посмотри, – выдохнул он, но вёльва не разобрала его слов.

Она ощутила, как вибрирует его грудь под её ладонью. Торгни продолжал что-то говорить, но было сложно разобрать слова за криками богов.

Когда в следующий раз Тор занёс раненую ногу и опустил её в Северное море, из-за чего вскоре на их берег накатила небольшая волна, Улла услышала очень тяжелый вздох Громовержца.

- Посмотри, Улла! – Торгни взглянул на девушку, но она так посмотрела в его глаза, что он невольно за нее испугался.

Прорицательница была в ужасе, ее огромные глаза смотрели на воина не моргая. Знал бы он, что сейчас творится в её ушах! Никогда ранее Улла не слышала столько голосов богов, звучащих так близко к ним. Она помнила долгий плач по Бальдру, когда умер Бог Весны. Помнила, как скулил несчастный пёс Гарм, встречая душу Бальдра в царстве мертвых, помнила плач его матери Фригг и всех безутешных богов. Помнила, как не могла выйти из дома и не услышать плач деревьев и камней по прекрасному богу, как рыдала земля и вода. Но траур по Бальдру, долгий и печальный, не был похож на крики, которые они слышала сейчас. Будто боги стояли уже за её спиной. Так близко! За три этих года боги и чудовища спустились ближе к людям, словно Асгард и Мидгард соприкоснулись. И теперь они окружали Уллу, кричали ей, грозясь оглушить.

- Иди ко мне, - прошептал Торгни и обнял вёльву.

Они, конечно, оба знали, что Тор вот-вот умрёт. Торгни – потому что с детства слушал истории о Торе от своего брата. А Улла – потому что знала все предсказания на свете. В её семье хранили их, передавая из уст в уста. Улла знала, что именно её семья – потомки той самой вёльвы, которая предсказала Одину рагнарёк, поэтому боги и выбрали Уллу в эти времена своим последним голосом.

Она вжалась в тело Торгни, положив голову на массивную грудь. Когда большие руки сомкнулись вокруг неё, одна ладонь легла ей на ухо, и тогда Улла вздохнула. Стало не так шумно. Ей очень повезло, что сейчас вечно прилипающий к ней надоедливый Торгни оказался рядом. Кто-то должен был поддержать во время этого сумасшествия, прикрыть её уши своими руками, чтобы вёльва не потеряла сознание.

Она повернула голову, упираясь лицом прямо в мужскую грудь, носом отталкивая одежду, чтобы пробраться как можно глубже. Торгни пах пролитой на рубашку медовухой и лесными орехами. Прижав губы прямо к ткани, Улла начала говорить. Она чувствовала вибрацию своего голоса, которая расползалась от груди Торгни. Так она была уверена, что он её слышит.

- Я обещала тебе передать последние слова Тора, - произнесла уверенно девушка. – Его голос сейчас звучит в моих ушах.

Торгни её услышал, поэтому крепко сжал, покачивая в своих руках.

- Возьми моё оружие, человек, и сражайся с чудовищами, - повторила Улла слово в слово. – Вся сила молний и грома достанется тебе. Не подведи меня! Защити Мидгард! Возьми моё оружие, человек…

Улла повторяла и повторяла. Но Тор не смотрел ни на неё, ни на Скалля. Он смотрел куда-то в другую сторону, обращаясь к тому, кого не было среди их людей.

Торгни нахмурился, он хотел громко задать вопрос, но в этот момент всё вокруг затряслось, забилось, камни полетели отовсюду, а волны одна за другой стали накатывать на берег. Небо разразилось раскатами грома, а тело Тора упало на горизонте, замерев навсегда.

Неистово кричали все девять миров!

Кричали до визга даже песчинки под ногами, люди, животные, горы и боги слились в единый вой.

Улла приподнял голову к лицу Торгни, увидев, как ужас смешался со скорбью на его лице. Он перевел взгляд на девушку. Распахнув глаза, она прошептала, не зная, услышит ли он её слова:

- О ком говорил То…

Торгни не дал ей договорить и, наклонившись, поцеловал. Улла вздрогнула и замерла в его руках, но потом почувствовавла, как голоса в ушах затихают. Она приоткрыла губы навстречу поцелую, продлившемуся лишь несколько мгновений. Теперь она отчётливо слышала только огромную толпу людей, окружавшую их.

Наконец Улла отстранилась и вздернула свой носик. Она с вызовом посмотрела в глаза Торгни, а потом за его плечо. Там в толпе стоял Скалль и, хитро сощурив свои пронзительные глаза, наблюдал за ними. Встретившись взглядом с Уллой, он улыбнулся, а потом растворился в толпе.