Клятва, данная тьме

Глава 17

Темный не комментировал мои слова, не отпирался, но и особого восторга не выражал. Чтобы он не начал избегать разговора со мной, я решила активно действовать.

– Куда ты меня ведешь? – поинтересовалась я.

– В заброшенный дом.

– Для чего?

– Пока что я не придумал развлекательную программу, – огрызнулся он.

– У меня есть предложение: я знаю отдаленное место, которое находится, по сути, на территории светлых, но никто из них там не бывает.

– Кроме тебя, я полагаю.

– Да. Я там часто рисовала. И в ту ночь, когда мы с тобой познакомились, – последнее слово я произнесла немного саркастично, нехарактерно для себя, – я была там. Это небольшая поляна, со стороны темного мира она отделена редколесьем.

– Тебе следовало оставаться там, а не прятаться на помойке. Понятия не имею, что за поляна.

– Поверь мне, в тот день я приняла слишком много неверных решений. Разгребать это я буду всю свою жизнь, возможно, не такую длинную, как хоте– лось бы.

– Я не особо разговорчив, поэтому вряд ли у тебя получится что-то вытянуть из меня.

Он серьезно? Мы можем соперничать друг с другом в количестве слов, особенно если дело доходило до споров.

– Не думаю. Пошли, – я продолжала настаивать, схватив темного за предплечье и потянув его на себя. – Не вредничай.

– Еще ножкой топни.

Топнула. И злобно подняла глаза в его сторону, надеясь, что он все-таки соизволит меня послушаться.

– Ты начинаешь доминировать, – темный произнес это с насмешкой, после чего поднял мою руку и положил на свое плечо. – Надеюсь, я найду твою поляну.

Очередная маленькая победа. Я самодовольно улыбнулась и начала в красках описывать ему свое любимое место, рассказывать о рисунках, созданных там, пока он вел меня и помогал обходить препятствия. Удивительно, что он не перебивал меня, не называл мои речи нудными и бессмысленными: я замечала скуку в глазах друзей, когда слишком увлеченно делилась с ними новыми задумками и показывала, как удачно были подобраны цвета на зарисовке, поэтому часто замолкала и переводила тему.

Тогда я не обижалась. Они меня поддерживали, радовались моим успехам, но не могли в достаточной мере понять творческую натуру. Сейчас, благодаря темному, я понимала, что может быть по-другому.

– Ты давно рисуешь?

– С самого детства.

– Видел твой блокнот. Весьма… талантливо.

– Что?

Ноги стали ватным из-за его слов, я запнулась обо что-то, но устояла и даже ускорила шаг. Его комплимент взбудоражил меня, сложно было поверить своим ушам.

– Стой! – Темный притянул меня к себе. – Тут небольшой овраг.

Кожа под толстовкой горела от его рук на моей талии. Он чуть шевелил пальцами, а я немного дрожала: ощущения приятные, но смущающие.

– Не помню оврага… Может, мы пришли… Не туда, – прерывисто говорила я, фокусируясь на каждом движении темного и на реакции моего тела. В голове все еще крутилось слово «талантливо»: оно звучало вновь и вновь его голосом.

Тебя слишком легко впечатлить, задумайся.

– Здесь есть импровизированный мост из дощечек. Узкий, но мы пройдем.

– Насколько узкий?

– Влезет только один человек.

– Не-е-ет, ты смеешься? Нам не подходит! Давай обойдем.

– Нет на это времени. Ты пойдешь вперед, я буду за тобой. В случае чего поймаю тебя.

– Ты, конечно, отлично с этим справлялся до этого, но сейчас ситуация другая: под нами овраг, дорога узкая, я могу упасть, сломать шею и попрощаться с жизнью.

– Не бойся, – уставшим голосом сказал темный, – доверься мне.

– Ты слышишь себя? Это же абсурд! – возмущалась я. В попытке успокоиться тихо спросила: – Глубокая яма?

– Нет, но там много камней. Если упадешь, разобьешь голову. И поминай как звали.

