Маг без магии

Глава 11. Последствия

Темно. Ничего не чувствую. Точно так же, как тогда, когда умер. Стоп, я умирал? А кто я? Хороший вопрос… Но я не знаю. Темно… Но не тихо. Кто-то хнычет на грани сознания. В темноте зажигается звезда. Я даже знаю её название — Лика. Стоп, это не название. Это имя. Из памяти всплыло её укоризненно-ехидное «Антонио!». Цепляемся! Я помню! Это я. Ладно, надо выбираться! Давай, Антоха, проснись!!!

Глаза режет свет. В ушах уже слышен четкий звук. Кто-то бормочет рядом.

— … отпускать тебя, вот не стоило. Нет, купилась, как дурочка. Да, сохранил Эли, но не такой же ценой. Как воспитывать детей без отца? Они же без твердой руки разбалуются. Вот ты об этом думал? Нет, наверно. Не стоило…

— Лика…

— Антонио!

Вскрик резанул по ушам, а перед затуманенным взглядом появилось лицо. Мда, пока что я четко видеть не смогу. Еще и в голове звенит. Но я попытался улыбнуться.

— Привет…

— Глупец. Слуги! Легкий завтрак, и воды! Антонио, как ты меня слышишь?

— Приемлемо…

— Я… потом тебе выскажу, что думаю. Пока что… спасибо, что вернулся. Хоть даже так.

Она наклонилась, и легонько поцеловала в щеку.

— Поправляйся. Как придешь в себя, скажи слугам. Я расскажу тебе новости.

— Ага…

И она куда-то ушла. Голова постепенно начинала варить. Так, я в поместье. Я узнаю этот потолок. Значит, я в отключке уже пару недель. От столицы Далумана до ближайшего аэропорта, на самой быстрой машине в нашем распоряжении именно столько. А между аэропортами уже в часах счет. Закинули в грузовой отсек Голубка, и через три часа уже на месте. Но это если бы меня вытащили сразу. Сколько я провалялся в танке? Вот это хороший вопрос.

Постепенно я пришел в себя. Ближе к вечеру я даже смог подняться. Но только в положение «сидя». Слуги немедленно сообщили Лике. Она, оказывается, села писать письма тем, кто переживал о моем здоровье. Но сейчас моя изрядно округлившаяся (лишь в некоторых местах) жена сидела рядом, и внимательно осматривала руки, глаза, лицо.

— Ну, вроде ничего такого нет. Доктор приедет завтра, скажет точнее. Так. Теперь, давай расскажу, что произошло. Привезли тебя пять дней назад. Я так испереживалась, ты бы зна… кхм, прости, сорвалась. Доктора мы тоже нашли быстро, но твой лоб представлял из себя большой синяк. Ты долго не просыпался, но сердцебиение было слышно, да и дышал. В общем, как-то так. Ах да, другие новости. Ну, в общем, тебе выдали звание почетного рыцаря королевства. По сути, просто дополнительный титул с медалью. Так же тебя освободили от военной обязанности. М-м-м…

— Что с Далуманом?

— Да нет больше твоего Далумана… Ах, да! Король выделил субсидию нашему поместью, на строительство. Через несколько недель приедет конвой с рабочими.

— Подожди, как это — нет Далумана?

— Да вот так. Захвачен нами. Кстати, наши солдатики привезли кое-что. Но от этого голова у нас будет болеть очень сильно… В общем, привезли гробы. Тридцать два человека погибло. Их семьи ждут твоего решения. И привезли какие-то машины, говорят, боевые машины ИРИСов. Только больно искореженные. Что еще… Наверно, на этом все… А, нет. Через месяц тебя ждут в совете, как графа своего поместья и как заместителя герцога моего поместья. Ты же не погонишь беременную жену в это место, где переживания и взвинченные нервы — это норма?

— С этим разберусь позже… Пять дней, говоришь… Это сколько же я в отключке?

— Когда тебя привезли, сказали, что «попал в переплет вчера». Ну, то есть, шесть дней. Примерно.

