Наблюдательный отряд

Далия Трускиновская
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: 1913 год. Война уже на пороге. Рижские заводы и фабрики выполняют военные заказы, каждая цифра и подробность имеют огромное значение для разведчиков Эвиденцбюро. Но «наблюдательный отряд» российской контрразведки в Риге на страже.
Контрразведчикам становится известно, что врага снабжает сведениями человек, который связан с заводом «Мотор», по банальной причине – его шантажируют.
Кто этот человек? Какое страшное преступление он совершил в прошлом? Как о нем стало известно в Эвиденцбюро? Ситуация в точности как в поговорке «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Но бывший полицейский, а ныне агент контрразведки по прозвищу Лабрюйер уж если берет след, то идет до конца!

Книга добавлена:
18-03-2024, 11:36
0
160
68
Наблюдательный отряд

Читать книгу "Наблюдательный отряд"



– Он главарь шайки? – с надеждой спросил Сенька.

– Н-ну… вроде того… Считай, что первый помощник главаря, – вывернулся Лабрюйер. – Сейчас ты умоешься, попьешь с нами чаю и пойдешь к себе ночевать. Твоя задача – следить за фальшивым Собаньским. Может быть, тебе удастся понять, где он поселился. А моя задача – с утра телефонировать Линдеру и спросить про неопознанные трупы.

Напоив Сеньку чаем и отправив его домой, Лабрюйер и Хорь устроили совещание.

– Может быть, блондинка, которая крутится возле «Мотора», уже знает, что люцинский изобретатель фальшивый? – спросил Хорь.

– Трудно сказать, что она знает. Но выследить этого Собаньского необходимо. Жаль, Фирст запропал. А он обещался погулять возле дома на Нейбургской и разобраться, что там происходит.

– В следующее воскресенье пошлю туда Горностая. У Акимыча и так заданий хватает. И Росомаха не бездельничает.

По голосу Лабрюйер понял: Хорь считает роль чертежника, исполняемую Енисеевым, чем-то вроде давосского санатория для чахоточных девиц. Понимает, что хитрый Горностай изучает всех, кто на «Фениксе» причастен к исполнению военных заказов, но ничего не может с собой поделать…

Наутро Лабрюйер вышел очень рано. По всем улицам стоял скрежет – дворники чистили тротуары, сгребали снег в длинные кучи, потом по мере возможности вывозили их во дворы.

Поговорив с дворниками и потратив на эти беседы два двугривенных, Лабрюйер узнал: если ему угодно снять квартиру именно в этом доме, то кроме парадного входа на Романовской есть и черный ход, из которого можно двором выйти на ту же Романовскую, а можно очень мудреным маршрутом, со множеством поворотов, на Невскую. Но, чтобы выбраться со двора за домом, нужно войти в довольно узкий проход, сейчас еще загроможденный снегом. Лабрюйер примерно понял, как, в самом скверном случае, будут убегать супруги Краузе, и обрадовался – действительно, вполне хватит Акимыча во дворе и Хоря на улице.

Оставалось узнать распорядок дня Краузе, и об этом попросили госпожу Круминь. Насчет шарфа ей объяснили, что он нужен для одного дела и будет ей вручен дня через два или три, да еще с каким-нибудь подарочком.

Росомаха появился на следующий вечер.

– Акимыч занят, ведет вашего красавца с Большой Кузнечной. Он уже установил, откуда красавцу телефонируют, – сказал Росомаха. – Что, Леопард, наконец переходим к военным действиям?

– Так откуда?

– Из Задвинья.

– С Нейбургской?! – обрадовался Лабрюйер.

– Нет, с Виндавской. Он говорит – это неподалеку, дом на Виндавской стоит на задворках второй больницы. Так что ты затеял, Леопард?

– Если Бог будет к нам милостив – мы узнаем имена студентов, осуждавших невинных людей на смерть и избежавших наказания.

– Я очень удивлюсь, если эти люди еще в Риге.

– А чего бы им не жить в Риге, если судебный процесс уже состоялся, вместо них осуждены другие, а они могут преспокойно строить свою карьеру? Тут – вся родня, тут все связи… По крайней мере, один человек из них – в Риге. Тот, которого теперь шантажирует Эвиденцбюро.

– Хотелось бы, чтобы все было так просто.

– Хочешь сказать, что добраться до этого семейства Краузе было просто? Для этого покойник потребовался. Надеюсь, только один.

– Краузе?

