Неправильный вампир

О вкусах не спорят (Екатерина Стрелецкая)

О вкусах не спорят (Екатерина Стрелецкая)

Рита сняла со сковородки последний блин и, подождав, когда тот чуть остынет, ловко свернула его с помощью вилки в рулетик. Аккуратная пирамидка, ароматно пахнущая сливочным маслом, заняла центральное место на столе. Девушка улыбнулась. Мужу точно будет приятно: она знала, что ему нравится именно такая подача любимого блюда. Осталось лишь расставить тарелки, разложить вилки с ножами и наполнить вазочку брусничным вареньем. Когда всё было готово, девушка сняла фартук и повесила на специальный крючок возле двери.

– Герман! Ужин готов!

Спустя минуту на кухню вошёл высокий худощавый молодой человек и, поцеловав жену в светловолосую макушку, занял своё место за столом.

– М-м-м... Мои любимые. Спасибо!

Пока муж орудовал столовыми приборами, разрезая блинчик, Рита осторожно начала разговор:

– Гер, сегодня опять ключ во входной двери заел. Еле домой смогла попасть. Мастера, конечно, вызвала, но он рекомендовал сменить замок, так как механизм порядком поизносился. Я вот думаю, может, лучше сразу и дверь поменять: она тоже на ладан дышит. Того и гляди, развалится...

Мужчина наколол на вилку очередной кусок блинчика и обмакнул в лужицу варенья, растёкшуюся по тарелке:

– В таком случае давай на выходных съездим в круглосуточный строительный магазин и посмотрим.

Ба-бах! Входная дверь вылетела вместе с дверной коробкой и упала напротив кухни.

– Никому не двигаться! Работает инквизиция!

Герман замер, так и не донеся вилку до рта, наблюдая, как в клубах кирпично-цементной пыли на пороге кухни появились две фигуры в инквизиторской форме. В образовавшейся тишине раздался шлепок блинчика, соскользнувшего с металлических зубьев обратно в тарелку.

– Простите, э-э-э, капитан, – невозмутимо поинтересовался Герман, разглядев на плечах инквизитора, лет сорока на вид, погоны. – Что-то случилось?

– Капитан, смотрите, вон он, упырь! У него и кровь по подбородку течёт! Девушка, немедленно отойдите от него, пока не пострадали! – радостно завопил молодой инквизитор, тыкая пальцем перед собой и потрясая бутылью со святой водой, зажатой в другой руке.

– Капитан Волошин, Евгений Юрьевич, – представился «капитан». – А это рядовой Мальцев. Девушка, отойдите от подозреваемого!

– Это не кровь. Это варенье. Клюквенное, – возразил Герман, убирая салфеткой бордовую каплю из уголка рта.

Бам-м-м, и на дне сковородки, которую взяла в руки, Рита для самообороны, когда в квартиру ворвались нежданные гости, появилась внушительная вмятина:

– Это брусничное, балда! Когда ты, наконец-то, научишься их различать?

Герман сконфуженно почесал ушибленный затылок:

– Солнышко, не ругайся, пожалуйста, по вкусу я их различаю, а вот в названиях ягод до сих пор путаюсь...

– Не заговаривай нам зубы, кровосос! Вся стена в брызгах крови! – не унимался «молодой», пока его старший коллега оценивал обстановку.

– Так это тоже не кровь, это я клюкву через мясорубку пропускала, чтобы с сахаром сделать. Протёртую... – Рита расстроенно захлопала ресницами, вследствие чего зелёная линза сбилась вбок, явив абсолютно белый глаз без малейшего намёка на зрачок и цветную радужку. Девушка отодвинула стул и, встав, прислонила ладони к стене. Под бледной кожей потемнели капилляры, и по стене моментально поползла тонкая чёрная паутина. Будучи с рождения слепой, как и все представители её вида, Рита ориентировалась в пространстве либо по памяти, либо на звуки, либо с помощью магии.

– А-а-а-а, погань болотная! – заверещал неугомонный Мальцев и выставил перед собой большой деревянный крест с резным распятием, моментально выдернутый из-за пояса.