– Понятно. Мы идем в заброшенный дом.

Быстро все взвесив, я начала толкать темного назад. У меня, конечно, ничего не получалось, и в итоге я повисла на его руке, упершись пятками в землю. Выдохнув, я произнесла максимально серьезно:

– Я там не пойду.

Темный дернул руку и притянул меня обратно к себе. Я ударилась носом о его грудь и жалобно пискнула.

– Ты будешь идти впереди, я сразу за тобой.

– Прикажешь мне? Ведь я должна тебя слушаться.

– Попрошу не быть такой трусихой.

На языке были сотни слов, которые я бы хотела вместе с ядом выплюнуть в него, чтобы унять гордость, затаившуюся внутри. Но все это исчезло, когда темный развернул меня, обнял за талию и прошептал возле уха:

– Вдохни полной грудью и расслабься.

Несколько секунд назад я спорила. Сейчас же внимание со страшной переправы переместилось на собственную спину и на все тело, прижимающееся к ней. Я представляла его руки, плечи, шею. Какое оно все мерзкое из-за того, что принадлежало темному, и какое необъяснимо комфортное, надежное. Эти странные выводы я списывала на слабость – его запах.

– Когда ничего не видишь, все страхи обостряются, – оправдывала себя я.

– Я твои глаза, и пока что у меня нет желания прощаться с этой ролью. Так что пошли.

Первые шаги были медленными, короткими и крайне аккуратными. Я скорее даже не шла, а тащила ноги по дереву, боясь, что в любой момент оступлюсь.

– Мы так и к утру не перейдем. – Темный начал подталкивать меня, но как только я замычала, остановился и обреченно вздохнул.

Никаких толчков и возмущений больше не было. Я придерживалась выбранного темпа, старалась концентрировать свое внимание на темном, а не на острых каменистых пиках, которые представила в своей голове. Откуда здесь мог взяться этот обрыв, я не имела ни малейшего понятия.

Пятка к носку, я приставляла одну стопу к другой, словно шла по канату. Руками то обнимала себя, то, когда чувствовала, что теряю равновесие, хватала темного, держащего все это время ладони на моих плечах, за одежду.

– Я почти уверен, что ты не идешь, а ползешь, потому что хочешь со мной пообниматься, – нарушил тишину темный.

– Ты не зря говоришь «почти».

На самом деле сложно отрицать тот факт, что он приятен мне. Ползти медленно меня вынуждал страх, но его близость была головокружительным бонусом, от которого было трудно отказаться.

– Получается, трясет тебя из-за перспективы проломить голову?

– А ты думал из-за чего? Твоя самооценка больше тебя самого.

– Нужно быть уверенным в себе, чтобы выжить. Или хотя бы уметь создавать такую иллюзию. И страхи, их лучше прятать, иначе другие могут ими воспользоваться.

– Спасибо за советы, но я и в светлом мире храбростью не отличаюсь. Вряд ли это когда-то…

Слово «изменится» вырвалось из груди отчаянным криком. Доски испарились, меня потянуло в сторону, и на эти секунды все органы сжались, глаза зажмурились, руки впились в единственный шанс на спасение – темного – он должен был меня поймать. Но, как оказалось, это и не требовалось, ведь я уже твердо стояла на ногах, а мой спаситель оказался тем, кто толкнул меня в пропасть.

– Что происходит? – прошептала я, несколько раз для надежности шаркнув ногой по земле. – Что за шутки?

– Не было никакого оврага. Я лишь внушил тебе эту мысль.

– Подожди, ты что?

Плечо все еще было сжато его рукой, и мои попытки отцепить его от себя были жалкими. Он издевался надо мной, выставил полной дурой! Возмущение росло, от гнева хотелось уничтожить его, хотелось заставить его испытать такое же унижение, которому подверглась я несколько минут назад. Я же поверила ему! А в итоге мои переживания оказались его развлечением. Как же глупо на радость ему я выглядела.