– Ах да, ты же не знаешь…

Лабрюйер рассказал про Энгельгардта.

– Их надо брать ночью, когда они в теплых халатах, она – в ночном чепчике, а он – в колпаке, – сказал Росомаха. – Такие люди должны ощутить себя беззащитными. Что может быть беззащитнее мужчины без штанов?

– Дети поднимут шум. Горничная и няня… погоди, там же еще должна быть кухарка…

– Не поднимут, все пройдет очень тихо. Родители сразу догадаются, что шум им ни к чему.

Лабрюйер удивился – Росомаха говорил очень жестко.

– Ты сразу невзлюбил их? – спросил Лабрюйер.

– У меня брат в пятом году погиб. В жандармах он служил… Близнец, понимаешь?! Близнец! Мы не разлей вода были!

– Вот что…

– Да. У меня к этим шкубентам свои счеты.

– Прости… Я не знал…

– Да чего уж там…

Лабрюйер похлопал Росомаху по плечу – как еще показать свое сочувствие, он не знал.

– Хорошо, ночью, – сказал он. – Тогда придется работать отмычками. А если дверь будет заперта на цепочку или на засов?

– Мы войдем с черного хода. Там чаще всего – обычный крючок. Так что сперва сходим, разведаем обстановку, посмотрим заодно, куда выходят окна. А потом уже совершим налет. Твоя мадам Круминь там бывала, может она хотя бы на словах изобразить план квартиры?

– Я не удивлюсь, если она его и нарисует.

Росомаха был прав – дверь черного хода запиралась на ключ и на крючок, который легко откидывался лезвием ножа. Но перед штурмом им вместе с Акимычем пришлось заблаговременно проникнуть во двор, потому что дворник, человек ответственный, запирал на ночь и парадное, и кованые ворота подворотни. Они открыли дровяной сарай, разобрали часть поленницы и устроили что-то вроде дивана на три персоны. План операции был составлен совместно с Хорем. Хорь должен был вскоре появиться на улице и прохаживаться между парадным и подворотней.

– Все будет хорошо, – сказал Акимыч. – Я эту публику знаю. Для спасения своей шкуры на все пойдет, а уж про ближнего гадостей наговорить – это за милую душу.

– Не заврались бы, – задумчиво ответил Лабрюйер. – Племянник этого Краузе, Эрнест Ламберт, дружил со сволочами из комитета. Как бы Краузе о нем не умолчал.

– Если умолчит – невелика беда, раз ты про него знаешь, – заметил Акимыч.

– Нет, Ламберт – это карта, которую можно неплохо разыграть, – возразил Росомаха. – Если заставить его выдать племянника – дальше пойдет, как по маслу. Ну-ка, выгляну – как там окошки?

В одном из нужных окон горел свет. Это была либо малая детская, либо спальня супругов Краузе. Окна этих двух комнат и кухни глядели во двор, окна большой детской, гостиной и столовой – на улицу.

– Ишь, полуночничают, – неодобрительно сказал Акимыч. – А нам тут торчать. У меня уже ноги мерзнут от сидячего образа жизни.

– Я тебе валенки подарю, – пообещал Росомаха. – Уйдешь со службы, выпишут тебе пенсион, будешь сидеть в валенках на лавочке и вырезать внукам свистульки.

– Внуки меня и не признают. Дочки тоже не признают, поди, – я их пять лет не видел.

– Служба…

– Она самая… служба…

Лабрюйер молчал. У Акимыча были дочки и внуки. У Росомахи, насколько он знал, где-то рос незаконный сын. А у него, Александра Гроссмайстера, даже захудалой тетки не было, чтобы ждала его с тарелкой пряников и кучей нотаций. Как-то оно так вышло, что, лишившись родителей, умерших очень рано, он совершенно отдалился от родни. Ему было тогда девятнадцать – самый подходящий возраст, чтобы начинать самостоятельную жизнь.

– Легли спать, – сказал Акимыч. – Ну, минут двадцать выждем – и с Богом.

Двадцать минут были очень долгими. Лабрюйер переживал их – как в молодости, когда с другими агентами сидел в засаде. Наконец Росомаха спросил:

– Ну, пора, что ли?

– Пора, – решил Лабрюйер. И все трое разом перекрестились.

Лестница черного хода была удивительно узкой, даже трудно вообразить, как по ней втаскивали корзинки с продовольствием, мешки и вязанки дров.

