Месть старухи

— Один компаньон, матрос и слуга. Зачем мне много людей?

— Отлично, дон Хуан. Я с вами ещё надеюсь встретиться.

Прошло шесть дней, прежде чем Хуану с Бласко и новым слугой-мулатом удалось зафрахтовать нужное судно. Это был довольно потрёпанный трёхмачтовик с огромным латинским парусом на бизань-мачте.

Капитан сеньор Рекис выглядел уверенно и походил на настоящего морского волка с неизменной трубкой в зубах. Его окладистая борода, сивая и неопрятная, пропахла ромом и табаком.

Он тотчас высказал предположение о незаконном рейсе, усмехнулся с видом заговорщика и проговорил неторопливым басом с хрипотцой:

— Полагаю, риска будет достаточно, сеньор?

Хуан с удивлением и неопределённо пожал плечами, а капитан улыбнулся, попыхивая трубкой, заметив благодушно:

— Вам повезло, сеньор, со мной. Я на этом деле уже кое-что заработал, и многое узнал в этих водах. Надеюсь, мы с вами найдём общий язык.

— Я тоже надеюсь, сеньор Рекис. К обоюдному удовольствию, — добавил Хуан.

— Именно так, сеньор! — капитан басовито хохотнул в бороду.

До островов дошли за три дня со свежим попутным ветром. Судно оказалось ходким, хотя выглядело разбитым корытом.

Хуан все эти три дня старался напускать вид простака, что ему вполне удавалось. Он даже подослал Бласко послушать матросов на баке.

— Вы правы, дон Хуан, — докладывал Бласко хозяину с загадочной усмешкой. — Вами удивляются и считают совершенно не приспособленным к таким делам, как плаванье в море и сделки с контрабандой.

— Они знают о сделке? — удивился и обеспокоился Хуан.

— Из этого здесь никто не делает секрета, сеньор! Все знают и потешаются с вас, полагая, что вас легко облапошат на острове.

— Кого они имеют в виду? Капитана или Мальгаса?

— Ни того, ни другого, сеньор. Пиратов, которые ждут нас на островах.

— Это на самом деле так серьёзно? Все об этом знают и ничего мне не говорят? Странно! Очень странно!

— Они как-то уж слишком весело об этом судят, сеньор.

— Весело? Зачем это им? Что это значит?

— Некоторые из матросов сами до недавних пор баловались пиратством, сеньор. Вот и потешаются над разного рода простаками.

— Надеюсь, ты их не стал разубеждать в про́тивном, Бласко?

— Наоборот, сеньор! Сам поддакивал и смеялся.

— Это хорошо, Бласко! Очень хорошо. Где бродит мой мулат? Пусть принесёт нам бутылочку вина, немного выпить охота. Твои байки жажду вызвали.

В условленном месте судна не оказалось.

— Возможно, оно в бухте севернее, — заметил Мальгас с некоторым недовольством обозревая гладь пустой бухты. — Капитан, двигай на север.

Рекис сплюнул со злости и прокричал команду. Помощника у него не было, и Хуан удивлялся, как он один справляется с довольно большим судном в более, чем сотню тонн. Он почти не спал, постоянно был на своём месте и за всем приглядывал.

В команде находились тридцать два матроса, и он умудрялся заставить этих отщепенцев работать на снастях, словно обезьян, и его никто не ругал и не мечтал отправить к акулам в гости.

В лёгких сумерках все заметили голые мачты корабля, стоящего на якорях в узкой глубокой для такого малого островка бухте.

— Пришли! — оповестил Мальгас, передавая подзорную трубу капитану. — Можно смело входить в бухту.

Хуан пристально всматривался в очертания судна с двумя высокими мачтами. Закрытые пушечные порты говорили о хорошем артиллерийском вооружении, а вымпел на фок-мачте показывал принадлежность судна к вольным братьям моря. Хуану как-то вдруг стало не по себе.

Уже в полной темноте оба судна разделяли лишь сотня саженей. Это замечалось по отсветам фонарей.

С борта пиратского судна донеслось в рупор:

— Какого дьявола вас пришлось столько ждать? Эй, на корыте! Где там этот прохиндей Мальгас? Ты меня слышишь, требуха медузы?

