Сладкий соблазн для двуликой

Глава 2. 2

– Какие невоспитанные у вас служанки, – возмущённо отчеканил он, увидев меня.

По тембру голоса и вальяжному тону я определила, что это и есть тот самый Тарел, о котором в качестве жениха для сестры мечтают родители.

Да уж, неудачная встреча. После быстрого бега и пережитых неприятностей, я стояла с растрёпанной косой, с туфлями, торчащими из карманов… – и выглядела просто безобразно.

Хорошо, что темно.

Не вступая в спор, я выше вскинула голову. Хотела обойти парочку и уйти, но по закону подлости Конелла, с шалью для сестры в одной руке и фонарём в другой, появилась на садовой дорожке. Увидев меня, служанка выше подняла фонарь, разгоняя темноту, и громко ахнула:

– Ох, госпожа Женевьева, вы юбку порвали! Что господин Бейли-то скажет? А уж ваша матушка-то браниться будет!

Приблизившись ко мне, Конелла заметила притаившихся под деревцем гостя и побледневшую от злости Линэлу. Мгновенно сообразив, что наделала, служанка отшатнулась, затушила свечу в лампе. Но дело уже сделано.

– Это ваша сестра? – подойдя ближе, Тарел недоверчиво оглядел меня с ног до головы. – Совсем непохожи.

В этом-то и беда, что я не похожа ни на мать, ни на отца. Я чёрная ворона в семье светлых Бейли.

– Вы тоже не похожи на деда, – не осталась в долгу, вспомнив по газетным вырезкам, как измельчал род Артаги. Да, часть богатства и влияния у них остались, однако древняя кровь явно разбавилась. И в Тареле, кроме высокого роста, пепельных прядей и острого, выдающегося носа, более ничего не напоминало о великом предке-драконе.

– Замолчи, глупая! – зашипела сестра, сжимая кулаки.

Фыркнув, я обошла парочку, свернула с дорожки и шагала к балкону, с тоской прикидывая, что будет, когда сестра нажалуется родителям.

Забравшись в комнату, я едва успела наспех причесаться, омыть ноги, надеть чулки, туфли, как щёлкнул замок, и вихрем ворвалась мама.

– Напакостила? Довольна? – задыхаясь от гнева, она вскинула руку, желая приголубить меня пощёчиной. Но неожиданно остановилась. – Живо приводи себя в порядок и предстань перед гостями. – И добавила сквозь зубы. – Отныне будешь жить постоянно запертая.

Потирая красную щеку, на которой остался след от пощёчины, Конелла тихо всхлипывала. Застегнув на спине ряд мелких пуговиц, шмыгнула носом.

– Готово, госпожа.

Мне искренне жаль ни в чём не повинную служанку. Однако я более бесправна, чем она. Не могу даже покинуть этот дом до совершеннолетия.

Ничего, через год мне исполнится двадцать один, и я сбегу.

Мечтая о дне, когда обрету свободу, я спустилась в холл.

Визит подошёл к концу. Уставшие гости и хозяева дома собрались у входной двери. И вышло, что я присоединилась к прощанию.

– Вечер добрый, – игнорируя любопытные взгляды, я заставила себя растянуть губы. – Прошу прощения, что не присоединилась к вам раньше. Мигрень.

Ради чести семьи мама переодела меня в одно из вечерних платьев сёстры. И вот я стою в пене кружева. Небольшой вырез подчёркивает округлость плеч, изящно прикрывая ложбинку между полукружиями груди.

– Приятно познакомиться, – Тарел отошёл от сестрицы, поклонился. – Вас, Женевьева, не узнать.

Я изобразила реверанс.

– Очень жаль, – поклонился второй гость, Гайн Лодари, самый низкий из всех собравшихся в холле мужчин, – что вы не смогли провести с нами день.

Что Тарел, что Гайн, судя по одежде, из состоятельных семей. Только с такими друзьями брат водит знакомства. От них так и веет самодовольством. Но я не робела.

– Это ведь не последний визит, – кивнула сухо.

Повисла неловкая пауза.

– Женевьева с детства страдает от мигрени. Уж и не знаем, чем ей помочь, – притворно вздохнула мама, поправляя завитую прядку, выбившуюся из её идеальной причёски.

– А сейчас как себя чувствуете? – Тарел изобразил участие. Он, несомненно, красив, но его красота холодная, отталкивающая. Что только в нём нашла Линэла?

– Лучше, – ответила сдержанно и разорвала зрительную связь с надменным блондином.

– Не будем задерживать Ньеву, – вклинился отец.

– Иначе от света у неё вновь случится приступ, – поддакивая, сестра бочком подступала ближе к Тарелу Артаги. – Ньеве нужно больше отдыхать. У неё хрупкое здоровье.

– Простите, вынуждена покинуть вас, – присев в малом реверансе, я развернулась и занесла ногу над ступенькой.

– Надеюсь, ещё увидимся.

Обычная фраза вежливости. Не более. Но я услышала, как заскрипела зубами сестрица.

– Скоро открытие сезона. Вы намерены посещать балы?

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Не все грезят блистать в обществе, танцевать на балах до упаду.

– Возможно, – ответила уклончиво и стала подниматься, показывая, что разговор окончен.

По указу мамы Конелла переносила мои вещи на третий этаж, в пыльную комнату под крышей, с маленьким окном. А я в это время стояла в кабинете и выслушивала брань родителей.

– Как ты могла? Ты опозорила нас! Ты бесчестишь семью!

Меня не трогали придирки. Я давно привыкла к ним. Но в этот раз, сидя за рабочим столом, отец раздражённо постукивал пальцем по столешнице и был мрачнее тучи.

Не к добру. И всё из-за рыжего незнакомца. Как некстати вспомнились его глаза с озорным прищуром, живое лицо с белоснежной улыбкой, статная фигура. Полуобнажённая. И невероятный аромат.

– Посмотри на неё. Она нас даже не слышит! – вышла из себя мама. – Прочь! Убирайся с глаз.

Когда вышла, слуги уже разошлись, в доме стало тихо. Пользуясь возможностью, я отправилась на кухню. А возвращаясь и проходя мимо кабинета отца, я невольно подслушала разговор родителей:

– Так продолжаться не может. Она неуправляемая, – посетовал отец.

– Надо скорее выдать её замуж, – предложила мама. Я испугалась, что речь идёт обо мне, но она продолжила: – Линэла – перспективная невеста. Но если будем медлить, можем упустить выгодное будущее дочери.

Судя по шелесту, отец свернул газету, встал с кресла.

– Хорошо. Я напишу баронету, – пробасил он.

– Это будет лучшим выходом.

– Лучший выход был бы, если бы этого недоразумения в нашей семье не было…

– Не смей обвинять меня! Я никогда! Слышишь, никогда...

Дальше я слушать не стала. Если желают выдать замуж Линэлу первой, что ж, я не против. Счастья сестре и хорошего брака.

Утром отец остался дома. Это необычно. Но ещё более неожиданным стало то, что меня позвали присоединиться к семейному завтраку.

«Не к добру», – подумалось мне. Будто в доказательство, разбирая вещи, Конелла сообщила:

– К господину Бейли приехал гость. Какой-то старик. Друг вашего отца.

Я немного успокоилась. Вот только оказалось, что зря: старик приехал не просто так, а в качестве моего жениха.