Шесть дней. Видимо, контузия. Слышал это от деда. Но чем это опасно — а черт его знает. Но нужно привести себя в порядок. Война неожиданно кончилась, но неизвестно, как на это отреагируют остальные. Но уверен — наши действия многому их научат. Нужно защитить страну… и Лику, раз уж на то пошло. Вернуться в свой мир я не могу, так защищу свою семью здесь.

Еще неделю я приходил в себя. Но к концу мог уже нормально ходить. Хоть в голове все еще и звенело, но нужно было работать. За это время я узнал о ситуации чуть лучше.

В общем, Далуман закупил Сентипед для защиты столицы, и использовал их, как козырь. Первая волна танков и правда оказалась не готовой к подобному, и большая часть оказалась выведена из боя. В том числе и я. Однако, вскоре, когда генералы поняли, что Сентипеды из неуязвимых стали просто трудными противниками, изменили тактику. Сентипед уничтожали по одной, в двадцать танков на одну машину. Результат оказался очень даже эффективным, и столица была захвачена. Король был пленен, его жена и сын тоже, а вот дочери… В общем, девочкам не повезло. Тут же средневековый мир, про мораль мало кто слышал. В общем, их продали в рабство. Даже не так — был объявлен аукцион. Три дочери. Точнее, две — король решил наградить меня, и довольно извращенно — дал право просто забрать старшую принцессу Далумана себе в горничные. И вот что тогда значат все эти разговоры про то, что айраны — редкий вид, который нужно хранить?

Узнав об этой возможности, я ей воспользовался. Не знаю, что с ней сделают другие аристократы, но я уверен — не обижу. Хотя это шанс для бунта. Но Лика поддержала идею. Обучим, сделаем учителем в школе, которую Лика хочет открыть для деревенских детей. В общем, планы на нее уже построены.

Дальше, Далуман пока делят и чистят — некоторые аристократы Далумана решили сбежать и сопротивляться. Так что там освободилось много титулов. Зал совета станет очень тесным…

Эли наконец смирилась, и отбросила эту идею с «виноватой». Вроде бы сейчас она в столичной военной академии. Королю это не нравится, но Эли настояла на том, чтобы стать полководцем. В общем, на пять лет она стала ученицей. Кстати, про учеников и учениц. Вольф, тот генеральчик, с которым мы были знакомы очень немного, подал на меня жалобу, мол, мешал работать. Хотел, чтобы с меня сняли медали и влепили штраф. Словом короля жалоба была отклонена.

В общем, ситуация неплохая. Мы с мастерами занялись тем, что распускали рабочих — нам больше не нужны такие производственные мощности. Часть уезжали в родные города, часть же решила остаться у нас. Были и те, кто предлагали открыть мастерские от нашего имени в других регионах. В общем, пытались сложить оба этих варианта. Но пока нет надежных средств быстрой связи — думать об этом не стоит.

А в конце недели началось самое неприятное. Церемонии. Я решил провести пару церемоний, дабы почтить память павших.

Крепкая трибуна из дерева, собранная посреди поселения. Я поднимаюсь на нее в своем стандартном виде — грязные штаны, рубаха, длинный кожаный плащ, кроме царапин получивший еще и дырки от пуль и стрел. Несколько шагов, и я встаю за небольшой кафедрой. Справа в цепях сидит хрупкий ангел с грязными крыльями — та самая принцесса. Солдаты короля сняли с нее все украшения, и одели в мешок из-под карточки. А судя по синякам, еще и серьезно попинали. Я не успел с ней поговорить — её привезли буквально за полчаса до церемонии, когда народ уже собирался. Но даже сейчас я могу сказать — по возрасту она примерно равна Эли, но вот по телосложению… значительно меньше, слабее, разве что крылья больше. Белые длинные волосы, видимо, являются отличительной чертой айранов. Ну да ладно.

Я поднял взгляд. Перед трибуной собрался народ. Впереди, на некоторых правах, стоят женщины. Это матери и жены тех, кто погиб. Я вздохнул. Крит щелкает пальцами, усиливая мой голос.

— Здравствуй, народ, я, ваш граф, объявляю начало прощальной церемонии. Я понимаю, раньше вы в подобном не учувствовали, но… В жизни всегда что-то меняется. Итак. В последней войне с Далуманом погибли наши люди. Тридцать два человека умерли, а еще семнадцать получили тяжелые ранения, из-за которых они более не смогут работать. Вынужден объявить, что все семьи, потерявшие члена семьи, получают военную пенсию.