Герман обнял Риту за подрагивающие плечи и с металлическими нотками в голосе произнёс:

– Я никому не позволю оскорблять мою жену! Объяснитесь, пожалуйста, по какому праву вы вломились в нашу квартиру, сломали дверь и теперь предъявляете немыслимые обвинения нам обоим?

– Гер, ты почему не сказал, что я стену испачкала? – всхлипнула девушка, прижимаясь к мужу.

– Т-с-с-с... Не расстраивайся. Я думал, что после ужина вместе отмоем...

Капитан Волошин кашлянул, привлекая к себе внимание и, нахмурив рыжие кустистые брови, приосанился:

– Поступил сигнал, что здесь обитает вампир, нападающий на людей!

Герман поморщился:

– Новенькие, что ли? Прежде чем являться сюда, уточнили бы данные. Я не нападаю на людей и тем более не пью у них кровь.

– Но ты же вампир! – возразил инквизитор, почуявший неладное.

– Вампир, – подтвердил Герман, демонстрируя длинные клыки.

– Стоять! Улизнуть собралась, погань?! Мальцев, следи за ней! – рявкнул на попытавшуюся сдвинуться с места Риту, капитан.

Девушка отрицательно замотала головой:

– Я только «донорскую» книжку принести хотела...

– К-к-какую донорскую книжку? Он что, кровь сдаёт?! – обалдевшими голосами воскликнули оба инквизитора.

Герман еле сдержался, чтобы не хлопнуть ладонью по лбу и не закатить глаза, однако взял себя в руки и пояснил:

– Я покупаю донорскую кровь. Четыре порции в месяц. Книжку, в которой отмечаю каждый визит на станцию переливания крови, мы в шутку называем «донорской». Всё законно, можете проверить. Разрешение там же вклеено.

– А почему живую не употребляете? – Волошин недоверчиво прищурил глаза, словно пытался просканировать странную парочку.

– Проблем с ней много. Да и невкусная она... Всё чаще озлобленные люди попадались, меня после них изжога и кошмары замучили. Зачем мне себя негативом травить? Ещё и людей пугать во время охоты? Мне нравится жить среди них, как обычный человек. Враждовать с ними не хочу. К тому же у некоторых такой коктейль убийственный в венах плещется, что потом у самого голова неделю болит. А доноры – люди светлые, хорошие. Ещё и добровольно кровь сдают. Самое то. Мы, вампиры, можем ведь питаться и обычной пищей. И в этом есть своя прелесть. Я вот блинчики люблю. Человеческая кровь же нужна лишь для поддержания жизнеспособности в силу происхождения. Много мне не требуется, ведь, чем больше её пью, тем сильнее сверхспособности. А где их по сегодняшней жизни применять, и с какой целью? Чтобы быстрее по клавиатуре клацать в офисе?

Рядовой Мальцев опешил:

– В каком офисе? А как же солнечный свет?

Герман от души расхохотался:

– В обычном. Надо же деньги как-то зарабатывать на жизнь. Что же насчёт остального... Вы где у нас тут, на севере, солнце видели? Идёшь на работу утром – ещё темно, возвращаешься домой – уже темно. А полярных дней в наших широтах не бывает. Кстати, Вашу кровь, капитан, я бы тоже пить не стал.

– Это почему же это? – обиженно засопел Волошин, пока его напарник пытался зубами вскрыть печать на бутылке со святой водой.

– Желчи в Вас слишком много. Сходили бы к врачу, проверились... – ехидно заметил Герман, незаметно задвигая Риту себе за спину, чтобы брызги освящённой воды не задели, если инквизиторы вдруг решат её применить. Позади находилось большое двустворчатое окно, выбросить жену, если что, успеет. Всего седьмой этаж, не разобьётся.

У Волошина в голове концы с концами не вязались. Внутренне приготовившись к нападению ещё в отделении, он не ожидал, что вампир будет бездействовать, а вместо проявления агрессии начнёт вести спокойную беседу, пытаясь выяснить, зачем ему инквизиторы дверь сломали.

