Нулевой пациент. Нестрашная история самых страшных болезней в мире

♦♦♦

В течение двух последующих столетий патологическая анатомия двигалась вперед гигантскими скачками и уверенными шагами, ведь к ней прибавилась наука гистология, изучающая тончайшие слои тканей, – в первую очередь благодаря таким медикам, как Мари Франсуа Ксавье Биша (1771–1802). Теперь в поисках новых истин макроскопическую (или грубую) анатомию можно было совмещать с микроанатомией (от слова «микроскопический»). Биша утверждал, что нам следует «препарировать для изучения анатомии, экспериментировать для исследования физиологии, следить за ходом заболевания и проводить некропсию в целях медицины». Двое немецких анатомов, Рудольф Вирхов и Карл фон Рокитанский, продолжили дело своих предшественников. Так, Рокитанский за время своей карьеры осуществил около тридцати тысяч вскрытий.

Во время Гражданской войны в США военный врач Уильям Хаммонд велел медицинским работникам собирать сведения о «всяких образцах нездоровой анатомии» для дальнейшего изучения заболеваний и травм, в том числе о всевозможных пулевых ранениях, цинге и инфекционных заболеваниях, таких как брюшной тиф и дизентерия. В их число вошла даже смерть от пинка лошади, а также гангрена лица, вызванная злоупотреблением каломелью – токсичным, часто прописывавшимся лекарством, содержавшим ртуть. Собранные иллюстрации и описания были объединены в двухтомную «Медицинскую и хирургическую историю Войны с мятежниками 1861–1865 гг.» (англ. The Medical and Surgical History of the War of the Rebellion, 1861–1865), в которую вошли такие недуги, как «армейская чесотка», которую и врагу не пожелаешь.

Анатомическая иллюстрация из «Медицинской и хирургической истории Войны с мятежниками 1861–1865 гг.».

На заре XX века Уильям Ослер, канадский врач и один из основоположников современной медицины, рекомендовал аутопсию в качестве одного из методов обучения будущих медиков. Несмотря на то, что практика изучения анатомии посредством вскрытия трупов существовала вот уже несколько веков, она все еще не стала неотъемлемой частью медицинского образования. После этого в больницах и медицинских учебных заведениях стали все чаще проводить аутопсии для подтверждения диагнозов, а также в исследовательских и учебных целях. В 1919 больничные вскрытия проводились лишь в 10 % случаев, а в 1940-х эта цифра достигла 50 %. Стали высказываться предостережения о том, что врачам следовало проводить аутопсии, дабы не «хоронить свои ошибки». Но после Второй мировой войны в силу ряда причин их стали практиковать реже, несмотря на рекомендации «Объединенной комиссии по аккредитации медицинских учреждений» (англ. Joint Commission on Accreditation of Hospitals), которая была создана в 1951 году для улучшения качества здравоохранения и призывала проводить вскрытие по меньшей мере в 20 % случаев. В наши дни (исключая периоды эпидемий и пандемий) аутопсии все еще служат способом подтвердить сомнительный диагноз, объяснить внезапную смерть или собрать экспертно-криминалистические сведения при подозрении на преступление.

Однако теперь, когда мы обладаем куда более совершенными методами диагностики заболеваний, вскрытия стали проводиться гораздо реже.

Но когда дело касается прежде неизвестных инфекционных заболеваний, аутопсия по-прежнему остается популярным способом получения критически важных сведений. Иногда их удается раздобыть через много лет после окончания пандемии. В 2005 году благодаря образцам, полученным во время проводившихся ранее вскрытий, была целиком расшифрована последовательность генома вируса гриппа, спровоцировавшего эпидемию «испанки» в 1918 году (см. главу «Испанка» на стр. 280). Первые вскрытия, осуществленные над телами людей, скончавшихся в результате эпидемии БВРС[21] в 2014 году (более чем через два года после первого случая заражения) позволили узнать больше о ходе заболевания и послужили печальным напоминанием об упущенной когда-то возможности понять его природу.