Мальгас весело хохотал, никак не мог избавиться от этого дурацкого смеха, пока голос в рупор не рявкнул с угрозой:

— Отвечай, или я пальну тебе под хвост! Сукин ты сын!

— Ты меня так рассмешил, Пьерон, что я никак не мог остановиться! Прости!

— Дьявол тебя рассмешит, Мальгас! Твой дохляк с тобой? Гони с ним ко мне! Вино — обалдеешь! Прошлого века закладка! Я жду!

Мальгас виновато посмотрел на Хуана, извиняясь за нелестные слова пирата.

— Вы идёте со мной, дон Хуан?

— Конечно! Капитан, спустите шлюпку.

Хуану посветили фонарями. Он не очень уверенно спустился по трапу, матрос неторопливо погрёб к огням стоящего судна.

— О! Да он и в самом деле доходяга! — встретил капитан с матросами гостя и Мальгаса. — Прошу, доны, в каюту к капитану. Стол уже ждёт вас! Ха!

В каюте стоял стол, сервированный на четверых. Четвёртый вошёл следом, хлопнул Мальгаса по спине узкой ладонью, и тонким голосом осведомился:

— Ты, береговая крыса, ещё не подох? С чем и поздравляю! Привет, — повернулся он к Хуану и протянул узкую ладонь. — Что-то ты хлипок для такого дела.

Хуан пожал руку, имени своего не назвал. По акцентам понял, что перед ним скорей всего французы. Этот себя не назвал, как, впрочем, и капитан. Но того он уже слышал от Мальгаса.

— Отметим встречу вот этим отменным вином. Для настоящего моряка это не то, что ему нужно, но для гостя подойдёт. Кстати, дон Хуан, вы должны мне заплатить за двадцать бочек вина. Но сначала попробуйте его! Ха!

Он разлил вино по серебряным кубкам. Хуан отпил малость, держа жидкость на языке, определяя вкус, крепость и остальное. Вино оказалось действительно хорошим. Спросил, дождавшись относительной тишины:

— Откуда вино, сеньоры? Из какой провинции Испании?

— Ха! Нам без разницы, парень! Хорошее? Берёшь? Не пожалеешь!

— Поговорим завтра, капитан. Сегодня я в гостях у вас и намерен отведать всего самого лучшего, — Хуан обвёл скупым жестом руки стол с дорогими блюдами, серебряными ложками и кубками. И вообще каюта была убрана шикарно, но без всякого понятия о вкусе, что и понятно.

— Глядите, какой он серьёзный! Ха! Ты, наверное, забыл, что не я у тебя на борту, а ты здесь! А здесь я бог и царь! Ха! Понятно тебе, парень? Мне Мальгас сказал, что ты не испанец. Только поэтому я решил вести дела с тобой. А, если не секрет, кто ты?

— Земля, где я родился и рос, капитан, вряд ли вам известна. Потому скажу, что моя родина на востоке. У реки Днепр. Слыхал такую?

— Не припомню. Ха! Да чёрт с ними, землями! Сейчас наша земля тут, как и море! Выпьем за успех сделки, пока испанцы снабжают нас отменным вином!

В молчании выпили. Закуски были под стать вину. Балык, фрукты и отличное мясо на вертелах. Хлеба не подали. Хуан понял, что и у пиратов с хлебом дела плохи.

Лишь ближе к полночи Хуан оказался на своём судне, так и не поняв, что побудило капитана пиратов пригласить его на попойку.

Бласко сделал предположение, что пираты прощупывали его и теперь обсуждают свою позицию с ним.

— Смотрите в оба, что-то мне не очень хотелось бы доверять им. Народ у них не обязательный.

Хуан не стал спорить. Голова слегка шумела, и он поспешил лечь спать.

С утра начался осмотр грузов. Больше всего Хуана удивили рулоны английского сукна и брабантских кружев. Остальное не вызывало удивления.

К вечеру капитан Пьерон пригласил Хуана к себе. Опять вино, но уже не в таком количестве. Больше говорили о деле.

— Я тебе сколько раз должен повторять, что меньше чем за шесть тысяч и не рассчитывай получить товар! — капитан осушил третий кубок и налил четвёртый. Лицо его покрылось по́том и раскраснелось.

