Граф. Тетралогия

Глава 2. Граф Томас Ромерс

…— Имя десятника помнишь?

— Да, ваша светлость! Одер по кличке Пузо! Высокий, выше меня, волосы че-…

— Стражников описывать не надо: найдем и так… Кто еще?

— Манар Котомка, Лодд Бугор и, кажется, Диган Жаба. Только к Жабе просто так не подойти…

— В каком смысле?

— Сам он не берет ни медяка. Те, кто в деле, платят его свояку…

— Имя свояка?

— Не знаю, ваша светлость… Но… но его знает Гнус!

Томас жестом приказал Дайту заткнуться, заглянул в свои записи и уточнил:

— Ангер Гнус, глаз на городском рынке? Рыжий, без двух пальцев на левой руке, проживающий в Глиняной слободе на улице Разбитого Кувшина?

— Да, ваша светлость!

— Значит, возьмем и Жабу… Со стражниками все?

— Да, ваша светлость…

— Тогда перечисли мне адреса всех лежек, которые ты знаешь. А так же имена и прозвища их хозяев, условные зна-…

Услышав скрип открывающейся двери, Ромерс прервался на полуслове и вопросительно уставился на шагнувшего в комнату десятника:

— Чего тебе, Гнат?

— Ваша светлость! Прибыл граф Орассар…

— Проводи его, пожалуйста, ко мне…

По губам воина Правой Руки промелькнула едва заметная улыбка: по его мнению, приказывая, сотник Тайной службы граф Томас Ромерс должен был обходиться без слова «пожалуйста»:

— Как скажете, ваша светлость…

…Ввалившись в комнату, начальник Внутренней стражи Элиреи замер в дверном проеме и удивленно уставился на руки Дайта Жернова, сидящего перед Ромерсом:

— Не понял?

— Ее высочество и сотник Пайк… Постарались… — усмехнулся Томас. — Какой смысл его вязать, если он не в состоянии думать о побеге, и не может передвигаться?

— А, иглы… — понимающе усмехнулся граф. Потом подошел к столу и оценивающе посмотрел на стопку исписанных листов: — Давно поет?

Томас посмотрел на мерную свечу:

— Часа два с небольшим, ваша светлость…

— А что с Браззом и Костлявым? Заговорили, или все еще держится?

— Сотника я уже выжал… А с Костлявым сейчас работает ее высочество… — ответил Томас. И, вспомнив фразу, сказанную принцессой Илзе перед тем, как закрыться в соседней комнате, добавил: — Кстати, она сочла ваше поведение неразумным. И сказала, что не намерена рисковать жизнью графа Аурона только потому, что вы из-за своей щепетильности не хотите использовать ее способности…

Граф Орассар задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, повернулся к двери и поинтересовался:

— Так и сказала?

— Да, ваша светлость… И, мне кажется, она права…

— Права, да не совсем. Да, ее способности — это нечто потрясающее. И я прекрасно понимаю, насколько ее высочество могла бы упростить мою работу. Но при этом я понимаю и то, что Илзе Рендарр — не вассал короля Вильфорда. И что она уже сделала для Элиреи больше, чем любой другой дворянин, исключая разве что вашего отца, Утерса Неустрашимого и Утерса Законника… В общем, я не имею морального права ее даже просить… А вот принять ее помощь — обязан. Поэтому приму ее с искренней благодарностью…

Томас недоверчиво хмыкнул:

— Честно говоря, ваша светлость, я думал, что ваша должность и разборчивость в выборе средств — понятия несовместимые…

Граф Орассар криво усмехнулся, зачем-то прикоснулся к рукояти своего меча и угрюмо спросил:

— Знаете, чего я боюсь больше всего на свете?

Томас отрицательно помотал головой.

