Княжна из клана Куницы. Тетралогия

Глава семнадцатая

– Лирс? – устало возмутилась Веся от порога и оглянулась на Кастину, встреченную у двери, – вот он, уже тут.

– Очень хорошо, – усмехнулась травница, – искать не придется. Иди в наши комнаты у деда есть для тебя задание. Срочное.

– Вот всегда так, – пробурчал Лирсет, поднимаясь со стула и пошел к выходу, но у самой двери оглянулся и бесшабашно подмигнул гостье, – я еще вернусь, Влана!

– Влана? – мягко улыбнувшись, подняла бровь Кася, проходя к стулу на котором недавно сидел Лирс, – это от какого полного имени?

– Ни от какого, – сразу помрачнела девчонка, – я имя новое взяла.

– Понятно, – переглянувшись с воспитанницей, покладисто кивнула травница, – а еще понятно, что тебе нужна помощь. И мы постараемся помочь… но сама понимаешь, сначала ты должна все рассказать. Всё… до капельки. Ну?

– Я расскажу, – обреченно вздохнула гостья, – но имен называть не стану… не хочу, чтоб из-за меня других наказали. Я не куница… из другого клана… неважно, какого. Мать умерла, когда я была маленькой, а отец к тому времени сумел заработать и считался завидным женихом, и вскоре взял вдовушку из клана куниц. А потом продал дом и мы переехали поближе к ее родне. Вдова оказалась очень сообразительной и ловкой женщиной… и очень скоро все взяла в свои руки, заправляла и отцом и всем хозяйством. А меня она невзлюбила… у неё своя дочка есть, на год моложе меня. Не била, нет… но и не привечала, хотя к старшему брату относилась неплохо. Потому вскоре меня забрала бабушка по матери, с нею я и выросла.

– Бабушка знала, что ты одаренная? – осторожно осведомилась Кастина, выразительно глянув на воспитанницу.

– Да… – Влана стала еще мрачнее, – она меня и учила. И когда брат прибежал к нам… вся спина кнутом исполосована, бабуня и помогла…

– Вернее, она все и придумала, – догадалась Кася.

– Нет! Придумала я, а она только помогала… немного, – уперлась девчонка.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – покладисто согласилась Веся, – так за что ему всыпали-то?

– Невесту она ему сговорила… местного купца вторую дочь. А у брата уже была зазноба… сиротка бесприданница, из южных сожжённых деревень беженка. Им на обзаведение князь денег дал… и бревен разрешил в лесу нарубить на полный дом бесплатно, но отец с горя запил… жену и младшеньких в степи угнали. Вот и пропил все… а зимой и сам замерз. Ну, брата с сестренкой пристроили… а она сама жила, подрабатывала, где могла. Потому отец и рассвирепел… когда брат купчихе браслета не отдал.

– Значит, – понимающе нахмурилась травница, – это его милую должны были сюда привезти? Но ведь нам обещали тех, кто пойдет по доброй воле?

– А они и есть все по доброй воле, – сумрачно усмехнулась Влана, – и Ивлу тоже уговорили.

– Но ты пошла вместо неё, – заключила Веся, – а она сбежала к твоей бабушке. Ну а как же брат? Неужели просто ушел? И никто не искал? Не поверю, князь Радмир мужчинами клана не раскидывается.

– Знаю я про это… потому и рассказываю. Хотела по пути сбежать… да барка чародейская, мчалась, как оглашенная, нигде не вставала на ночлег. А до того нас воины князя охраняли.

– Так значит, на тебе сейчас морок?

– Нет… столько времени морок мне не удержать. Я его скинула, как только нас вместе свели. Из той деревни она одна была, а потом я ехала, платком обвязавшись, да щеки вымазав… будто плачу. Никому и дела не было.

– Ну, стало быть, Лерсее ее можно не возвращать, – задумчиво постановила Кася, – она не куница. Да и брат тоже, но с ним сложнее. Он, небось, когда в совершеннолетие вошел, князю присягал?