Благодаря вскрытиям и работе патологоанатомов удалось узнать больше о таких относительно новых болезнях, как хантавирусная инфекция, лихорадка Эбола, легионеллез, микроспоридиоз, лихорадка Ласса и лептоспироз.

Помните того несчастного упомянутого в начале главы господина, что умер от бешенства в 1727 году? Морганьи вскрыл его труп и обнаружил в головном мозге воспаленные кровеносные сосуды и пораженные нервы (и то и другое – типичные симптомы энцефалита, возникающего при заражении бешенством). Мы приблизились к пониманию природы этого и бесчисленного множества других заболеваний благодаря людям, которые осмелились заглянуть в тела умерших и даже подвергнуть себя риску – нарушить предписания правительства, церкви, общества и современников ради того, чтобы постичь истину.

Иногда мертвые и вправду говорят с нами. Их голоса, доносящиеся с того света, не раз спасали живых.

Похитители тел

Сатирическая карикатура, изображающая парламентариев, которые, уподобившись серийным убийцам Бёрку и Хэру[22], «душат» конституцию 1688 года во имя эмансипации католиков[23].

В эпоху новейшей истории медицины анатомию попросту невозможно было бы изучать без вскрытия тел умерших. На протяжении последних столетий хорошие медицинские учебные заведения отличало наличие занятий по общей анатомии. Но вот проблема: негде было отыскать столько трупов.

Анатомам по обе стороны Атлантики приходилось обходиться телами казненных преступников, но даже этого было недостаточно. Вместе с тем, они были готовы заплатить за труп кругленькую сумму, и потому в последние три столетия пышным цветом расцвела противозаконная торговля телами умерших, в связи с чем распространенным явлением стала кража трупов и расхищение могил.

Так называемые «воскрешатели» часто раскапывали свежие могилы в течение нескольких часов после похорон. Это стало такой насущной проблемой, что некоторые семьи нанимали охранников для своих недавно погребенных родственников. Иногда использовались мортсейфы (крепкие металлические клетки, внутрь которых помещались гробы) и сторожевые башни (главным образом в Шотландии). Гробы были металлическими и запирались на замок. Временами шею усопшего прикрепляли к днищу гроба деревянным или металлическим ошейником. В 1878 году один смекалистый изобретатель смастерил так называемый «гроб-торпеду», который стрелял по грабителям свинцовой дробью. На кладбищах строили так называемые «мортхаусы» (от лат. mors – «смерть»), куда перед погребением клали труп, чтобы он начал разлагаться, ведь воскрешатели похищали только недавно захороненные тела.

«Мортсейфы» защищали тела недавно погребенных от похитителей.

В 1788 году в ответ на совершавшиеся студентами-медиками кражи тел умерших в Нью-Йорке разразился так называемый Антиврачебный бунт. Среди жертв этих преступлений было много чернокожих рабов, а также нищих и иммигрантов. Были разработаны более эффективные законы для защиты усопших, но бедняки, недавно прибывшие в страну выходцы из других стран и чернокожие часто становились целью похитителей, не прекращавших своей деятельности вплоть до начала 1900-х годов.

Иногда кражи приобретали еще более зловещий характер. Шотландцы Уильям Бёрк и Уильям Хэр не стали ждать, когда люди умрут, чтобы продать их тела местному анатому, доктору Роберту Ноксу. В начале 1800-х годов они совершили в Шотландии шестнадцать убийств, опаивая своих жертв, затыкая им носы и садясь им на грудь, чтобы задушить, не оставив следов преступления. Имя Бёрка стало нарицательным, а такой метод убийства стал известен широкой публике и прессе под называнием «бёркинг».

Позднее, в качестве показного акта возмездия, Бёрка осудили за убийство и повесили, а его тело публично вскрыли в анатомическом театре. Его скелет и по сей день пребывает в Анатомическом музее Эдинбурга в качестве выставочного экспоната, как напоминание об омерзительных и гнусных поступках, давно оставшихся в прошлом, но не забытых.