— Капитан, вы и меня должны понять. Что я буду иметь, коль столько золота отвалю, не получив даже крох прибыли? Это не разговор. Самое большее, на что я рассчитывал — четыре тысячи, — Хуан осторожно отпил глоток. — У меня больше и нет.

— А ты не думал, что я могу просто отобрать твои жалкие четыре куска? — капитан вперил наглые глаза в Хуана.

Тот спокойно поставил кубок на стол, не отводя глаз.

— Капитан, какие же они «жалкие», если вы за них торгуетесь? К тому же, кто, кроме меня, купит у вас товар? Товар, не спорю, отличный, да только происхождение у него сомнительное.

— Да я в любом порту этот товар сбагрю, никто и не посмотрит!

— Капитан, где же вы видите тут порт? — Хуан развёл руками. — Да и порты тут все принадлежат испанцам. Вы и сами знаете, что никакой порт тут вас не примет, если конечно, не хотите, чтобы вас вздёрнули. А товар сам по себе… он не превратится в те весёленькие золотые монетки, его ещё нужно продать!

Капитан отвёл глаза, шумно отпил из кубка.

— Да, сеньор, а тебе пальцы в рот не клади… — он хмуро зыркнул на Хуана. — Но всё же я не намерен отступать!

В таком духе они проспорили ещё час. Уже стемнело, когда капитан наконец сдался и согласился на четыре тысячи шестьсот песо золотом.

— Можешь с утра выбрасывать балласт, — рыгнул капитан, прищуренными глазами посматривая на Хуана. — Завтра начнём погрузку.

Работа закипела с восходом солнца. Шлюпки сновали между судами, стрелы поднимали тюки, бочки, корзины и ящики, матросы укладывали всё это в трюме, а судно медленно оседало, вода приближалась к ватерлинии.

К концу недели весь груз перегрузили. Матросы наловили нескольких черепах и пир перед отплытием устроили знатный. Обе команды веселились всю ночь, и Хуан опасался, что без происшествий не обойдётся.

Так и случилось. Возникла драка, причины которой никто потом не смог, ни вспомнить, ни определить. Один человек оказался подрезан, и Хуан выхватил шпагу, стремясь предотвратить дальнейшее побоище.

Один из пиратов пренебрежительно отстранил Хуана в сторону, пригрозив большим тесаком. Хуан ощетинился шпагой. Сзади схватили его, вырвали его оружие, но он сумел освободиться.

Тот помощник капитана, что пил с ними в первый вечер, приблизился к нему. Дыша винным перегаром в лицо, произнёс зловеще:

— Не трепыхайся, цыплёнок! И закрой пасть, пока цел! — и растопыренными пальцами толкнул Хуана в лицо.

Ярость брызнула в лицо Хуану. Он потерял контроль над собой, и его рука с вытянутыми пальцами молниеносно ткнула пирата под подбородок. Рёв возмущения и одобрения одновременно прокатился по палубе.

Помощник схватился за шею и словно остолбенел. Он ничего не мог поделать, лишь тихо хрипел, силясь выругаться.

Наконец он очухался, и тут же бросился на Хуана. Тот ожидал броска. Вроде бы неторопливо, но достаточно быстро, Хуан чуть отклонился в сторону. Помощник проскочил мимо, врезался в окружавшую их толпу матросов, которые оглушительно заорали и загоготали от восторга.

Помощнику помогли повернуться к Хуану. Тот незаметно тронул рукой рукоять кинжала за голенищем. Вопли матросо опять бросили француза на Хуана, который был начеку и опять уклонился, успев подбить его ноги. И на этот раз помощник не упал только благодаря тому, что врезался в тела матросов, продолжавших с восторгом следить за странным поединком.

Хуан услышал, как матросы стали спешно заключать пари, и ставки с каждой секундой всё возрастали.

Бледный и настороженный, Хуан следил за разъярённым французом. Тот выхватил нож, угрожающе, уже осторожнее, надвинулся на Хуана. Бросок того Хуан предвидел. Нож лишь слегка оцарапал руку, разодрав рукав сорочки.