– Во, получилось! – радостный Мальцев продемонстрировал сорванную с горлышка бутылки печать. Несколько капель святой воды упали на паркет.

Услышав звук от соприкосновения их с полом, девушка посмотрела под ноги инквизиторам, пытаясь понять, куда именно попала смертоносная для них с Германом жидкость. Однако магию применять не стала. Странно. Линзы она давно поправила, но Волошин прекрасно запомнил белые глаза нежити. Без содрогания не взглянешь. Видимо, погань носила линзы специально, чтобы людей не пугать своим видом.

– Три шага от правой стены, Рит, – уточнил Герман, почувствовав спиной интерес жены.

И всё-таки что-то с этим вызовом было не так. Ещё эта насмешка с "донорской" книжкой...

– Мальцев! Принеси сюда эту треклятую книжку. Да смотри, чёрных плетений погани не касайся, а то всю жизненную силу твою через них выпьет!

– Но, если с моей женой что-то случится... Если хоть капля из этой бутылки на неё попадёт... – Герман гневно сверкнул глазами, давая понять, что только в крайнем случае начнёт действовать, но всё-таки начнёт.

– Рядовой Мальцев будет исключительно аккуратен, – Волошин намеренно подчеркнул интонацией последнее слово и отошёл чуть в сторону, пропуская Риту. Помня об ориентире, который указал муж, она на мгновение замерла, а затем уверенно перешагнула через крохотную лужицу и направилась в спальню.

Неожиданно рация на поясе у капитана ожила, и раздался недовольный голос начальника районного отделения:

– Волошин, Мальцев! Где вас обоих носит?

– Мы на вызове. Улица Корсака, дом восемнадцать. Поступил сигнал, проверяем.

– Часом, не двадцать седьмая квартира?

Предчувствуя надвигающуюся бурю, Волошин подтвердил.

– Убирайтесь оттуда немедленно, пока чего не отчебучили. Я потом всё объясню. Герман и Рита «нормальные». Не лезьте к ним. На будущее: надо было проверить по журналу и ознакомиться с примечаниями перед тем, как нестись сломя голову! – и начальник отключился.

Не успел инквизитор прицепить рацию обратно на пояс, как она снова заработала:

– И ещё: если будут жалобы от этой старой ведьмы Савельевны, не реагируйте. Зря только время и силы потратите.

– Зачем же Вы так о пожилой женщине? – возмутился было Волошин, но начальник был неумолим.

– Старая ведьма и есть. Всё ей спокойно не живётся, всё козни строит... Колдовать практически не способна уже, так нашла повод злость и зависть сливать по-другому: жалобы да кляузы строчит пачками.

Мысленно выругавшись на самого себя из-за дурацкой оплошности, на которую указал начальник, он рявкнул, высунувшись в коридор:

– Рядовой Мальцев, где ты там застрял?

– Всё в порядке, сейчас.

Первой на кухню прошмыгнула Рита,а затем вошёл молодой инквизитор, протягивая толстую потрёпанную книжечку. Волошин пролистал испещрённые отметками и печатями страницы. Всё было так, как и сказал вампир: каждый месяц по четыре записи. Все последние двадцать лет. И даже ходатайство от инквизиции было приклеено к обложке с внутренней стороны.

Крякнув от досады, капитан положил книжку на ближайшую полку и скомандовал:

– Мальцев, уходим отсюда, странные упыри какие-то. Марш в машину! Нам здесь больше делать нечего.

Рядовой кивнул и быстро покинул квартиру.

– Герман и Маргарита, приношу свои извинения за возникшее недоразумение.

– Рита. Мою жену зовут просто Рита, – поправил инквизитора Герман.

На самом деле её настоящее имя было настолько сложным, что даже он не мог выговорить этот набор букв и звуков без ошибок полностью. Поэтому, подобрав схожее по звучанию сокращение, они остановились на варианте "Рита". Его потом и указывали во всех документах.