Клятва, данная тьме

Глава 34

Я провела ночь, обнимая толстовку, которая пахла Брайеном, и рыдая в подушку. Иногда проваливалась в сон и видела страстные картинки, ощущала каждое прикосновение, как наяву, и резко просыпалась на пике блаженства. А потом снова плакала.

Вспоминала наши с Брайеном разговоры, его смех и игривый тон, флирт, бабочек в животе и улыбалась. Темная показывала мне все самые чудесные моменты, чтобы я вновь и вновь жалела о том, что посмела отказаться от них, а светлая стыдила меня за счастье, пусть и это крошечное, и поддерживала в том, что я должна вновь стать нормальной. Их споры были слышны, они кричали, а голову сковывала ужасная боль. Не знала, как их успокоить, и просто концентрировалась на запахе.

В итоге днем я была заспанная, опухшая и красная, к приходу Амелии даже не попробовала привести себя в порядок.

– Привет, – подруга неловко смотрела на меня, словно мы были чужими людьми. – Как себя чувст– вуешь?

– Привет, немножко приболела, – оправдалась я.

Амелия прошла в мою комнату, скромно устроилась на стуле и поставила рядом сумку. Она, обычно сидящая с прямой спиной, сутулилась, ее стройное тело стало выглядеть еще более худым, кожа побледнела.

– Сначала я бы хотела извиниться.

Подруга теребила ткань платья, без остановки поправляла прядь, которая падала и падала ей на лицо. Я наблюдала за ней, сидя напротив на кровати. Не помню, чтобы между нами когда-то было столько напряжения, чтобы она меня так сильно боялась.

– Все хорошо.

Мой уставший и безразличный голос удивил ее. Она прокашлялась, уставилась в пол и задергала ногой. Раньше я бы бросилась успокаивать ее, но сейчас меня не волновал ее замученный вид, заплетающийся язык и тревога. Подруга должна сама перебороть свои эмоции и сказать мне то, что ее так мучает, если ей станет легче после.

– Я не могу скрывать от тебя это, – выдохнув, начала Амелия. – Ты была права.

Мне стало не по себе, я испугалась. Понимала, что вот-вот подруга произнесет вслух слова, которые могут раз и навсегда все испортить, и их нельзя будет вернуть. Желание убедиться в своей правоте резко пропало.

– Мне нравится Дэйв, – выпалила подруга.

Повисла тишина. Звенящая, тяжелая тишина. На самом деле я не была готова к этому, ее признание было похоже на удар током.

– Я плохая, я знаю.

– Нет-нет, ты чего. – Я села на самый край кровати, чуть наклонилась вперед. Из нас двоих плохая я, и, если бы я держала себя в руках, Амелия никогда бы не заострила внимание на чувствах к Дэйву и ей не пришлось бы сейчас винить себя в том, что она не может контролировать.

– Прости меня. Я увидела его, что-то щелкнуло внутри. Не могу перестать думать о том, какой он красивый и обаятельный. Когда ты сказала, что все знаешь, я поняла, что больше не имею права скрывать. Я не справилась, и это так мерзко.

Ее чувства мне были знакомы: я испытывала симпатию к темному, и мое увлечение было противозаконно. Я так же корила себя за фантазии, считала себя грязной и мерзкой. Но была принципиальная разница: подруга нашла в себе силы раскрыть свой секрет, а я продолжала притворяться хорошей. И в конце концов, подруге приглянулся светлый, а я же погрязла в чувствах к темному, что было куда хуже.

– Я пыталась, клянусь тебе! – продолжала она. – Твердила себе, что это не имеет смысла, ведь он твоя судьба.

– В этом есть смысл. И ты не виновата в своих чувствах. Закон есть, но он не учитывает подобных ситуаций и считает их неправильными, хотя это не так.

– Эти законы писали не просто так. Дэйв – твой будущий муж. И я не знаю, как загладить свою вину.

– Данный закон больше похож на способ контроля. Нам кажется, что это норма, но на самом деле есть множество нюансов, которые говорят об обратном.

