Сладкий соблазн для двуликой

Глава 4

Посол сопроводил меня до зала приёмов и на прощание галантно поклонился.

Под взором десятков любопытных глаз я хотела вернуться к родным, но они бросились врассыпную, а баронет истерично закричал:

– Я вас не знаю! Прочь от меня! Прочь!

Ничего не оставалось, как под осуждающе гудение придворных развернуться и пойти одной.

Когда я миновала дворцовую лестницу и вышла на аллею, мама с сестрой догнали меня.

– Мерзавка! Гадина! – затолкали за фигурный куст, где мама замахнулась. И тут же в неё ударила миниатюрная молния, сверкнувшая над её головой, от которой волосы, уложенные в высокую идеальную причёску, встопорщились, а глаза осоловели.

– Мамочка! – ахнула сестра. – Ты жива?

Пока они и я приходили в себя от случившейся неожиданности, нас нагнал баронет. И первое, что тоже попытался сделать – ударить. Но и в этот раз сверкнула молния, спалив остатки его седых волос и расплавив монокль, болтавшийся на цепочке.

– Что, что? – закудахтал Сидон, растеряв воинственность. – Я к вашему дурному семейству впредь ни на шаг не подойду!

Баронет позорно сбежал, но думаю, он запомнил, что распускать руки непозволительно. Может найтись тот, кто не побоится дать сдачи. У меня нет магии, но подозрение, кто именно и как защитил меня, имелись, благодаря нагретому кольцу, что посол надел мне на палец.

Чтобы оно не бросалось в глаза, я украдкой перевернула камень, спрятала руку в кармане.

Домой возвращались в наёмной карете. Тишина, что стояла в салоне, давила. Зато когда вошли в дом, грянул гром.

Отец кричал, топал ногами, угрожал. А потом гневно выпалил:

– С меня хватит, Маргарита. Я хочу поставить точку, навсегда избавиться от ядовитой, дурной занозы. Я вызвал мага крови.

– Ты не смеешь не доверять мне! – закричала мама, швыряя на пол вещь за вещью. Не пожалела даже семейную реликвию – старинную вазу.

– Самое время откреститься от выродка и обелить честь семьи, – едко парировал отец.

– Этот выродок пошла в твою мать!

– Не смей очернять имя моей святой матери!

Как они ругались, слышала не только я. Слышали слуги. И услышал приглашённый маг. За утроенную плату он приехал сразу, как только получил письмо с заказом и солидный задаток.

Родители продолжали проклинать друг друга, даже когда маг брал у них и у меня по капле крови. Держался худощавый мужчина отстранённо, деловито, всем видом показывая, что уже привык к человеческим недостаткам.

Пока он раскладывал полученный образцы в ячейки стеклянного ларчика, всматривался, что-то записывал на пергаменте с министерским оттиском, мы следили за каждым его движением.

– Долго ещё? – отцу не терпелось отказаться от меня.

– Скоро.

Оскорблённая подозрениями в неверности, мама заперлась в спальне.

Я жалась в углу и, смотря на безмятежное небо через окно кабинета, с грустью думала: она точно знает, дочь ли я её мужа? И, если уверена в этом, почему не поддержит меня? Ведь мне так сейчас нужна её помощь!

Мне было плохо. Сердце заходилось от волнения и боли, душили слёзы, но я кусала щеку изнутри и не давала себе быть слабой.

– Готово, – оторвался от пергамента маг. – Я готов огласить результат.

– Так оглашайте!

Раздался тихий стук. Заглянуть Конелла побоялась, поэтому через щель пропищала:

– К вам гость. Госпо…

– Плевать! Я никого не жду! – рявкнул отец. – Оглашайте.

Обычного гостя отказ в приёме смутил бы, но не посла, присутствие которого я почувствовала прежде, чем увидела. Дверь внезапно распахнулась, и яркой кометой вошёл статный Лармот.

