— Я не видел тебя раньше, — сказал мастер Вангара. — Кто ты?
— Цу… Мисаки Цусано, — она вспомнила, что жители Яммы называли сначала имя, потом фамилию. — Я — первогодка в Лаймстоун Четыре.
— Цусано, — мастер Вангара кивнул. — Ясно. Полагаю, братьев у тебя нет?
Неплохая догадка. Это объясняло бы, почему девушка тренировалась владению мечом с отцом, но у Мисаки ситуация была иной.
— Три, — гордо сказала она, — но они не так хороши, как я.
— А ты тут, — сказал мастер Вангара. — Значит, твои родители не совсем традиционные люди.
— Они довольно традиционны, — сказала Мисаки. — Они все еще выдадут меня замуж, когда я закончу обучение тут, — пару месяцев назад эта мысль не вызывала бы странную боль в груди Мисаки. Почему в голове вдруг возникло лицо Робина?
— Интересно, — мастер Вангара скрестил руки.
— Да, Короба?
— Просто думаю, — сказал он, — зачем будущей домохозяйке быть умелым бойцом?
Мисаки упрямо нахмурилась.
— Может, для меня это просто развлечение, Короба.
— О, уверен, но ты пришла сюда не только ради веселья. Ты пришла сюда из необходимости.
Мисаки удивленно посмотрела на мечника.
— Как вы…
— Ты пришла сюда с целью сегодня. Я видел это на твоем лице. Это что-то очень важное для тебя, раз ты бросила вызов моему сыну из всех.
— Может, я просто дура с огромным эго.
— Если бы ты ступила в тот круг ради своего эго, ты вела бы себя противнее сейчас, — уверенно сказал Вангара. — Редкое неприятнее задетого эго. Ты хотела увидеть свой уровень, и ты честно хотела быть лучше.
Мисаки кивнула.
— Меч красив сам по себе, но мне нравится решимость ученика, — мастер Вангара смотрел мгновение на Мисаки, и она нервничала, что он попросит ее уточнить, зачем она пришла тренироваться. Она не могла описать ему свою цель. Она не могла говорить ему о Жар-птице, но он не лез. Он сказал. — У меня есть время в этом сурадоне в десять ваати.
Мисаки резко вскинула голову.
— Что?
— Я поищу тебе соперника твоего размера и силы. До этого, боюсь, придется тренироваться с Киноро.
— Что вы… — голова Мисаки вдруг закружилась сильнее, чем когда Киноро обрушил ее. — В-вы предлагаете учить меня?
— Не предлагаю, Цусано. Настаиваю.
— Н-но… — бойцы лучше Мисаки состязались жестоко, чтобы учиться у Макана Вангары. — Но вы не учите первогодок, — сказала она вяло.
— Я учу тех, кто нуждается во мне, — Вангара поддел носком боккен Мисаки и подбросил оружие в свою руку. — Многим первогодкам не хватает опыта, чтобы мои указания помогли им стать лучше, чем они стали бы в состязаниях с Киноро и менее опытными бойцами. Если хочешь продвинуться дальше того, что ты узнала от отца, тебе нужен я.
— Вангара Кама, я н-не знаю, что сказать. Спаси…
— Ты знаешь ката Цусано-рю?
— Да, Короба, — сказала она, хоть давно их не оттачивала, — все, кроме форм Меча-клинка.
— Хорошо, — он бросил ей боккен с ослепительной скоростью для мужчины его возраста и обрадовался, когда она его поймала. — Практикуй это. Будь готова показать их мне к сурадон, и не пытайся срезать углы. Я знаю, как они должны выглядеть.
Мисаки сжимала боккен и улыбалась.
— Мне нужно что-то брать, Короба?
— Ничего кроме этой улыбки.
— Что?
— Если хочешь быть мечником лучше, тебе нужно найти цель и радость в бою одновременно. Теперь, прости, но мне нужно проследить за парой других боев.
Мисаки кивнула.
— В десять ваати, сурадон, — сказала она, убеждаясь, что ей не показалось. — Ката Цусано-рю.
— И улыбку, — сказал Вангара и пошел судить другой бой.