– Ты, кажется, бредишь не меньше меня. – Непонимание и осуждение в ее глазах заставили меня сбавить обороты.

– Скорее всего.

– После той ночи ты стала очень странной.

– Мы вроде совсем не об этом хотели поговорить, – перебила я Амелию. Мне не понравилось, что она перевела тему и надавила на больное.

Амелия опустила голову, обняла себя за плечи.

– Извини, не хотела тебя обижать. Я обещаю тебе, что избавлюсь от своих чувств и никогда больше не дам тебе поводов сомневаться во мне.

– Ты уверена, что справишься с этим?

– Да, мне просто нужно время. Я не буду видеться с ним, забуду о нем, потом и мое совершеннолетие скоро, встречу судьбу, и все наладится.

– Только пообещай мне не винить себя в том, что он тебе нравится. Твои чувства не влияют на наши отношения, которых и нет толком, если ты вдруг переживаешь об этом. И я не осуждаю тебя.

– Как понять толком нет? У вас же скоро свадьба.

– Мы не можем поладить. Все очень сложно.

– Это временные трудности. Ты же вытянула его.

– Как будто я бы смогла вытянуть того, кого на самом деле хочу.

Слова вылетели сами собой, я даже не успела их осознать. Амелия была в замешательстве, как и я, но подруга решила не обратить на это внимания, вероятно, списав все на мои психи из-за ночи вне дома, и продолжила:

– После свадьбы вы выйдете на новый уровень отношений. Полюбите друг друга. Не переживай об этом.

– Не факт, – угрюмо отметила я.

– Меня удивляет то, что ты поддерживаешь меня, хотя я, кажется, испорченная какая-то.

– Теперь я могу посмотреть на ситуацию с другой стороны.

– Ты просто не хочешь обидеть меня. – Амелия встала со стула, сжала в руках сумку. – Я пойду, еще раз прости.

– А что, если… – я быстро встала с кровати, Амелия остановилась в проходе. – Что, если Дэйв тоже неравнодушен к тебе?

Светлые глаза расширились то ли от ужаса, то ли от удивления.

– Ты что такое говоришь? Он будет любить только тебя. – Она поспешила к выходу, быстро надела обувь. Мне пришлось поймать ее за руку, чтобы закончить мысль.

– Ты не думала, что могла произойти ошибка? Это очевидно.

Таким образом я пыталась дать понять Амелии, что испорченная не она, а система или, раз уж на то пошло, я сама, ведь я вытянула не того.

– Я хотела поговорить с тобой, чтобы ты разозлилась на меня и поставила на место. Мне бы это помогло, но ты только и делаешь, что оправдываешь меня.

– Да мне не за что на тебя злиться! – я сорвалась. – Ситуация куда более сложная и запутанная. Законы не могут диктовать людям, кого любить, а кого нет!

– Хотела бы я уже скорее вытянуть кого-нибудь.

– А представь, если бы у нас появилась возможность повлиять на церемонию.

– Хватит! – Амелия вспыхнула, от ее зажатости не осталось и следа. – Прекрати промывать мне голову своим бредом! Я не могу слушать тебя!

– Не надо снова выставлять меня сумасшедшей!

– Ты сама себя такой выставляешь! – Она дернула руку, вырвалась и открыла входную дверь. – Прости, но ты правда не в себе.

Амелия ушла, не дав мне больше сказать ни слова. Я заперла дверь, ударила по ней кулаком, обернулась и увидела брата, подглядывающего за мной из-за угла кухни.

– Аврора, – обратился он ко мне, но я, проигнорировав его, зашла в свою комнату.

Металась из стороны в сторону, обнимая себя за плечи. Сердце бешено колотилось, мне хотелось кричать от несправедливости, от ненависти к себе и к системе, от злости и обиды. Голова гудела, я пыталась сообразить, как правильнее было бы поступить, но все варианты казались глупыми и даже опасными.

Ярость захлестнула меня, я не выдержала и опрокинула вазу с очередным букетом от Дэйва на пол.

– Ненавижу! – прорычала я.