– Вижу, я как раз вовремя, – игнорируя недовольство отца, под восхищённые взгляды Ноэля и Линэлы, он без приглашения сел в кресло, отточенным движением положил роскошную серебряную трость на колени.

Выставить посла Драколии – влиятельнейшего на континенте королевства, отец не посмел. Тем более уверенный, что я не его дочь, надеялся после оглашения результата убедить посла: Бейли не имеют ко мне, а следовательно к покушению, никакого отношения.

На оглашение спустилась мама. В её шагах, гордом стуке каблуков, чувствовалось упрямство, уверенность в своей правде. Это давало мне маленькую надежду.

Отец, брат, сестра стояли по одну сторону и жалили меня тяжёлыми взглядами, разрывающими сердце. Мама по другую. Посол как водораздел располагался между ними. Я за его спиной, ожидая своей участи.

– Итак, кхм-кхм… – маг прочистил горло. – Данным мне законом правом, я, Эгон Стири, маг-крови второй гильдии, в последний день Концелетия, подтверждаю, что лиера Женевьева, урождённая Бейли, рождённая в браке у супругов Офира Бейли и Маргариты, в девичестве Сантин, с полной вероятностью… – Сделал паузу. – Является истинной дочерью Офира Бейли. И истина эта сомнению не подлежит.

В звенящей тишине раздался злой смех мамы.

– Доволен, Олиф? – прошипела она. – Нужно было усугубить наш позор, чтобы убедиться в том, что сомнению не подлежит?

Отец растерянно развязал шелковый шейный платок, оттянул ворот рубахи и прохрипел:

– Что? Повторите.

– Лиера Женевьева ваша дочь, – сухо отчеканил маг. – Вот документ с подписью и печатью. Можете не провожать.

Подхватив внушительный саквояж, Стири покинул кабинет.

– Тогда почему она так разительно отличается по внешности? – возмутилась сестра, в недоумении хлопая ресницами.

– Я не верю, – отец развёл руками, смотря на меня так же холодно, как прежде. – И не понимаю, почему у нас родился бракованный первенец?

Его слова, как пощёчина. Ноэль хотел ответить, но, поймав предостерегающий взгляд матери, промолчал.

Зато Лармот остался доволен услышанным.

– Я рад, что родство подтвердилось, – повернувшись ко мне, он бросил предостерегающий взгляд из-под прикрытых глаз. – Теперь я могу предъявить вам, господин Бейли, иск.

– Какой иск? – покачнувшись, отец прижал руку к груди.

– За покушение, – Лармот высокомерно чеканил слова, показывая, что неприятности только начинаются.

– Помилуйте, господин посол, – мама упала на колени, зарыдала. – Мы небогаты. Мы разоримся, пойдём по миру…

– Предлагаете мне закрыть глаза на случившееся?

– Предлагаем вам в качестве возмещения эту мерзавку. Она покушалась на нас, пусть и отвечает, – выпаливает отец. В кабинете стало тихо.

– Что ж, – Лармот морщится. – Не лучший вариант, но… Жду письменного подтверждения.

– Предоставлю всё, что пожелаете.

Мама молчала, брат и сестра не обронили ни слезинки, пока отец под диктовку посла писал отказ, ставил подпись...

Произошедшее казалось жутким сном. Я думала, что сейчас проснусь, и кошмар закончится. Но горячая рука посла мягко коснулся меня, потянул за собой.

– Идёмте, Женевьева. Отныне у вас будет другая жизнь.

– Ваше право, господин посол, судить Женевьеву, но надеюсь, что снисхождение вам не чуждо, – впервые замолвила за меня словечко мама.

– Зачем ты такое говоришь? – завертела головой сестра. – Она опустится на дно! Я не желаю её знать!

– Мы запомним эти слова, – обманчиво-ласково заверил Лармот и, чуть сильнее сжав мои пальцы, вывел из бывшего отчего дома.