Народ, до этого момента с грустью смотревший в землю, вдруг поднял головы. Ну да, деньги — главный двигатель интереса. Я продолжил.

— Однако про это я расскажу позже. Сейчас же почтим память погибших. И наградим их посмертно. Семьи, чьего члена я называю, выходит вперед, и прини…

Я не успел договорить, потому что вдруг народ перевел внимание мне под ноги, и начал галдеть. «Еще лбом пол пробить пытается, бестия…», услышал я. Та-а-ак.

Принцесса, до этого момента сидевшая рядом с кафедрой и просто недоуменно озиравшаяся, сейчас… сидела на коленях, упершись лбом в пол, и раскрыв крылья. Я вспомнил, что в походах Эли как-то упомянула подобную позу — «Я молю вас о милосердии» или «Мое сожаление не знает границ». Довольно позорный жест, ведь ты как бы отрекаешься от чести, чтобы извиниться. Она что-то бурчит? Я махнул рукой, и указал Криту на нее. Тот кивнул. Послышался слабый голос девчонки.

— … не знала… Всевышний бог, услышь мои молитвы, даруй душам ушедших мое место в твоем чертоге. Я готова принять все их грехи, и да падет кара на меня за их прегрешения…

Воу. Офигел даже народ. Вдруг какой-то парнишка из передних рядов злобно оскалился.

— Да как она смеет молиться, грязная убийца?!

Он подхватил камень, но кинуть не успел. Мой крик был быстрее.

— Стоп!

Парень замер, испуганно смотря в мои глаза. Я вздохнул.

— Скажи мне, парень, кто убил твоего отца?

— Откуда вы…

— Я все знаю о вас. Джеральд Скалько, сын Йогуда Скалько, оператора-наводчика Стального Быка. Прежде чем кидать камни, вспомни, чему тебя учил отец.

— Я… Но она же враг!

— Уже нет. Она — моя пленница. А теперь… пленница моя, подними голову.

Принцесса дрогнула, но послушно поднялась. Все её лицо было покрасневшим, а по щекам текли реки слез.

— Может, скажешь что-нибудь? Народ ждет.

Она опустила глаза, и тихо заговорила.

— Я… прошу простить меня за мое… наверно, это лицемерие. Я и правда не имею права плакать по вашим солдатам… но я не могу спокойно смотреть, как кто-либо уходит из жизни. Особенно, такие люди, как… как ваш отец. Мне правда жаль. Я не могла повлиять на решение отца. Какой бы принцессой я не была, я всего-лишь кукла в его руках. Единственный, кому было позволено думать — мой старший бра… принц. А я — лишь способ заработать… Но, на отца снизошла кара за его грехи. А ваши злые взгляды, и камни, летящие в меня, я приму, как мое наказание за слабость и бессилие. Прошу простить…

И она вновь уткнулась лбом в пол трибуны. Народ аж растерялся. Какая актриса… Хотя, слезы вроде бы настоящие. Кажется, король подсунул мне золото под видом бронзы. Я продолжил.

— Что же, думаю, все поняли позицию этой леди. Пожалуй, есть у меня одна мысль. Пленница моя, готовы ли вы передать орден тем, чьи семьи погибли от рук ваших солдат?

— Почту за честь.

Она встала, и спрыгнула с трибуны — цепи не дали бы ей дойти до лестницы. Там как раз рядом стоял небольшой ящичек с орденами. Золотые, делали королевские ювелиры. Убедившись, что все идет более-менее нормально, хоть уже и мимо плана, я продолжил.

— Йогуд Скалько, рядовой, оператор-наводчик Стального Быка награждается орденом Чести первой степени посмертно. Прошу родню принять орден.

Вперед вышел сын, и злобно сверкая глазами, подошел к айранке. Но она вывернулась и тут. Взяв орден из ящика, она встала на колено, протянув орден. Прозвучало тихое: «Уверена, он был невероятным человеком.». Парнишка, явно задумавший вмазать ей пощечину, передумал. Он сжал орден в руке, и фыркнул. «Да, это так и было…», и ушел.