Осколки со звоном разлетелись по комнате, вода разлилась, белые лепестки прилипли к полу. Букет превратился в ободранный веник, и я пнула его так, что бедные цветы окончательно потеряли все листья, стебли надломились.

Пыталась глубоко дышать, но получалось только судорожно хватать ртом воздух.

В комнату влетел брат, увидел бардак, который я устроила, и попытался меня обнять.

– Не трогай! – когда я отошла от него, наступила на осколок, но толком даже ничего не почувствовала.

Больно было не ноге, а сердцу. Я была измучена голосами в голове, церемонией выбора, влюбленностью в темного.

– Что у вас с Амелией произошло?

– Ты слишком мал, чтобы лезть в это. И ты такой хороший, чего не скажешь о твоей сестре.

– Сестры лучше во всем мире не существует. Давай мы присядем, отдохнем.

– А если бы они смогли быть счастливыми? – Я схватила Алекса за плечи, посмотрела в его чистейшие глаза. – Если действительно дело во мне? Ты бы знал, какая я на самом деле! Алекс, ты бы только знал!

– Тебе стоит успокоиться.

– Они оба страдают, потому что я мешаю! И он… Я так хочу быть с ним!

– И ты будешь с ним.

Он думал, что я говорила о Дэйве. Я даже рассмеялась, как самый настоящий псих. В моей голове происходило что-то странное, все перемешалось и помутнело.

– Я поступила правильно. Нам все равно не быть с ним вместе. Интрижка? Это отвратительно! Я остановила все в нужный момент.

– О чем ты говоришь?

– Я пожалею об этом. Точно пожалею.

Брат посадил меня на кровать: я осознала это, когда уже села, и увидела перед собой его испуганное лицо.

– Все закончилось, потому что он в опасности. Или нет? Или потому, что мне на самом деле противно? – я хихикнула. – Ну, конечно. Во мне еще осталась капля достоинства. Но я так хочу его, хочу говорить с ним, хочу быть рядом.

– Ты говоришь о Дэйве?

– Он такой упрямый, все усложняет. И может умереть!

Алекс на фоне своих ровесников выглядел куда более хрупким и маленьким мальчиком, медленнее взрослел. Тем не менее он был сильным, умным и порой даже слишком зрелым. Сквозь шум я думала о нем, следила за его действиями и говорила, не слыша саму себя. Мне нужно было сконцентрироваться на ком-то или чем-то другом, чтобы прояснить мысли.

– Все хорошо, Аврора. Все хорошо, – повторял брат, укладывая меня спать. Я не сопротивлялась: голова так сильно кружилась, в груди и спине кололо, что физически было больно сидеть.

– Тебе со мной не повезло.

– Не говори так.

– Мне нет места в этой семье. В этом мире. Все стали бы счастливее, если бы я исчезла. И я освободилась бы! Мне страшно.

– Чего ты боишься? Или кого? – Алекс накрыл меня одеялом, сел рядом, потрогал лоб.

– Себя. Боюсь, что слишком далеко зашла. И он тоже.

– Кто он?

– Остановись, Аврора!

Застывший на лице брата ужас был искренним, его можно было потрогать, но я не понимала, чего он так испугался. Я не слышала того, что говорила.

– Ты хочешь все рассказать? Закрой свой рот! – я вцепилась в собственные волосы, зачем-то дернула себя за них. – Аврора, расскажи! Тогда все будут в безопасности!

– Ты меня слышишь? Что с тобой происходит? – Вопросы Алекса были слишком тихими, далекими. У меня не получалось на них сосредоточиться.

– Я не смогу ничего изменить. Да и кто я такая, чтобы диктовать условия? Я испорченная, неидеальная, у меня нет права голоса. И…

Раздался писк. Настолько громкий, что я завопила от боли и ладонями закрыла уши. Но звук не становился тише. Это длилось несколько секунд, и мне казалось, что я была на грани. Спина прогнулась, тело оторвалось от кровати, замерло. А потом все оборвалось, и я наконец-то почувствовала долгожданную свободу.