– Ты пугливая, доверчивая. Это помогло мне разыграть тебя и показать, что стоит быть более критичной.

– Критичной? Да кто тебе давал право играть с моим доверием! И как после этого ты можешь называть себя моими глазами?

– Отлично, теперь ты обижена на меня и вряд ли хочешь слушать истории о моем ребенке. Поэтому мы сменим курс.

– Манипуляция шикарная. Ты показываешь себя еще большим кретином.

– Поаккуратнее. Для светлой ты выражаешься слишком некультурно.

– Да мне плевать на твои, мягко говоря, замечания, – огрызнулась я, продолжая периодически одергивать руку на себя и фыркать. – Ты не должен так поступать. Тебе весело, а мне было правда страшно, а еще я почувствовала себя полной идиоткой, раз поверила тебе.

– Хорошо, я не буду.

– Если происходящее забавляет тебя или кажется тебе невероятно остроумным, то это не значит, что другой человек это оценит. Да, сейчас это какая-то безобидная выходка, но несколько таких случаев, и в ответственный момент я не поверю тебе.

– Да я же сказал, что не буду больше! – темный повысил голос, прерывая мою тираду. – Твоя поляна уже близко, и постарайся не хмуриться так, будто я жизнь тебе сломал. Рановато еще.

Спор с ним – бесполезное занятие. Мы оба слишком упрямы, категоричны и живем с разными точками зрения на все. Споры совсем не удивляли меня, чего не скажешь про редкие затишья. Вот он снова подошел ко мне, поправил кофту, подставил свое плечо и аккуратно повел вперед, предупреждая о любой незначительной преграде. Все спокойно, и я даже начала чувствовать между нами связь: она ассоциировалась у меня с тонкой, натянутой нитью, до которой стоит слегка дотронуться, как она начинает вибрировать и раздражать нас. Если мы сблизимся, то она успокоится, а если сделаем шаг прочь друг от друга, то порвется.

Я рассуждала приторно сладко, меня могло вот-вот вывернуть наизнанку. Отношения с темным, которых, по сути, и нет, не должны так подробно анализироваться.

– Тут ствол обвалившегося дерева, надо перешагнуть, – обратился ко мне темный.

– Очередная сценка? Или…

Темный не дал мне договорить: он ловко взял меня на руки, перешагнул дерево и опустил на землю. Он сделал это так непринужденно и быстро, что для осознания произошедшего мне потребовалось еще какое-то время, из-за чего я продолжала стоять, держа руки на развороте плеч.

– Я же сказал, что больше с тобой так делать не буду, хотя и смотреть на то, как ты преодолеваешь выдуманные трудности, забавно.

Его голос опять смягчился, и мне стало некомфортно от собственных чувств. Все из-за запаха!

– Не будь таким милым. Когда ты не ведешь себя как темный, я начинаю бояться собственных мыслей.

– Так сильно тебе нравлюсь? – усмехнулся он.

– Тогда я не знаю, чего от тебя ожидать.

– Что ж, – темный оттолкнул меня, – тогда не надо ко мне при любом удобном случае прижиматься. Сложно выносить твою близость.

Улыбку я не сдержала: такое поведение гораздо лучше вписывалось в представление о нем, но именно сейчас оно меня насмешило.

– Наверное, пора начать поднимать на тебя руки.

– Ты изверг.

– Это прекрасный метод воспитания.

– Чего-чего? Как понять метод воспитания? – мой удивленный и слегка агрессивный взгляд направился, предположительно, в его сторону. – Вы бьете детей?

– Естественно.

– Ты шутишь, – мое недоумение звучало в надломленном голосе и в попытках обхватить себя руками так, чтобы защититься. – Это ненормально.

– У нас с тобой разное представление о нормальном. По-другому мы не умеем.

– Что вы за чудовища, – я попятилась назад, пока икры не уперлись, видимо, в то самое упавшее дерево, и, потеряв равновесие, села на него. – Дети же ничего не сделали. Из-за этого вы все вырастаете такими ужасными, мерзкими.