— Что мне когда-нибудь придется выбирать между долгом и потерей лица… И я безумно счастлив, что мне этого делать пока не приходилось… Мда… В общем, что-то я разоткровенничался… Ладно, пойду я, пожалуй, к ее высочеству…

— Боюсь, посмотреть за тем, как она работает, вам не удастся: ее высочество попросила, чтобы во время накладывания личины рядом с ней находились только телохранители, приставленные к ней графом Ауроном…

— А чем она мотивировала такое решение? — выделив интонацией слово «такое», хмуро поинтересовался начальник Внутренней стражи. — На мой взгляд, логичнее было бы работать в вашем присутствии. Или в присутствии тысячника Пайка…

— Ноел и так с ней… — пожал плечами Томас: — А я… я уже не оруженосец его светлости, и, тем более, не воин Правой Руки…

— И что? Ноел Пайк — тысячник Внутренней стражи, и мой помощник!

— Прежде всего, он — вассал графа Логирда Утерса. А я, если вы не забыли, не так давно стал вассалом его величества Вильфорда Бервера… В общем, после того, как граф Аурон вернул мне мое Слово, мой статус в глазах ее высочества… несколько изменился…

— Пожалуй, логика в этом есть… — признал граф Орассар. Потом опустился в кресло, взял со стола первый попавшийся пергамент и добавил: — Жаль. Интересно было бы посмотреть…

…За следующие час с лишним граф Орассар задал Жернову от силы вопроса три-четыре. Да и те без души. Зато все исписанные Томом бумаги прочитал раза по два-три. И не просто так, а делая на их полях какие-то заметки. Впрочем, как только на пороге комнаты возник Гнат Ослоп, и доложил, что Эгер Костлявый готов к допросу, он мгновенно забыл и про записи, и про допрос. И выскочил в коридор так, как будто за ним неслась свора гончих.

Проводив его взглядом, Томас неторопливо отложил в сторону перо, посыпал песком начатый лист и задумчиво уставился на сидящего напротив Дайта. А потом перевел взгляд на воина Правой Руки:

— Присмотришь за ним?

— Конечно! Можете идти, ваша светлость!

…Несмотря на открытое настежь окно, в комнате одуряюще пахло потом и чем-то пряным. Поклонившись ее высочеству, Томас оглядел комнату и удивленно уставился на подсвечник, почему-то стоящий на расстоянии вытянутой руки от лица Эгера Костлявого. Свечей на нем не было, но в одном из гнезд дымилось что-то, отдаленно напоминающее плотно скрученный сноп соломы. Впрочем, спросить, что это такое, Ромерс не успел — граф Орассар, принюхивавшийся к легкому дымку, вьющемуся над «снопом», оглушительно чихнул:

— Что-то этот запах мне не знаком…

Принцесса равнодушно пожала плечами:

— Ничего удивительного: ушера — это средство, которое упрощает работу Видящих. Последних у вас нет. Значит, нет и ушеры… Кстати, дышать ей не стоит…

— Понятно… — кивнул граф. И, помахав рукой перед лицом главы Серого клана, безучастно сидящего в кресле, удивленно поинтересовался:

— Он что, спит с открытыми глазами?

— В медитативном трансе. Ждет запечатления…

— Простите, не понял?

— Я слегка скорректировала его восприятие действительности. Теперь он считает себя правой рукой настоящего главы Серого клана. И ждет, пока я его ему покажу…

— И что это нам даст? — повернувшись к ее высочеству, спросил граф Орассар.

— Как говорит мой отец, «прибыльное место пусто не бывает…». То есть если вы казните Эгера, то его место обязательно займет кто-нибудь другой. Возможно, еще более умный и изворотливый. Соответственно, вы придете к тому же, от чего пытались уйти: к необходимости искать главу Серого клана… Не проще ли через Эгера, который уже в ваших руках, взять под контроль деятельность всех его людей?

— И насколько на него можно будет положиться? — покосившись на Костлявого, поинтересовался начальник Внутренней стражи.