– Князю я напишу сама, – решила Веся, – сейчас и отправлю, пока Феодорис рядом, они договорятся. Пусть парня с его сироткой сюда отправляют. И бабку заодно, у меня ей дело найдется. Иначе ведь будут друг за дружку волноваться. А вот куда Влану определить? Оставить с девчонками или чародеям отдадим?

– Не нужно к чародеям! – почему-то побледнела Влана, – лучше с девчонками… привыкла я уже.

– Ладно, иди к ним. Только глупостей не делай, – переглянувшись с воспитанницей, согласилась Кася, – сама дойдешь, или проводить?

– А может… – голос девушки вдруг предательски дрогнул и охрип, – у вас тут какая-нибудь работа есть? Убрать или постирать… или сготовить… я все могу.

– Да ты же одаренная! Тебе учиться нужно… – начала княгиня и тотчас смолкла, поймав в устремленном на нее взгляде отчаяние, – но неволить тебя никто не будет. Даю два месяца осмотреться и решить, чего тебе хочется. А работа есть. Ты умеешь за младенцами присматривать?

– Конечно, – уверенно кивнула Влана, – я многое чего умею.

– Не сомневаюсь… – чуть ворчливо буркнула Кася, покосилась на воспитанницу и нехотя уступила, – ладно, уговорили. Идем, покажу тебе комнату рядом со своей и познакомлю с Антиком.

Несколько минут после их ухода Веся сидела, откинувшись на спинку кресла и просто отдыхала, почти бездумно глядя в окно. А потом беспокойные мысли как-то незаметно вернулись, достаточно оказалось вспомнить какую-то мелочь, и она, как тоненькая нитка в ловких руках мастерицы, очень быстро выросла в большой клубок забот и нерешённых вопросов. И со всеми лучше бы разобраться поскорее, как частенько говаривала матушка, бедки как детки, растут незаметно.

Воспоминание о матерях свернуло мысли княгини к Владе и пришлось заставить себя подняться с кресла, раз решила написать матери немедленно, нечего оттягивать. А после нужно еще разок сходить в дом невест, как они теперь называли между собой бывший дом зараженных. Куница пока не придумала, какими словами станет убеждать запуганных ретивыми старостами и матушкиными посыльными сирот сказать правду, но знала точно, убедить девчонок нужно обязательно. И если окажется, что не одну Ивлу «уговорили» отправится на чужбину против воли, придется писать обстоятельный доклад отцу. Радмиру нравятся исполнительные и сообразительные старосты и командиры застав и отрядов, но услужливых дураков, готовых ради исполнение княжьей воли ломать жизни простого люда, батюшка на дух не переносит.

– Веся? – осторожный шепот донесся из-под тяжелой занавеси, закрывающей окно, мимо которого она бежала в кабинет Береста, и княгиня резко замерла на месте.

Однако уже в следующий момент с помощью Бора она опознала лазутчика по связи фантомов-лекарей.

– Я тебя предупреждала по-хорошему? – Сердито осведомилась обозленная такой настырностью княжича целительница, – теперь пеняй на себя!

– Веся! Подожди! Ну, хоть одно слово… ну, Веся же!

В последнем вскрике Лирсета прозвучало такое неистовое отчаяние, что сердце княгини невольно дрогнуло, и она со вздохом отменила данное Бору приказание увести соратника из дома. Призвала создание назад, подкормила каплей силы и, повернувшись, пошагала дальше. На обиженное сопение догнавшего её Лирса куница старалась внимания не обращать, но и не стала запрещать ему следовать за собой. Придется поговорить с родичем, это уже ясней ясного, но сначала она все же напишет письмо.

Лирс упорно молчал, пока Веся входила в кабинет, нарочно не прикрыв за собой дверь, пока устраивалась за столом и писала письмо. Не проронил ни слова, и пока куница отправляла записку Филитию, которого выбрали советником князя от Антаили на случай отсутствия Саргенса. Послав краткую просьбу магу прийти, на большее у нее не хватало сил, Веся резко подняла взгляд, намереваясь всерьез отчитать братца, и замерла как от удара, натренированным взглядом лучницы выхватив на лице Лирса главное, влажное пятно от слезинки.