Росомаха и Лабрюйер расстегнули тужурки и повязали на лица платки – на американский лад. Но американские ковбои так, говорят, спасались от пылевых бурь, а Лабрюйер с Росомахой прикрывали носы и нижнюю часть лиц – мало ли как дело обернется, чтобы сложнее было опознать. Бархатных карнавальных полумасок у них в хозяйстве не водилось, а вот носовые платки солидной величины были.

Они, открыв замок отмычкой, а крючок откинув ножом, медленно вошли в темную кухню. Росомаха быстро определил, где тут хозяйская спальня.

Чета Краузе спала – супруг на спине, супруга – свернувшись калачиком.

Пробуждение было не из приятных – кому бы понравился здоровый ком одеяла во рту и железные браслеты на руках?

– Тихо, тихо, – сказал Лабрюйер. – Будете шуметь – детки сиротками останутся.

– Вы поняли? – спросил Росомаха. – Будете молчать и отвечать на вопросы.

Первым освободили от самодельного кляпа господина Краузе.

– Вы нас с кем-то перепутали! – сразу воскликнул он.

– Тихо, деток и прислугу разбудите. Тогда вам плохо придется. Отвечайте на вопросы, – велел Лабрюйер.

Он держал господина Краузе за руки, всей своей тяжестью прижимая к постели. Так же держал госпожу Краузе Росомаха. У мужчины хватило ума не сопротивляться, женщина пыталась вырваться и тихо мычала.

– Что за вопросы?

– Сперва я вам одно событие напомню. В седьмом, чтоб не соврать, году судили студентов, участвовавших в Федеративном комитете, который заседал тут, на Романовской. Они вообразили себя бог весть кем, принимали доносы на честных обывателей, устраивали ночные судилища. Им казалось, будто они восстанавливают справедливость. Довольно было назвать человека черносотенцем и противником новой власти…

– Да, да, это было ужасное время, – согласился Краузе.

– Время, когда очень легко было свести счеты с врагами. Или с людьми, которым задолжал немало денег. Или даже с человеком, от которого ждешь наследства. Так вот, вы, господин Краузе, были чуть ли не единственным свидетелем на процессе. Остальные – или в могиле, или удрали из России. А вы знали от племянника, что делалось в этом проклятом комитете.

– Племянника втянули в это бунтовщики. Он был молод, он плохо понимал, что происходит!

– Однако он понимал, что людей, которых притаскивают в Федеративный комитет, потом отправляют на Гризиньскую горку? Теперь переходим к делу. На основании ваших показаний осудили несколько студентов, в том числе Фридриха Ротмана. Но Ротман был невиновен. Вы назвали его, чтобы выгородить другого человека, или даже других людей.

– Я сам видел там Ротмана!

– То есть вы на процессе сказали чистую правду?

– Да, да, разве я посмел бы врать? Вот и Аннемария подтвердит – я не имею привычки врать…

– Это похвально, – заметил Росомаха. – Значит, вы с супругой и сейчас правду скажете. Кто убил Хуго Энгельгардта?

– Но его расстреляли в шестом году!

– По ложному доносу.

– Этого я не знаю!

– Тише. Трех человек тогда по вашему доносу расстреляли, Краузе. Но один уцелел. Получил он одиннадцать пуль в грудь, но как-то выжил. Это был Хуго Энгельгардт. Ваша супруга – его единственная наследница.

– Я не писал никаких доносов, я не имею отношения к смерти Энгельгардта, – возразил Краузе.

– Клянетесь, что не писали?

– Клянусь чем угодно!

– Значит, супруга писала, – сказал Лабрюйер. – Старый трюк. Краузе, не надо врать, у нас свидетели имеются. Вы с вашей женой обсуждали эти доносы.

– Анна? Не верьте ей, она дура!..

Лабрюйер при необходимости действовал очень быстро. Всего лишь на долю секунды он отпустил руку Краузе – и мгновенно влепил ему поразительной силы оплеуху.

– Это только начало. И это меньше, чем одиннадцать пуль. Помоги-ка…

Росомаха, поняв, взял обе руки своей пленницы в одну и затолкал одеяло в рот Краузе.

– Энгельгардт, очевидно, сумел доползти до какого-то дома, где его спрятали. Сейчас эти люди могут, уже никого не боясь, дать показания. Затем он нашел старого приятеля и вместе с ним покинул Ригу. Этот приятель помог ему с новыми документами и поделился своей фамилией.


Скачать книгу "Наблюдательный отряд" - Далия Трускиновская бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Исторические приключения » Наблюдательный отряд
Внимание