Принцесса пожала плечами:

— Зигги Клещ, глава Серого клана Делирии, работает на отца уже больше десяти лет…

— То есть…

— То есть Эгер Костлявый будет по-настоящему предан тому, на кого я его запечатлею. Поэтому рекомендую взвалить эту ношу на того, кому полностью доверяете…

Граф Орассар задумчиво посмотрел на ее высочество, потом повернулся к Тому и ехидно ухмыльнулся:

— Ваша светлость! Имею честь поздравить вас со вступлением в должность нового главы Серого клана! Искренне надеюсь, что вы сможете оправдать оказанное вам доверие, и будете использовать свои новые возможности исключительно на благо Элиреи…

— Вы уверены? — на всякий случай спросила принцесса.

— Да… — мгновенно посерьезнев, ответил Орассар. — Ответственность — как раз для графа Ромерса. Кстати, ваше высочество, перед тем, как вы займетесь этим самым «запечатлением», я хотел бы рассказать вам пару свежих новостей. Для начала — новость первая, хорошая: война с Делирией закончилась, даже не начавшись. Вчера днем ваш отец увел свою армию обратно к границе…

— А вторая… Что-то случилось с графом Ауроном? — побледнев, как полотно, спросила принцесса.

— С графом Ауроном все в полном порядке… — улыбнулся Орассар. — Думаю, дня через три-четыре он будет в Арнорде. Вторая новость касается не его, а вас: при дворе Бадинета Нардириена во всю обсуждают некую пленницу Утерса Законника, которая, сказав всего одно Слово, разговорила убийц графа Алатейи Ранмарка…

Принцесса нехорошо прищурилась:

— Граф Дартэн решил сыграть свою игру?

Начальник Внутренней стражи утвердительно кивнул:

— Именно! У меня есть основания считать, что эта информация сброшена на сторону намеренно. Видимо, проанализировав все, что удалось узнать во время допроса Гланта и Ласло, граф Ратский пришел к выводу, что вы — одна из тех двух женщин, которые работали с ними в Кошмаре. Вернее, не так: раз в момент вашего появления в Малларе Галиэнна Нейзер была в Свейрене, он, вероятнее всего, решил, что вы — ее «безвременно погибшая» дочь. Похищение которой было обставлено как убийство. Пытаться выкрасть вас из Арнорда или Вэлша он не захочет: во-первых, вас охраняют лучшие воины Диенна, а, во-вторых, малейший намек на его участие в похищении — и он окажется на плахе: король Бадинет Нардириен очень щепетилен в вопросах межгосударственных отношений с Элиреей…

— Насчет плахи — сомневаюсь… — покачал головой Томас. — Скорее, он умрет от меча графа Аурона…

— Не суть важно… — отмахнулся начальник Внутренней стражи. — Главное, что этот путь ведет в тупик. У него остается только два выхода: первый — это выкрасть из Свейрена королеву Галиэнну, а второй — уравнять возможности наших королевств, убрав вас, ваше высочество. И сделав это… э-э-э… чужими руками…

— Вы хотели сказать «руками моего отца»? — бесстрастно уточнила принцесса.

— Это — наиболее вероятный вариант такого развития событий… Хотя и не единственный: убрать или похитить вас вот-вот захотят еще и Конрад Баррейр с Аристархом Найлингом. Ведь даже если людям графа Дартэна удалось полностью очистить Онгарон от их лазутчиков, то оставшиеся в Малларе полномочные послы и их помощники вращаются в том же обществе, что и барон Ларэ…

Ее высочество еле заметно пожала плечами:

— Что ж. Не могу сказать, что удивлена. Мы с графом Ауроном допускали такую возможность…

— И..? — вырвалось у Томаса. — Что, Утерс Законник осознанно пошел на такой риск?! Ведь…

— Это было мое решение… — перебила его принцесса. — У нас не было другого выхода…

Покосившись на безмолвного Эгера, граф Ромерс угрюмо свел брови у переносицы:

— Да, но ведь вы…

Принцесса словно знала то, что он хочет сказать! И ответила, не дожидаясь, пока он закончит фразу:

— Слово, сказанное Гланту и Ласло графом Ауроном, действительно развязало бы им языки. Но не заставило бы их вспомнить все, что они видели в Кошмаре. А без сотен подтверждающихся мелочей их рассказ не стоил бы и гнутого медяка…