Веся давно знала цену таким слезам, сама иногда плакала вот так, крепко стиснув зубы, чтоб не выдать себя нечаянным всхлипом. И по себе знала, без бурных рыданий и гримас, стараясь не привлечь ничьего внимания, человек может терзаться лишь очень личной болью или обидой. Такой, какими люди никогда не делятся ни с друзьями, ни с родичами. Разве со случайным попутчиком на барке, или умирающим пациентом, которого уже и не знаешь, чем отвлечь от боли.

– Лирс…

– Мне просто пыль в глаз попала, – отвернулся он, рукавом стирая следы постыдной слабости.

– Лирсет, – мягко повторила Веся, и сказала вовсе не то, что собиралась минуту назад, – Ты очень хороший, просто замечательный. И воин надежный и брат верный. Но особого опыта в обращении с желающими выйти замуж куницами не имеешь! Да и чародеи, которые просидели по многу лет взаперти, тоже не имеют! Потому мы и заперли этих девиц. Они ведь никакой надежды на мужей не имели, тем более, таких завидных, как ты! И если я отойду в сторонку, выпущу всё это сватовство из рук, ты уже через день наденешь свой браслет самой ушлой из них! Нет, я не говорю, что они плохие или злые! Но выбирать они сейчас будут рассудком, а не сердцем! А просто развлечься с ними не выйдет, куницы – не лисички! Тем более сироты, у которых чистота – единственное приданое! Пойми, тебе будет очень больно, если через некоторое время после свадьбы ты обнаружишь… что жена тебя совершенно не любит, зато любит получать в подарки драгоценности и развлекаться! Но еще больнее будет, когда она влюбится в другого, а это обязательно случится, женщины просто не умеют жить без любви!

– Может ты и права… – обдумав слова Веси, неохотно пробормотал Лирс через несколько минут, – но мне так надоело… быть последним пирожком!

– Лирс, – княгиня встала с места, принесла из поставца кувшин с квасом и кружки, разлила питье и присела на ближайшее кресло, – держи квасок, на меду и изюме. И умоляю, объясни мне, бестолковой, про пирожок… обещаю, никому не проговорюсь.

– Забудь… – отказался Лирсет, забирая кружку, и некоторое время они молча пили квас, думая каждый о своем.

– Жаль… – вздохнула Веся убедившись, наконец, что просто так княжич ей ничего не расскажет. Значит придется уламывать, – я думала мы друзья… всё как на духу тебе сказала. И даже помочь хотела…

– Веся… ну зачем тебе это?

– Я же теперь княгиня, как ты не понимаешь! Мне ведь отныне придется вместе с Берестом много лет судить и разбирать чужие деяния и обиды, и чем больше я буду понимать… отчего люди совершают разные поступки, тем праведнее будет наше решенье. Вот мои матери очень много знают, и хорошо понимают людей, а недавно сделали ошибку. И я уже всё написала им в письме, этим я смогу отблагодарить родителей за заботу.

– Тебе с родителями повезло. Я видел… как они стояли за твоей спиной, матери и отец. И у всех такие решительные лица… а ведь Илстрем нам настрого запретил приносить Радмиру какие-либо клятвы.

– Я догадалась… но позже. Когда вы меня в отряд брали по крови. Спасибо, Лирс. А теперь всё же объясни про пирожок?

– Ну и лукава ты… да это просто. Вот когда есть куча пирожков и все выбирают… и каждый берет самый пышный и румяный. А в конце остается самый помятый… кривобокий и пригорелый. Вот так и с девушками. Куда бы мы не приезжали, на праздник в Ставин, в трактир или в гости, или в Серое гнездо, девушки всегда сразу вешались на Дарса и брата. Потом замечали Береста и Анса. А меня всегда выбирали последнего… Вот и хотел хоть раз выбрать девушку сам, не ожидая, пока останутся такие же последние пирожки.